Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир

— Не желаешь остаться у нас? — ее голос источал мед. — Ты ценный союзник, было бы жаль тебя лишиться. К тому же, я помню и ту ночь, и ту тюрьму, и твой героизм. Я коварна, это в нашей природе, но добра не прощаю.

— У вас… — его бровь взлетела вверх. — Красивое предложение, жить здесь в довольстве, вкушать сладости, пить вино, курить опиум и забыть обо всем, — его лицо помрачнело. — у меня есть долг, есть обязательства и есть право биться за свою жизнь. Им я воспользуюсь в полной мере, — его голос был суровым и жестким. — если кому-то нужна моя жизнь, пусть придет и возьмет ее. А я поборюсь.

Он развернулся и зашагал, развевая черный плащ с огненной эмблемой. Маги ночи переглянулись.

— Они найдут его, — сказала черноволосая красавица со шрамом на шее.

— И прикончат, — добавил один из докторов.

— А ведь такой молодой, — отозвалась Ночная Звезда.

— Скорее, молодится, — рассмеялась девушка со шрамом и хлопнула Звезду ладонью по голове. — Ладно, слезай с моего места. Повеселились и хватит — хороший человек умирает.

— И думает о том, как его Школа Огня раздавит вас при желании, — донесся бесцветный голос из-за портьеры.

— А что, — настоящая Ночная Звезда отпила из хрустального бокала. — Правдивые мысли — не так уж плохо.

Регент и мышь

— Хорошо придумано, изящно воплощено и, несомненно, принесет пользу, — голос Регента был тусклым и усталым, за окном разливалась ночь, наполняя город у подножия величественной, сложенной из известняка и облицованной белым мрамором Башни Света, сказочным ореолом множества огней. «Издали они приятнее, чем вблизи», — думал Мордред. Они беседовали, сидя на открытом балконе, почти у самой остроконечной вершины башни, охрана отсутствовала — Глава Школы Огня не боялся меланхоличного Регента и улыбавшейся от сопричастности к великим деяниям Солнечной Мыши.

— В ваших словах я слышу скрытое недовольство, — Синее Пламя отпил из глубокой фарфоровой чашки. Делегат Школы Света не любил алкоголь, потому приходилось довольствоваться чаем.

— Скорее, просьбу, — ответил маг дня (Регента к Королю Света приставлял Аструм Примарис, и он всегда происходил из иной школы, давая обет служить верой и правдой Королю).

— И в чем же она состоит? — Мордред старался смотреть вниз, на город, минуя взгляд цепких глаз собеседника.

— В общей пользе, которой вы так придерживаетесь, — мастер дня кивнул Солнечной Мыши.

— У нас есть подозрения, — девушка отложила пирожное и начала говорить еще с набитым ртом. Сейчас она была настоящей леди — красивой, с гладкой белой кожей, прекрасно сложенной, облачающейся в шелка, бархат и парчу. Но магистр еще помнил ту четырнадцатилетнюю поскакушку со стрижкой под каре, с которой он путешествовал на Лунном Сиянии — корабле ее наставницы. Они как раз плыли в колонии, наказать пиратов. Много воды утекло. — Школа Тьмы исконный противник Школы Света. И наше недоверие к ним можно объяснить этим. Однако теперь есть и серьезные основания. Наши агенты с Экватора доносят, что в колониях Школы Тьмы принимали странных гостей, приезжавших инкогнито, стараясь быть незамеченными. Также там велись какие-то раскопки, из колонии вывозили древние реликты, которые Школа Тьмы стремится скрыть.

— Так чего же вы хотите от меня?

«Я все больше убеждаюсь, что это дело пахнет гнилью, но не отступать же».

— Мы не имеем сил получить колонии в свое владение. Но поддерживаем вас, в надежде на помощь, — продолжил Регент. — мы просим оказать посильную помощь… Скажем так, комиссии Школы Света, которая должна будет расследовать деятельность Школы Тьмы после того как колонии отойдут Огню.

«Игры, интриги, давние обиды, природная вражда. Почему нет. Дело нечисто. И я буду только рад, если в этой грязи будет копаться кто-то другой. Если найдут что-то полезное, Алый сумеет их приструнить. Если всплывет какая-то хрень, у нас будут рычаги давления на обе Школы».

— Со своей стороны, я постараюсь сделать все возможное, чтобы предоставить вам эту поддержку, — вслух сказал Мордред. — Но колонии надо сначала получить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Похоже, Регент остался доволен этим ответом, а Солнечная Мышь вся просияла. Именно она, видимо, должна была возглавить эту предполагаемую «комиссию».

Полуночная паранойя

Возвращаясь домой во втором часу ночи, Мордред был неприятно удивлен. Прямо на ступенях Пламенной Цитадели от двери резиденции Школы Огня к нему метнулся человек, остановленный горящими. Сегодня их было с Синим Пламенем двадцать. Мордред всегда чувствовал себя уязвимым в домах других Школ. С огромной неприязнью он узнал в человеке юного мага, прочимого ему в ученики.

— Прошу вас, магистр! — он встал перед горящими, сомкнувшими копья, прямо на пути Носителя Раскаленного Клинка. И был, похоже, очень взволнован. — Всего несколько слов. Минуту вашего времени.

— Юноша, — проговорил огненный маг, потирая латной перчаткой лоб. — У меня был тяжелый день, я устал и желаю поскорее навестить лучшую из женщин — свою кровать. Сейчас не время и не место.

— Но, магистр, — надрывался Родрик Аннельхейм. — Возможно, между нами вышло недопонимание!

«Да куда уж там, я не понимаю, почему не должен тебя немедленно спалить за наглость».

— Я всего лишь хотел пояснить вам, что госпожу Декана попросил о чести быть представленным вам я сам, — он явно думал, что это заслуга. — Я не являюсь чьим-либо протеже и искренне желаю учиться у вас, ибо считаю Носителя Короны Вечного Костра лучшим и искуснейшим из ныне живущих магов! В моей персоне вы найдете самого верного и преданного ученика из всех, что у вас были.

«Вы все так говорите. Хитрые продажные сукины дети».

— Позже, молодой человек. Я обдумаю ваши слова. Но сейчас не время и не место. А ваша назойливость лишь вредит делу, — он двинулся в обход, а горящие воины заблокировали Аннельхейма копьями, пока магистр не скрылся за дверьми Пламенной Цитадели, оставив юношу недоумевать и сокрушаться.

В спальне стоял подарок магов металла. Мордред сам приказал доставить голема сюда. Всматриваясь в совершенные формы стальной пародии на человека, он размышлял о том, что сталь, золото и провода подошли бы людям больше, чем плоть и кости. Сделавшись не таким хрупкими, не так приходилось бы беспокоиться за свою жизнь. Впрочем, прогресс смерти всегда сопутствует прогрессу жизни — нашлись бы яды и на металл, и слабые точки в конструкции, куда кололи бы чем-то пострашней кинжала, и стальные люди, собранные специально на погибель другим. Ему некстати вспомнилась разорванная Петти. Что она думала перед смертью? Кричала ли, когда бронзовая тварь терзала ее плоть? Кричала бы, не будь ошейника и кандалов. Он взглянул на подарок в новом свете, передумав произносить ключ-слово, как только что собирался.

«Что если их намерения были не столь добрыми? Честная конкуренция, да? Или не очень честная. Может, им нужны колонии так же, как и мне, а если не колонии, то есть масса других вопросов, по которым мы соперничаем. Может, у Претора много больше теплых чувств с Краснолицым или кем-то еще из иерархов огня. Может, кто-то из них заказал этого монстра, чтобы избавиться от меня чужими руками. Опять же, маска — этот подарок явно делали для мага огня. Он был подготовлен заранее. Кто-то спланировал это все. А я чуть не попался! Чуть не угробил себя чужими руками. Дурак. Дурак!»

Он с отвращением посмотрел на совершенные стальные формы голема. «Ну уж нет!» Приказав отнести голема в хранилище, к груде прочей бесполезной охранной рухляди, Глава Школы Огня успокоился, лишь когда за стальным человеком закрылась толстая чугунная дверь.

Уснув в волнении, Мордред видел во сне корабль, на котором они плыли с Солнечной Мышью, и старые волны своего прошлого. Но волны стали раскаленным железом, и корабль начало затягивать. Он увидел, как скрылись, заживо сгорая под водой, матросы, Мышь и ее наставница. В безумном ужасе он лез на мачту, а та все глубже погружалась в расплавленный океан, горели снасти и паруса, в вороньем гнезде ему подала руку Ночная Звезда. Под ее шелками скрывался белый череп. «Они доберутся до тебя», — шепнул он и растаял дымом. С диким воплем Синее Пламя проснулся за секунду до того, как раскаленный металл коснулся его ступней.