Рейтинговые книги
Читем онлайн Жанна дАрк из рода Валуа. Книга третья - Марина Алиева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 141

Филипп тогда долго размышлял.

Он стоял перед разожжённым камином с письмом барона в руках, и, при кажущейся очевидности выбора всё же колебался.

Было ясно, что ему не позволят оставить Клод у себя, даже если он тоже пообещает спрятать девушку так, что никто и никогда её не найдёт. Её заберут сразу же, как только сообразят где и как вернее надавить на герцога – через семью или по дипломатическим каналам. Заберут и уничтожат безо всяких сомнений! Он понял это по взгляду Кошона, который слишком умён, чтобы не понять какой опасностью может стать для ЕГО церкви Клод, получи она сильную поддержку.

Но одно лишь это соображение вряд ли заставило герцога размышлять. Он бы просто бросил полученное письмо в камин, сделал бы всё так, как предлагает де Ре, и умыл бы руки с полной уверенностью, что сделал всё правильно. Мешало другое – то неудобное, что начало расти в нём после прощальных слов епископа. Этот старый интриган знал в какое место ударить! «Желаете стать ближе к Господу?.. А вы сможете потом с этим жить?..»

И действительно, с тех пор герцог часто и сам себя спрашивал, сможет ли?

Филипп несколько раз беседовал с Клод после того, первого разговора, когда из-за сильного волнения так и не смог продолжать. Он расспрашивал её о войне, о пути в Шинон, о жизни при дворе Шарля, и всякий раз наступал в их беседах момент, когда начинало возвращаться то, первое волнение!

Или это был безотчётный страх?

Но чего бояться герцогу богатому и могущественному? И почему вдруг это чувство вообще появлялось?! Неужели Кошон прав, и он не сможет жить, постигнув те простые истины, которые так очевидны и естественны, когда говорит о них эта девушка?!

А собственно, что такого уж особенного она говорит?

То, что война отнимает жизни людей в ней нисколько не заинтересованных? Это герцог и сам знает. То, что на всём пути до Шинона встречались им люди, доведённые до полного, бессмысленного отчаяния, не дающего им жить полноценно? Но это тоже не новость. Что при дворе люди совсем не те, что в деревне? Смешно…

Однако, во время каждой такой беседы словно открывались некие внутренние глаза, которыми всё, прежде очевидное, виделось по-новому. И тогда причины и следствия войны – такой обычной и правильной, такой необходимой, потому что, как же иначе решать межгосударственные вопросы – вдруг начинали казаться глубокой зловонной ямой, на дне которой, еле заметные под завалами грязи и мусора, виделись простые общечеловеческие ценности. И самая заплёванная, самая обесцененная среди них – мирная жизнь каждого конкретного человека! Та самая жизнь, где есть любовь и верность слову, где что-то созидается без пустого словоблудия и не презирается, если не даёт власти и обогащения.

Для герцога это было непривычно, ново. И, если поначалу открытия его будоражили и волновали, заставляя думать о Кошоне, Бэдфорде и всех прочих с презрительной усмешкой, то с недавнего времени они стали беспокоить. «Сможете ли вы с этим жить?..» Казалось бы – чего проще! Но беспокойство как раз тем и порождалось, что приходила постепенно уверенность – нет, не смогу! Слишком много из себя прежнего нужно выдавить, чтобы принять в полной мере убеждения и взгляды, которыми жила Клод. Этак от герцога Бургундского не останется вообще ничего! И, что тогда будет с его страной? Да и с ним самим тоже? И, если разобраться, кто ещё из людей наделённых, хоть какой-то ощутимой властью, в состоянии принять новое мировоззрение? Римский папа? Тут уже даже не смешно. Английский король? Французский? Да хоть какой! Разве надо им понимать, что даже самый распоследний раб в их владениях по сути своей им ровня?! Конечно не надо! Ведь тогда неизбежно следует вопрос – почему же тогда они живут, едят и одеваются так, а рабы совсем иначе? Почему они распоряжаются жизнью своих подданных так безусловно, безоглядно и безнаказанно, словно имеют на это право, а кому-то другому это не позволено?!

«Хотя, да, – спохватился герцог, – право рождения – оно у них есть. Но достаточное ли это право, чтобы распоряжаться другими жизнями, если рождаются все одинаково, и где начало этих родовых цепочек не знает никто?!»

Вопросы были неудобными, жёсткими, и всякий раз, начиная так думать, Филипп чувствовал, как раздваивалось, расслаивалось то целое, что совсем недавно было уверенным в себе и своих правах герцогом Бургундским. Поэтому-то, когда письмо барона де Ре было прочитано, он встал перед камином и колебался, гадая, как лучше всего сейчас поступить – бросить ли письмо в огонь и выполнить всё предложенное в нём, или переслать его французскому королю с фальшивым дипломатическим требованием разъяснить, насколько «официальна» позиция маршала де Ре. Первый путь спасал и Клод, и душу Филиппа. Второй – самый привычный и, для прежнего герцога Бургундского, самый приемлемый – губил всех, включая и де Ре.

Письмо решительно полетело в огонь.

«Хоть душу спасу», – пробормотал герцог, приняв решение.

Но тут вдруг заупрямилась Клод.

Первым делом она спросила, заплатит ли французский король выкуп за Жанну, а когда герцог, искренне полагая, что этим только поможет, твёрдо сказал «Нет», она так же твёрдо произнесла своё «нет». Трижды. И больше от этой позиции не отступила ни на йоту!

– Продайте меня вместе с Жанной, сударь, – говорила она. – Не думайте, что это будет бесчестный поступок. Вы сделаете то же, что делали до вас многие другие и по тем правилам, которые кто-то когда-то принял, как справедливые. Ваша душа при этом не погибнет, не бойтесь.

Герцог посмотрел на неё и спокойно, почти буднично, произнёс:

– Они тебя там убьют.

– Ну и что? – так же спокойно и буднично спросила Клод.

Герцог удивлённо поднял брови.

– Разве ты не хочешь жить?

– Для чего?

Клод вела себя словно зеркальное отражение Филиппа – она так же подняла брови, только губы её горестно искривились, желая выдать это за улыбку.

– Жить для того, чтобы просто длить существование? Каждое утро просыпаться, есть, испражняться и не иметь при этом других потребностей?

– Почему только так?! – вспылил герцог. – Разве нет для тебя никаких других радостей?

– Есть. Но эти радости останутся и без меня. И солнце будет светить, и цветы распустятся в срок, и снег выпадет, когда придёт время. И дети родятся… Те, которым может помешать та война, что теперь идёт. Она ведь не кончится, если не дать ей достойного отступного, и я понимаю, какую жертву требуют от нашего короля. Раз он отдаёт Жанну, значит, на всё готов ради мира на своей земле. Но, видимо, на Божью посланницу не поднимается рука даже у врагов. Что ж, я тоже на всё готова! И готова её заменить на костре, иначе, зачем судьбе было угодно довести нас до клятвы идти вместе до самого конца?

У Филиппа перехватило дыхание. Кто мог рассказать ей?! Хотя, нет, не так… Это не удивляло – она и сама могла понять, потому что вообще видит и понимает всё не умом, а каким-то иным разумением… Поражало другое – кто ещё, кроме Клод, мог вот так вот увидеть их тройственный – с французским королём и Бэдфордом – подлый заговор?! Кому бы ещё пришло в голову оправдывать высокими целями действия, никакому оправданию не подлежащие?!

– Какие глупости ты говоришь, – пробормотал он, скорее машинально.

– Может и глупости. Но вы, господин мой, спросили, хочу ли я жить, а я ответила «зачем?», потому что бывает и так, что жизнь оказывается бессмысленнее смерти. Это я и хотела объяснить. А ещё то, что все вы – и господин де Ре, и наш Лотарингский герцог, и даже Жанна – все ошибаются, ожидая от меня чего-то, чего я постичь не могу. Одни считают, что я могу пророчествовать, другие уверяют, будто должно придти время, в котором я должна буду что-то совершить. Но, что можно совершить, если ждать удобного времени? Чем плохо то, которое есть? Оно плохо, поэтому и надо что-то делать теперь! И другого дела, кроме того, чтобы быть рядом с Жанной и помогать ей у меня сейчас нет!.. Продайте меня, ваша светлость! Хотя бы ради того, чтобы всё скорее закончилось. А оно закончится. И, может быть, даже не так горестно, как кажется. Англичане тоже люди и тоже верят в Бога. Услышав Жанну на процессе они ведь могут понять, что мирная жизнь и для них милее всего, правда?

Герцог в замешательстве покачал головой.

– Наивное дитя, – только и сказал он.

Но задним умом отметил про себя, что доводы, которые привела Клод, вполне пригодны для спасения души.

– Барон не поймёт меня…

– Знаю. – Девушка потупилась и еле заметно вздохнула. – Меня бы он тоже не понял.

Филипп вдруг снова почувствовал то волнение, которое так ему мешало последнее время. Ну да, барон ни за что бы не понял и не отдал бы её на смерть, а он – герцог Бургундский – он достаточно смышлён… Поэтому она и противилась. Знала, что Филипп её продаст.

– Есть у тебя какие-нибудь желания? – спросил герцог, вкладывая в голос всю ласковость, на которую был способен. – Я готов выполнить любое.

1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 141
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Жанна дАрк из рода Валуа. Книга третья - Марина Алиева бесплатно.
Похожие на Жанна дАрк из рода Валуа. Книга третья - Марина Алиева книги

Оставить комментарий