Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

не собирается упускать свой шанс.

Тофф ничего не видел в азарте схватки, а колдовское оружие летело прямо в него… Гарпун был почти у цели, когда между ним и Хеголой неожиданно выпрыгнул Силграс.

Удар. Резкий хрип, вырвавшийся из горла Авалати. Чёрное лезвие, полностью вошедшее в грудь альва и со страшным хлопком раскрывшееся внутри. Клокочущий смех твари – дело сделано, – сиганувшей в дыру в земле. Мгновенно потемневшая от крови рубаха, алые капли, все быстрее срывающиеся на снег.

Боги-хранители… Нет.

Силграс пошатнулся, двумя руками ухватился за древко, неверяще опустил взгляд.

– Не вздумай вытаскивать его! – взревел рядом со мной Морган, так же отчаянно пытающийся освободиться, как и мы с Берти. – Ты сделаешь хуже!

«Да у него половина груди в клочья разорвана. Куда хуже», – со стучащими от ужаса зубами подумала я.

И как раз в этот момент обернулся Тофф, после исчезновения своего щита сумевший откинуть Лешего так, что тот снёс здание деревенской школы на другом конце площади.

– С… Силграс? – Лицо Хеголы исказил ужас.

Он протянул руку вперёд, будто надеясь, что это просто морок, который можно развеять прикосновением, а настоящий Авалати где-то там, в избе, спрятался, как ему было велено, чтобы спокойно дождаться завтрашнего дня и расколдовать деревню.

Но Силграс лишь замотал головой и сделал несколько отчаянных, заплетающихся шагов в сторону, уворачиваясь от пальцев Хеголы, после чего упал в снег.

– Не подходи, – прохрипел он, заставляя себя сесть. Из уголка рта у него текла кровь. – Разберись с Лешим. Быстро. И не забудь вовремя добить меня, чтобы пик Осколрог не взорвался. Я сниму чары с Долины сейчас.

«Ты с ума сошёл», – говорил отчаянный взгляд Хеголы.

«Остановись», – умолял он.

«Не надо!»

Но над площадью уже зажглась сапфировая звезда Авалати. Вся испещрённая трещинами, невыносимо хрупкая по сравнению с багряного цвета громадиной чащобной смерти, она дрожала, как и её хозяин, из последних сил цеплялась за эту странную, поразительную, бесценную жизнь…

Силграс щёлкнул пальцами и возвёл вокруг себя мерцающую голубым светом защитную стену. Отошедший от шока, бросившийся вперёд Хегола только и смог что ударить в неё ладонями.

– Возьми мою душу, Авалати! – закричал он. – Её хватит, чтобы ты исцелился! Силграс! Не смей вот так умирать!..

Тот лишь устало прикрыл глаза и пробормотал магическую формулу – почти сразу же мимо нас с Берти и Морганом пролетел сундук с колокольчиками. Защитная стена беспрепятственно пропустила его, сундук упал в снег рядом с Силграсом. Авалати коснулся его рукой и начал шептать заклинание.

Между тем Леший выбрался из развалин школы, и Хегола, сцепив зубы и чуть не плача, был вынужден снова броситься в бой, отвернувшись от друга.

Мы с Берти и Морганом всё пытались освободиться от пут, которые, как живые, лишь оплетали нас сильнее, сковывали руки, не позволяя колдовать. К нам подлетел наш снуи и несколько других духов, они пытались помочь, но получалось ужасно медленно и бестолково.

Кровь стучала у меня в ушах. «Не может быть, – думала я, с ужасом глядя на Силграса. – Да просто не может быть, что всё закончится так! Мы не для этого прошли весь этот путь! Сколько бы планов ни рушилось, сколько бы ударов ни сыпалось один за другим – я не сдамся! Я не хочу сдаваться!»

Там, внутри защитной стены, каждое произнесённое Авалати слово превращалось в буквы, сотканные из тумана. Я вспомнила, как вчера Тофф рассказывал, что заклинание будет длинным, до пепла длинным: целый ритуал, во время которого Силграсу придётся аккуратно расплести формулу каждого колокольчика, возвращая селян к жизни.

И воспоминание об этом вкупе с рычащим от ярости Морганом рядом вдруг подействовало на меня как отрезвляющая пощёчина.

Вот оно. Всё предельно понятно. Я знаю, что делать!

– Морган! – Я обернулась к Гарвусу. – Усыпи меня! Быстро! Когда мы были в плену у троллей, ты прекрасно использовал это заклинание без рук! Сделай это сейчас!

Он аж отшатнулся, насколько это было возможно при нашем плачевном, сугубо горизонтальном, положении. Какой-то снуи, возящийся с его путами, негодующе запищал: Морган едва не задавил его.

– Ты с ума сошла?! – рявкнул Гарвус.

– Время во снах идёт гораздо быстрее, я ещё успею убить Минотавра! Морган, пожалуйста, это единственная надежда!

– Да сколько раз я говорил вам, что я против вашего вмешательства! – взвыл он, но, к моему удивлению, я видела в его глазах готовность согласиться, неизвестно когда успевшую поселиться там. – Почему что ты, что Берти так и лезете на рожон?! Вам жизнь не мила?!

По-моему, он собирался подкатиться ко мне обратно и стукнуть головой, чтобы неповадно было – выбить все сумасшедшие мысли, ага, – но тут серьёзный, твёрдый голос Берти заставил его замереть.

– Морган. Пожалуйста. Сделай это.

Гарвус вздрогнул и перевёл взгляд на сыщика, лежавшего по другую сторону от меня.

– Ты хочешь, чтобы она тоже умерла? – процедил Морган и тотчас побледнел, поняв, что хватил лишнего: его «тоже», произнесённое с определённой выразительной интонацией, явно относилось к старой истории с Элайяной.

– Даже в шутку не говори такое! – с болью воскликнул Берти. – Боги, Морган!.. Да если она умрёт, я первый начну последовательное уничтожение этого мира!

Ох! Вот так обещание!

– Но я верю Тинави, понимаешь? – с нажимом продолжал Голден-Халла. – Да, я боюсь до дрожи, но я ей верю. И верю, что мы сможем разбудить её в нужный момент. И что всё это точно стоит усилий и риска! Морган, я же тебя знаю: ты тоже играешь на стороне света, не меньше моего желаешь миру добра. Но нельзя всегда действовать в одиночку. Поэтому я впервые в жизни прошу тебя прямым текстом, открыто: поверь. Не кому-нибудь, а мне, Морган. – Глаза Берти блестели. – Всего один раз – доверься.

– Да почему ты говоришь это с такой интонацией, будто это всё ради меня! – взвыл Гарвус.

Лицо Голден-Халлы наполнилось грустью, когда он, покачав головой, тихо произнёс:

– Да потому что боюсь, если ты не поверишь мне, то уже никогда никому не поверишь.

Морган вздрогнул.

– Хорошо, – наконец с непонятным чувством процедил он.

Потом резко повернулся ко мне, приблизил свой нос к моему и, гневно полыхая взглядом, рявкнул:

– Туда и обратно, Страждущая, быстро! Даже не вздумай умереть!

– После вашей милой беседы у меня просто нет морального права откинуться… – протянула я. – Я выживу. Обещаю.

Морган тихонько ругнулся и наконец прошептал две строки заклинания. Я почувствовала, как веки тяжелеют.

– Снуи, милые, постарайтесь распутать нас поскорее, пожалуйста, – напряжённо попросил Берти. – Свободные руки не помешают.

А над ухом у меня раздался отчаянный стон Моргана: