Лесная обитель - Мэрион Брэдли

Беседа с Домицианом была короткой; императора ждали другие дела. Покидая зал заседаний и на ходу снимая свою сверкающую тогу, он задержался возле Гая, небрежно поблагодарив его за выступление.

– Ты служил в армии? – спросил Домициан.

– Так точно, трибуном II легиона. Я имел честь служить под твоим командованием в Дании, – осторожно ответил Гай.

– Хм… Что ж, в таком случае, полагаю, нам следует найти для тебя какую-нибудь должность в одной из провинций, – равнодушно бросил император и, повернувшись, зашагал дальше.

– Dominus et Deus, – отсалютовал молодой римлянин, ненавидя себя за эти слова.

Домой Гай возвращался вместе с Клодием Маллеем. Они сидели в одном паланкине и впервые за весь день имели возможность поговорить наедине.

– И какое же у тебя сложилось впечатление о сенате? – спросил Маллей.

– В сенате заседают достойнейшие люди, и я горжусь тем, что я – римлянин, – искренне ответил Гай.

– А как тебе понравился император?

Гай молчал. Минуту спустя сенатор вздохнул.

– Теперь ты сам убедился, как обстоят дела, – тихо проговорил Маллей. – Я не могу открыто предложить тебе свое покровительство, во всяком случае, пока. Не исключено, что союз со мной – дело для тебя рискованное, хотя может принести и немалые выгоды, и, если ты готов поступиться спокойствием, я буду счастлив принять тебя в число своих подопечных. Я могу договориться, чтобы тебе предоставили должность прокуратора по вопросам обеспечения наших войск в Британии. Вообще-то подобную должность ты, вероятно, получил бы в какой-нибудь другой области империи, но думаю, для нас ты будешь полезнее, работая в той стране, которую хорошо знаешь.

Словами «для нас» Маллей ясно давал понять, что Гай тоже принадлежит к числу тех людей, которым не безразлична судьба отечества, и от этого чувство разочарования, возникшее у молодого римлянина после встречи с императором, рассеялось. Может быть, нет уже больше того Рима, почтение к которому внушали ему отец и Лициний, но Гай верил, что под руководством таких мужей, как Маллей и Агрикола, дух старого Рима вновь возродится.

– Для меня это большая честь, – нарушил молчание Гай. Он сознавал, что сделанный им выбор, как и решение, принятое после битвы на горе Гравпий, отныне будет определять весь ход его жизни.

Глава 24

В Священной роще, которая находилась сразу же за стенами Лесной обители, жрицы приветствовали вновь народившуюся луну. Мужчинам не позволялось присутствовать на церемонии в честь ночного светила, поскольку не они придумали этот ритуал. Юные послушницы становились в круг. Кейлин наблюдала за ними с беспокойством, словно наседка, пересчитывающая своих цыплят. А может, глядя на этих молодых лебедушек, мерцающих в полумраке светлыми одеждами, она заметила, что они уже превращаются в прекрасных птиц.

Круг замкнулся, и на мгновение в роще воцарилась тишина. Кейлин подошла к каменной пирамиде, которая служила им алтарем. Дида заняла место по левую руку от нее, Миллин – по правую, там, где обычно стояла она сама подле Верховной Жрицы. Но сегодня Эйлан неважно себя чувствовала – ее мучили сильные боли в животе, – и поэтому обязанности Жрицы Оракула во время ритуала пришлось исполнять Кейлин. В новой роли она самой себе казалась незнакомкой. Энергетические импульсы, излучаемые Эйлан, питали энергию ее духа; они уравновешивали друг друга, и сейчас без поддержки молодой женщины Кейлин чувствовала себя непривычно.

Дида вскинула руки, и тишину рощи пронзил прозрачный звон серебряных колокольчиков.

Приветствуем тебя, молодая луна.Ты снова с нами,Путеводная жемчужина добра и счастья, —

пели юные послушницы. Их было человек десять, и все они поселились в Лесной обители уже после того, как Эйлан стала Верховной Жрицей. В последнее время несколько девушек пришли в Вернеметон, прослышав о том, как прекрасно поет Дида. Решив сделать дочь и внучку священнослужительницами, старый Арданос и сам не подозревал, что оказывает Лесной обители великую услугу. Кейлин с наслаждением слушала чистые голоса, восхвалявшие небеса.

Я преклоняю пред тобой колени,Прими любовь мою, луна.Я преклоняю пред тобой колени,Я поднимаю руку к небуИ зачарованно взираю на тебя!

Не прерывая пения, девушки, словно в волшебном танце, то склонялись, то вновь выпрямлялись, с мольбой устремляя взоры к серебряному серпу, висевшему над их головами. Потом они медленной плавной поступью пошли по кругу в направлении движения солнца с протянутыми к небесам руками.

Приветствуем, луна, твое рожденье,Ты – радость нашей жизни и любовь.Склоняясь пред тобою в восхищеньи,Твой свет мы рады видеть вновь и вновь.Ты проплываешь в небесах над намиИ нам являешь свой прекрасный лик,Сияющий, божественный, волшебный!

Кейлин перестала наблюдать за танцем девушек и, подчиняясь ритму песнопений, стала погружаться в транс. С каждым разом ей это удавалось все легче. Одно время она потеряла всякий интерес к жизни. Но теперь, благодарение Великой Богине, этот мучительный период в ее судьбе миновал. С окончанием месячных кровотечений ее душа вырвалась на волю, и, по мере того как времена года сменяли одно другое, она все настойчивее ощущала в себе прилив сил.

«И все это благодаря тебе, Эйлан, – думала жрица, переносясь сознанием в Лесную обитель, которая величественно чернела за деревьями рощи. – Слышишь ли ты, как сладостно поют твои дочери?»

Кейлин безотчетно приподняла руки, медленно разводя их в стороны. Девушки, окружив алтарь, двигались словно в каком-то туманном сиянии.

Царица-дева, путеводная звезда,Царица-дева, светоч счастья и удачи,Свою любовь тебе мы дарим навсегда!

Вновь мелодичным звоном затрепетали колокольчики, и пение прекратилось. Рощу окутала напряженная тишина, пронизанная неведомой силой. Кейлин развела руки в стороны; Дида и Миллин присоединились к ней, сжав ладони жрицы. Потом она почувствовала, что и остальные девушки сомкнули руки, образуя хоровод.

– О сестры мои, знайте: могущество луны – это Могущество женщин, свет, озаряющий в темноте путь, волны, управляющие подсознанием. Девственная луна – властительница всего, что растет на земле и что еще только нарождается. И потому мы черпаем из нее силы, чтобы служить целям, которых нельзя достичь без нашей помощи. Сестры мои, готовы ли вы отдать делу, которому мы служим, всю энергию и мощь своего духа?

Вокруг раздались тихие возгласы согласия. Кейлин крепче уперлась ногами в прохладную траву.

– Мы просим помощи у Великой Богини, Владычицы Жизни, которая носит покров из звездных небес. Она – непорочная дева, матерь всего живого; мудрость Ее простирается и за пределы Вселенной. Она – единство всех богинь, а все богини – это одна Великая Богиня. Ее сияние всегда льется с небес, в какой бы фазе Она ни находилась. Вот так же Ее свет отражается в наших глазах; Она сияет внутри нас! – Кейлин дышала с трудом, словно в лицо ей дул сильный ветер. – Великая Богиня, услышь нас… – взывала она.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});