Банкир в XX веке. Мемуары - Джон Рокфеллер

Долгая история отношений «Чейза» с Валютным агентством Саудовской Аравии и Банком Маркази, центральным банком Ирана, обеспечила нам легкий доступ к фондам этого региона. Наши сильные позиции на рынках евровалюты, через которые осуществлялось использование значительной части валютных избытков, позволили нам разместить фонды, избежав нормативных ограничений, налагаемых Федеральной резервной системой. Это было важно для предотвращения длительных неурядиц на рынках капитала.

Мы возвратили в оборот большую часть нефтедолларов в виде займов иностранным компаниям и отраслям, хотя в Латинской Америке, Африке и частях Восточной Азии значительная доля средств была предоставлена государственным компаниям, которые доминировали в их экономике. В отдельных случаях мы осуществляли прямое кредитование правительств с целью финансирования дефицита платежного баланса. Один из запомнившихся эпизодов произошел в начале 1974 года. Италия столкнулась с дефицитом платежного баланса в несколько миллиардов долларов и испытывала трудности с финансированием закупок нефти.

Во время обеда, проходившего в Банке Италии, его управляющий Гвидо Карли попросил меня о срочном кредите на сумму в 250 млн. долл. Должен сказать, что в мои привычки не входило предоставление кредитов на такую сумму за чашкой кофе-эспрессо, и, кроме того, мы не поощряли ссуды правительствам, если они не были связаны напрямую с продуктивными инвестициями. Однако в данном случае из-за неотложного характера ситуации, в которой находилась Италия, и в связи с длительной историей отношений между «Чейзом» и Банком Италии я немедленно согласился на кредит. В Италии приветствовали такую быструю реакцию «Чейза», и, что самое важное, погашение займа произошло в соответствии с графиком.

«Чейз» и другие международные банки смогли предотвратить то, чего боялись столь многие, - крах международной финансовой системы. Однако банки могли управлять этим процессом лишь в течение ограниченного времени; чтобы решить фундаментальные вопросы, лежавшие в основе создавшегося положения, требовались координированные действия правительств. Но таких действий предпринято не было, и в результате возникли еще более масштабные глобальные экономические проблемы.

ДОЛГОВОЙ КРИЗИС

Хотя большую часть своих иностранных кредитов «Чейз» предоставлял промышленно развитым странам мира и странам ОПЕК, примерно треть таких кредитов шла в развивающиеся страны Латинской Америки. К 1982 году затянувшиеся последствия экономического спада, а также последствия нефтяного шока 1979 года привели к массивному оттоку капитала из многих стран этого региона. Сначала Мексика, а затем Бразилия и многие другие страны объявили о моратории на выплату процентов по своему долгу, что вызвало банковский кризис и появление второй, еще более серьезной угрозы для мирового финансового порядка.

Одним из последствий этого было то, что «Чейз» и другие банки, участвовавшие в рециклировании средств, понесли на протяжении 1980-х годов огромные потери. По мере того, как этот процесс разворачивался, в адрес банкиров было высказано немало критики за предоставление кредитов не частным компаниям, а государственным предприятиям. Но поскольку крупные частные компании были редким явлением в Латинской Америке, а также в развивающихся странах Азии и Африки, у нас не оставалось альтернативы для возвращения нефтедолларов в экономический цикл. Большинство критиков закрывает глаза на это обстоятельство, пытаясь доказать, что коммерческие банки действовали по меньшей мере безответственно.

Долговой кризис 1980-х годов был запоздалым следствием нефтяного кризиса 1973 года и результатом резкой последовавшей за ним реструктуризации мировой экономики. Нет сомнений в том, что как правительства, так и частный сектор имели в своем распоряжении на протяжении этих лет более чем достаточно времени для принятия трудных решений по сокращению бюджета и проведению реформ в сфере регулирования, необходимых для сведения к минимуму влияния крупномасштабных заимствований на будущую продуктивность. Вместо этого основные промышленно развитые страны мира и правительства развивающихся стран предпочли воспользоваться более легким и менее конфронтационным курсом. Несмотря на посредническую роль крупных американских и европейских коммерческих банков в эти годы -роль, которую я бы назвал героической, - этого было недостаточно, чтобы отсрочить час расплаты.

НАШ РОСТ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

Хотя арабо-израильский конфликт и повышение цен на нефть странами ОПЕК создали для «Чейза» немало тягот, они также открыли нам и необычные возможности. В качестве ответа мы разработали стратегию агрессивного роста на Ближнем Востоке и странах Северной Африки. Наша основная задача заключалась в том, чтобы обеспечить себе присутствие везде, где это нам разрешали, при условии, что экономические условия оправдывали усилия и затраты. В 1970 году наша региональная сеть состояла из одного-единственного отделения в Ливане, представительского офиса в Бахрейне и совместного банка в Дубае.

К середине десятилетия мы открыли еще один представительский офис в Тунисе и новое отделение в столице Иордании Аммане, а также создали банки на основе совместного капитала в Иране, Египте, Саудовской Аравии, Кувейте, Катаре и Абу-Даби. Совершая частые поездки в этот регион, я познакомился с правителями и высшими политическими лидерами этих стран, которые разрешили «Чейзу» заниматься банковскими операциями. Например, что касается Египта, то уже через четыре месяца после предложения Садата об открытии отделения я вернулся, чтобы дать ему положительный ответ.

НЕПРОСТЫЕ ЛИЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Когда я встретился с Садатом в Каире в январе 1974 года, он находился в приподнятом настроении. К этому моменту он уже встречался с Киссинджером, и его мнение об американской дипломатии претерпело заметные изменения по сравнению с нашей первой встречей в 1971 году, когда он сердито осуждал упор Киссинджера на «политику с позиции силы» и отказ Никсона от беспристрастного отношения к Египту. «Генри мне понравился, - сказал он, - мы многого достигли вместе. Среди американских политиков, которых я встречал, он первый, к кому я ощутил уважение».

Садату не терпелось обсудить свои планы в отношении Египта, включавшие создание беспошлинной зоны вдоль Суэцкого канала, строительство нефтепровода от Красного моря до Александрии, а также то, что он называл «делом, достаточно большим для Рокфеллера» - строительство нового Суэцкого канала. Внезапно он наклонился вперед, прервав меня на полуслове, и сказал: «Знаешь, Дэвид, если бы я проговорился в тот день в Бург-эль-Араби и рассказал тебе о своих планах, мне пришлось бы оставить тебя здесь. Я не мог бы позволить, чтобы ты уехал и рассказывал всякому о моих намерениях».