Банкир в XX веке. Мемуары - Джон Рокфеллер

БАХРЕЙН И БЕЙРУТ

В отличие от кувейтцев бахрейнцы были любезны и готовы к установлению деловых отношений с внешним миром. Бахрейн, представляющий собой архипелаг маленьких пустынных островов рядом с Аравийским полуостровом, был тем местом, где на Аравийском полуострове в 1932 году впервые была открыта нефть и в течение всего последующего периода прибыль от нефти составляла львиную долю дохода правительства.

Семья шейха Исы аль-Халифа правила Бахрейном с середины XVIII века. После получения полной независимости от Великобритании в начале 1970-х годов шейх Иса разумно использовал ограниченные, но устойчивые доходы от нефти для диверсификации экономики своей страны. Он также поощрял развитие «оффшорной» банковской деятельности, страховых и прочих финансовых услуг, что позволило Бахрейну заменить Бейрут в качестве финансового центра Ближнего Востока, когда Ливан оказался жертвой продолжительной гражданской войны и углубляющегося палестинского кризиса в 1970-х годах.

Бейрут был основным центром ближневосточных операций «Чейза» на протяжении многих лет. С начала 1950-х и вплоть до середины 1980-х годов город процветал и процветало также наше отделение, хотя оно никогда не смогло увеличить региональную деятельность до того объема, на который мы рассчитывали. Мы постепенно узнали, что богатые саудовские и кувейтские бизнесмены считали Бейрут курортом, где они могут ускользнуть от строгих предписаний Корана, и лишь во вторую очередь рассматривали его как финансовый центр. Тем не менее, это был необыкновенно привлекательный многонациональный город с устойчивой политической системой и деловым сектором, имевшим международную ориентацию.

Однако в начале 1970-х годов политическое единение между христианами-маронитами и мусульманами-суннитами начало рушиться, а сирийцы, руководимые агрессивным Хафез Эль-Асадом, стали принимать более непосредственную роль во внутренней политической жизни Ливана. Кроме того, ООП, выдворенная из своего прибежища в Иордании, начала военные операции из лагерей для беженцев в Южном Ливане, что привело к возмездию со стороны Израиля. Ливан быстро погружался в анархию.

Мой последний визит в Бейрут состоялся в марте 1977 года, когда непродолжительный перерыв в боях позволил нам вновь открыть наше отделение. Я хотел заверить персонал, что знал о существовавшем риске и был обеспокоен их положением. В Бейрутском аэропорту самолет банка заставили отрулить на стоянку, находившуюся далеко от терминала. Нас встретило подразделение полностью вооруженных солдат в бронированных автомобилях, и под их эскортом мы отправились в город. Бои между различными группировками и артиллерийский обстрел с окружающих холмов превратил город в груду развалин. Отель «Кинг Джордж», где я всегда останавливался раньше, был полностью разграблен. Когда я входил в отделение «Чейза», солдаты сомкнулись вокруг меня фалангой. После того, как я обратился к персоналу с приветствием, управляющий отделением презентовал мне гильзу артиллерийского снаряда с маркировкой на русском языке - снаряд взорвался непосредственно рядом со зданием. «Париж Средиземноморья» имел облик Германии, которую я видел в конце Второй мировой войны. Намеренное разрушение Бейрута упрямыми религиозными и политическими фанатиками, вероятно, является одной из крупнейших осуществленных руками людей трагедий периода после Второй мировой войны.

Бахрейн, где мы открыли отделение в 1971 году, имел хорошие позиции для того, чтобы воспользоваться возможностью, возникшей в результате агонии Бейрута.

Я впервые встретился с шейхом Иса в начале 1960-х годов, вскоре после того, как он стал эмиром. Он был невысок ростом - всего около полутора метров, однако велик своим дружелюбием и щедростью и знаменит тем свободным стилем, в котором он дарил подарки. Однажды он подарил мне замечательный меч из дамасской стали с ножнами, усыпанными жемчугом; сейчас этот меч является одним из экспонатов в коллекции «Чейза». Во время моего последнего визита в Бахрейн в 1997 году шейх прервал заседание кабинета, чтобы представить меня своему премьер-министру и другим министрам, многие из которых были его родственниками, и по этому случаю подарил мне прекрасные часы «Ролекс». Его умное руководство дало его маленькой стране возможность играть серьезную роль среди своих сильных соседей.

ОБЪЕДИНЕННЫЕ АРАБСКИЕ ЭМИРАТЫ

Объединенные Арабские Эмираты - семь маленьких богатых нефтью эмиратов, рассеянных вдоль пустынного побережья Персидского залива между Саудовской Аравией и Оманом, объединились в конфедерацию в 1971 году, когда Британия ушла из Персидского залива. С самого начала в делах ОАЭ доминирующую роль играли два самых больших эмирата - Абу-Даби и Дубай.

В первый раз, когда я увидел город Абу-Даби в 1974 году, он не произвел на меня впечатления. Маленькие глинобитные домики были беспорядочно разбросаны вдоль прибрежных равнин и болот, резкий ветер дул со стороны Залива, наполняя воздух пылью и песком. Среди невымощенных улиц повсюду ходили овцы и козы. Над этим унылым пейзажем возвышался крупный форт, построенный британцами веком ранее. В связи с отсутствием более подходящего здания форт служил местом нахождения состоявшего в основном из кочевников правительства Абу-Даби.

Правитель - шейх ибн Султан аль-Нахайян Заед отсутствовал, и нас принял его брат в комнате, убранной в традиционном бедуинском стиле. Мы сидели на подушках, расположенных вдоль стен, и пили крепкий арабский кофе из маленьких чашечек, в которые его наливали из медных кофейников с длинными искривленными носиками. Наш хозяин, одетый в прекрасную арабскую одежду, носил на поясе большой кинжал, другие были одеты так же. Он вел себя любезно, разговаривая через переводчика, однако создавалось впечатление, что он чувствовал бы себя более комфортно верхом на лошади в пустыне, а не обсуждая финансовые вопросы с банкирами Уолл-стрит.

Во время моего следующего визита, состоявшегося через два года, было видно, что нефтяные доходы уже начали преобразовывать Абу-Даби. Строились небоскребы в международном стиле, и грунтовые дороги уже заменила детально продуманная дорожная система. Абу-Даби стал современным городом, и старый форт казался остатком далекого прошлого. Как и в Саудовской Аравии, все доходы от нефти, составлявшие к этому времени несколько миллиардов долларов в год, текли непосредственно в казну шейха Заеда.

Шейх выглядел внушительно, у него было сильное, как бы остро выточенное резцом Лицо и проницательные глаза. Он не говорил по-английски, но всегда полностью владел беседой. На меня произвело впечатление, что его дом был обставлен весьма скромно и поразительно напоминал палатку бедуина, что не походило на претенциозные дворцы, уже ставшие к этому времени обычными в Саудовской Аравии. Шейх Заед имел обыкновение принимать посетителей поздно вечером, после того как спадала дневная жара. Помимо обязательных чашек кофе он подавал нам горячее молоко верблюдицы с пряностями в маленьких стаканчиках. Я находил его сладким и довольно приятным, однако не каждый из сопровождавших меня соглашался с этим.