Созданный монстр (СИ) - "Liziel"

Лаккомо потянулся за сладкой порцией десерта, как вдруг его осенило.

— Эйнэ? У тебя денег много?

Эйнаор замер с не дожеванным куском во рту, а потом натужно его проглотил. Взгляд брата в этот момент его напугал. Немигающий, как у затаившейся змеи, готовой к броску.

— В каком смысле? — уточнил он с подозрением.

— У тебя и у Тории денег много? — повторил Лаккомо.

— Ну… Да, — растерянно сказал Лоатт-Лэ, опуская пока на столик свою тарелку.

— Купи еду.

Эйнаор озадаченно посмотрел на опустевший стол, на котором остался только десерт, потом вновь недоумевающе покосился на Лаккомо и развел руками, скривив лицо в вопросе:

— Зачем?!

Алиетт-Лэ многообещающе и коварно улыбнулся одним уголком губ.

— Если мы не можем что-то выгодно продать, так чтобы резко возвысить престиж Тории в глазах населения Федерации, то мы должны что-то купить.

Лоатт-Лэ мотнул головой, прогоняя неправильные мысли и сосредоточился. Он быстро сообразил, что брат говорит не о наполнении личных желудков.

— К чему ты клонишь?

— Цинтерра — это огромная планета-город, которая не в состоянии прокормить себя самостоятельно. На ней почти двадцать миллионов жителей, каждый из которых регулярно хочет питаться.

— И? — все еще не догнал за размышлениями младший.

— Мы не можем подсадить метрополию на наши продукты, но мы можем купить их производства. Тысячи фабрик, пищевых транспортных компаний, сельскохозяйственных ферм и заводов по производству техники. Достаточно купить хоть что-то, чтобы мы получили в свои руки тяжи контроля населения.

Эйнаор мигом собрался и даже поддался вперед. Теперь идея дошла до него в полной мере.

— Не просто населения, а тылового населения.

— Верно, — согласился Лаккомо, отставляя чашку на столик, и тоже склонился вперед к брату. — А как только наши люди завладеют в компаниях большим пакетом акций, мы сможем диктовать условия.

— А если метрополия не согласится с условиями…

— Им придется согласиться, иначе им будет нечего жрать, — продолжал улыбаться Лаккомо.

— В таком случае мы обвалим их экономику, — ядовито и тоненько ухмыльнулся Эйнаор.

— И им станет не что с нами воевать… — закончил мысль Алиетт-Лэ и откинулся обратно на спинку пушистого кресла, предварительно нацепив на тонкую вилку небольшой кусочек сладкого ягодного десерта.

— А мы на этом фоне разбогатеем еще больше, — мечтательно проговорил Лоатт-Лэ с таким видом, словно уже мысленно принимал ванную из чужих денег.

— И станем главным финансовым игроком на их рынке.

Лаккомо с наслаждением положил тающий десерт на язык и медленно со вкусом облизнул вилку.

— Мы сможем купить на эти средства у них что угодно. Начиная от военных баз с полиморфами, — задумчиво заключил Эйнаор.

— Мы сможем купить потом всю Цинтерру, если захотим, — взмахнув вилкой, сказал Лаккомо. — Только это будет самое бестолковое вложение средств.

— Да толку нет от Цинтерры, — скривившись, отмахнулся Лоатт-Лэ. — Развернем свои собственные предприятия по всем мирам, будем набирать верных людей и к нашей старости получим уже целое поколение нормальной лояльной звездной системы. А со временем переформируем эту Федерацию в адекватный Союз и заложим базис под правильную Империю.

Лаккомо мрачно рассмеялся и покачал головой.

— Далеко мечтать не запретишь.

Эйнаор от такого нахмурился и уперся.

— Что не так?

Алиетт-Лэ лишь указал вилкой в потолок.

— Кланы.

— А что кланы? Они все успешно делают по твоей команде.

Лаккомо тяжело вздохнул, поднялся с кресла и неспешно дошел до окна. Отодвинувкончиком вилки тяжелые шторы старший из близнецов замер, задумчиво глядя на зеленый ковер лесного массива, начинающегося позади Золотого Дворца. Так повелось, что мало кто выбирал свои покои с видом на столичную сторону. Большинство предпочитали видеть из своих комнат густой древний лес. Странный выбор, если подумать. Ни разнообразия, ни движения, ни буйной жизни и снующих по воздуху флаеров. Только кроны, гуляющий ветер, редкие постройки и дома, теряющиеся в зелени, Нефритовая Гора вдалеке, закрывающая половину неба, если смотреть из окна. И, конечно же, он — Исток. Видный уже мало какому жителю столицы. Наверное, он был причиной заставляющей обитателей дворца невольно занимать заднюю сторону под покои. Народ тянулся к силе, пускай и невидимой. А кланы готовы были терпеть все и воздерживаться от прямых ударов по Тории, только из-за одного Истока.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Нет, ни Династия, ни Престол, ни древние правила. Ничто не удерживало кланы так сильно от простой бомбежки Тории, как это делал единственный уже полумифический Исток. Все знали, что прямой войны планета не выдержит, мировая энергоцентраль просто пойдет вразнос или угаснет совсем. Полягут в этой трагедии все дети Тории, как местные, так и удалившиеся на благодатные колонии. Об этом говорили Легенды. От этом орала местная наука. Только поэтому кланы бесились, но ничего не могли сделать с Престолом. Они могли пытаться ослабить власть Династии, но не могли ее заменить. Они могли посадить Торию в свою финансовую зависимость, но они не могли позволить себе по ней стрелять. Они могли… да много что они могли. Но только Исток жил пока его оберегал Золотой Дворец. А Дворец стоял — пока живы члены Династии.

— Кланы будут мешать захватить полную власть, — чуть повернув голову, через плечо ответил Лаккомо. — Как бы мы не старались, они будут брать нас измором, пока не сделают Династию своей марионеткой.

— Ты утрируешь, — проворчал Эйнаор. — Да, с ними регулярно случаются проблемы, и они иногда позволяют себе игнорировать мои указы, ссылаясь на старые традиции и обычаи…

— Эйнэ, мы с тобой в безопасности только пока у нас не появилось наследников! — повысив тон, ответил Лаккомо и резко обернулся к брату, глядя тому прямо в фиолетовые глаза. — Потом мы станем уже не нужны. Сам вдумайся. Отец был убит, я уверен в этом, мать не спасли при родах.

— Но…

— Не перебивай, — пригрозил вилкой Лаккомо. Звонкий, резкий как росчерки клинка, голос высекал каждое слово, наполняя его давно накапливающейся яростью. — Бездействие приравнивается к нанесенному вреду.

— Ее жизненных сил было не достаточно! — все же вставил свое Эйнаор.

— Для чего!? — сорвался и выкрикнул Лаккомо так, что младший брат отшатнулся в кресле.

Собственный громкий тон быстро отрезвил, и Алиетт-Лэ заставил себя сдержаться и сбросить пар. Вилка согнулась пополам под пальцами, а Лаккомо старательно выдохнул, медленно причесал волосы ладонью и сбросил негатив подальше. Мысленно в воды бездонного Истока.

— Я не верю, что ее невозможно было спасти, — тихо, почти что шепотом, сказал Лаккомо, отворачиваясь вновь к окну. — Да, она не долго прожила на месте силы, но когда мы появились, вокруг не было ни одного дворцового дъерка.

Жадный молчаливый вопрос младшего близнеца ощущался в голове почти физическим давлением. Лаккомо не хотел молчать, слишком долго все копилось.

— Да, я помню это. Помню, что их присутствие ощутил не сразу. Потом, когда научился говорить с ними — спрашивал. Они подтвердили. Медицинский корпус изолирован от стороннего проникновения и от любых «темных» сил. Свидетелей нет. Доказательств тоже. А при лучшей во всех мирах медицине свалили все на… истощение жизненных сил.

Лаккомо хмыкнул с тяжелой болью на душе и продолжил.

— Дед — убит. Якобы в разбившемся флаере. Супруга его вернулась еще при детстве отца в родной клан. Говорят, дъерки ее изживали, а потом доели где-то в клане за длинный язык. Прадед — убит. Тоже разбился на флаере. Его супруга — вообще неизвестна даже Даэрреку. И что в итоге? Видимо на всех Сиетт-Лэ в нашей Династии накатывает или старческое истощение или слепота с параличом. Пра-прадед…

— Я понял, — потирая виски, мрачно сказал Эйнаор. Тема, к которой он вел, ему не нравилась. — Знаю, не идиот.

— Мы в безопасности, пока правим Торией, — пожимая плечами, с мимолетной обреченностью сказал итоговую мысль Лаккомо. — Дворец и Исток отзываются на тебя, Корабль не может летать без меня. Кланы знают это и не тронут, пока мы на своих «престолах». Отец и Даэррек сделали хороший выбор, распределив нас на эти места. Ты бы в космосе загнулся. А я бы просто выжег все напрочь от подножия Дворца до Цинтерры.