Солженицын. Прощание с мифом - Александр Островский

Едва А. И. Солженицын вернулся из Японии, как в Советском Союзе произошло событие, явившееся важной вехой в его истории. 10 ноября скончался Л. И. Брежнев, преемником которого стал Ю. В. Андропов (43). Эти перемены вызвали противоречивую оценку среди современников. Многие рассматривали избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС бывшего председателя КГБ как симптом усиления тоталитарности советского государства.

Через две недели после возвращения А. И. Солженицына в Кавендиш на его имя пришло предложение Темплтоновской премии из Англии. Эта премия присуждается за активную религиозную деятельность. Отмечая в своих воспоминаниях этот факт, Александр Исаевич пишет: «Согласился… а пока открыта была полугодовая протяжка для работы. Почти вся она пошла на третью редакцию „Марта“… Собственно, это было мое первое прочтение „Марта“ сплошное… и после третьей редакции только тот и вывод, что понадобится еще четвертая — да и не сразу, а еще с перерывом же: В эту зиму много надо было докончить — отпечатку конца „Октября“, второго тома, а значит, еще редакция» (44).

Если исходить из приведенных слов, получается, что вторую редакцию «Марта» А. И. Солженицын сумел сделать с весны до начала осени 1982 г., т. е. до отъезда в Японию, а по возвращении занимался одновременно третьей редакцией «Марта» и последней редакцией «Октября».

В Англию Александр Исаевич прибыл 7 мая 1983 г. и провел здесь 11 дней (45). Вручение Темплтоновской премии состоялось 10-го в Бэкингемском дворце (46). В этот же день лауреат прочитал Темплтоновскую лекцию (47), на следующий день провел в Лондоне пресс-конференцию (48). 16 мая он дал два интервью Бернарду Левину для газеты «Таймс» (49) и Мальколму Магэриджу для Би-Би-Си (50), 17-го посетил Виндзор, где выступил в Итонском коледже 1963 (51), 18-го из Лондона вылетел в Нью-Йорк (52).

Вернувшись в Вермонт, не ранее 19 мая, Александр Исаевич снова сел за «Красное колесо». «„Март“, — пишет он, — был — местами в третьей редакции, местами еще во второй, а нужно-то — сплошь четвертая и потом редактура при наборе. А мысли забегают: что дальше?» (53).

В 1983 г. один за одним вышли сразу же три тома «Собрания сочинений» А. И. Солженицына: десятый — публицистика (54), одиннадцатый и двенадцатый — «Август Четырнадцатого» (55). Второе двухтомное издание «Августа» увидело свет в июне месяце (56).

Знакомство с новой редакцией романа обнаруживает следующую очень важную особенность. Если первая редакция представляла собою художественное или беллитристическое произведение, действительно роман, то вторая редакция — механическое сочетание романистики и публицистики.

Разрушение жанра произошло за границей и превращение «Августа» в двухтомное произведение было связано главным образом с дополнением беллитристики публицистикой. Это значит, что примерно с лета-осени 1976 г. начинается трансформация жанра. Романиста А. И. Солженицына начинает оттеснять на второй план А. И. Солженицын-публицист.

Но дело заключалась не только в изменении жанра. «„Август 14“ — пишет А. Л. Янов, — в своей первой редакции был беспощадным, не оставляющим никаких лазеек обличением православной монархии» (57). И разгром армии Самсонова, символизируя поражение царизма, представлял собою прелюдию к февралю 1917 г.

Во второй редакции романа особое место заняли два сюжета, которые полностью отсутствовали первоначально: развитие общественного, прежде всего революционного движения, создающего угрозу существованию монархии, и деятельность возглавляемого П. А. Столыпиным правительства, которое оказалось способным не только разгромить революцию, но и начать плодотворные преобразования. Однако вся его деятельность была перечеркнута роковым выстрелом 1 сентября 1911 г., который имел для России трагические последствия.

Характеризуя вторую редакцию Августа, А. Л. Янов пишет: «В центре ее оказывается не имеющая никакого отношения к августовской катастрофе история Петра Столыпина, прозрачно символизирующего Россию, и еврея Мордки Богрова, убивающего Россию, повинуясь „трехтысячелетнему, тонкому, уверенному зову“ своей расы… Богров, стреляя в Столыпина, стрелял тем самым в „сердце государства“… Он убил „не только премьер-министра, но целую государственную программу“, повернув таким образом „ход истории 170-миллионного народа“» (58).

Это подчеркивает и сам А. И. Солженицын: «…К 1905 году, практически так уже было много потеряно, что Россия была накануне гибели. И Столыпин сумел вытянуть Россию из этой бездны и поставить ее на прочный путь развития. Если бы Столыпин не был убит, еще несколько лет этого развития, решительно меняющего всю структуру, социальную структуру государства, не только ее экономику, — и Россию нельзя было бы свалить так легко. Я глубоко убежден, что убийство Столыпина, выстрел этот, решил судьбу развития России, потому что сразу руководство попало в слабые неумелые руки, которые не могли Россию вести правильно» (59).

Таким образом, столыпинское отступление в романе понадобилось для того, чтобы соединить сентябрь 1911 г. и февраль 1917 г. Если согласно первоначальному замыслу прелюдией к февралю 1917 г. была августовская катастрофа 1914 г. и судьба монархии в значительной степени решалась на полях Первой мировой войны в борьбе с внешним врагом, то во втором варианте она была предрешена еще до войны внутри страны в борьбе с врагом внутренним. Не сасмоновская трагедия, а выстрел 1 августа 1911 г. стал прелюдией февральской драмы 1917 г.

Уже первый вариант романа привел к сокращению числа стороников писателя. Но он еще оставался почти всеобщим кумиром. Велик был его авторитет и в 1974 г., когда его выслали за границу. Истекшие с тех пор годы характеризовались тем, что круг его поклонников неуклонно сокращался. Этому способствовали и солженицынское «Письмо вождям», и его ястребиные речи, и второй том «Архипелага», и сборник статей «Из-под глыб», и «Теленок», и история с Ф. Арнау и Т. Ржезачем. Но особую роль в этом отношении суждено было сыграть новому изданию «Августа».

Поверженный кумир

По всей видимости, летом 1983 г. у А. И. Солженицына возникла пауза в его работе и он решил, наконец, разобрать ту часть своего архива, которая была вывезена из Москвы В. Одомом. «Да, господа, — пишет он, — только летом 1983 дошли руки распечатать ящики, привезенные из Калифорнии в 1976» (1).

Тогда же с «осени 1983 г.» Александр Исаевич стал погружаться в работу над следующим Узлом «Апрель Семнадцатого» (2), рассматривая его как начало нового, Второго действия «Народоправство», охватывающего «весь Семнадцатый год до осени» (3). «Переход от „Марта Семнадцатого“ к „Апрелю“, — констатировал А. И. Солженицын, — поставил передо мной еще новые задачи, так как едва не зашатался метод Узлов. Кажется, от 18 марта (конец III Узла) до 12 апреля (начало IV Узла) — рукой подать? А сколько событий и оттенков проваливается. Куда? Возникает понятие „Междуузелья“» (4).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});