Гиперион - Дэн Симмонс

– Но для этого у Техно-Центра хватает своих ресурсов. К тому же в его распоряжении мегаинфосферы двухсот миров.

– И все равно остаются пробелы в области прогнозирования.

Я выбросила сигарету в окно и смотрела, как тлеющий окурок исчезает в темноте. Откуда-то налетел холодный ветер; я поежилась.

– Постойте… Старая Земля, воскрешенные люди, кибриды… Какое отношение все это имеет к Высшему Разуму?

– Не знаю, Ламия. Восемь стандартных веков назад, в самом начале Первой Информационной эры человек по имени Норберт Винер писал: «Может ли Бог соревноваться со своими творениями? Может ли вообще творец, пусть даже возможности его весьма ограничены, всерьез соревноваться со своими творениями?» Создавая первые ИскИны, человечество искало ответа на этот вопрос. А Техно-Центр с той же целью воскрешает теперь людей. И если программа ВР все-таки будет выполнена, проблема перейдет в ведение высшего творения/творца, цели которого будут столь же недоступны пониманию Центра, как и цели Центра недоступны пониманию людей.

Я прошлась по комнате, ударилась коленом о столик и остановилась.

– Все ваши рассуждения не дают ответа на главный вопрос: кто пытается вас убить, – сказала я.

– Да.

Джонни встал и двинулся к дальней стене. Вспыхнула спичка – он зажег свечу. По стенам и потолку заметались наши тени. В следующее мгновение он был уже рядом со мной, и его руки легли мне на плечи. В неярком свете свечи завитки волос и ресницы отливали медью, высокие скулы и твердый подбородок выступили еще рельефнее.

– Надо же, какая ты… крепкая, – произнес он.

Я посмотрела ему в глаза. Наши лица разделяло лишь несколько дюймов. Мы были одного роста.

– Пустите, – сказала я.

Вместо этого он поцеловал меня. Губы у него были мягкие, теплые, и они заставили меня забыть о времени. «Он машина, – твердила я себе. – У него человеческая внешность, но на самом деле это машина!». Я закрыла глаза. Его пальцы коснулись моей щеки, шеи, затылка…

– Послушай… – прошептала я, когда он на мгновение отпустил меня.

Джонни не дал мне договорить. Он поднял меня на руки и понес в спальню. Высокая кровать. Мягкий матрас и толстое стеганое одеяло. Трепещущий огонек свечи в соседней комнате, и мы, торопливо раздевающие друг друга.

Мы словно сошли с ума. Повинуясь медленным, ласковым, но властным касаниям, и теплоте, и близости, и все возрастающему влечению, мы снова и снова бросались друг к другу. Помню, как я смотрела на него, а он лежал с закрытыми глазами; его волосы свободно ниспадали на лоб, пламя свечи освещало бледную грудь. А потом его руки – удивительно сильные руки – поднялись мне навстречу. Он открыл глаза и посмотрел на меня, и во взгляде его были только страсть и восторг.

Незадолго до рассвета мы заснули. Я повернулась на бок и уже засыпала, как вдруг ощутила его руку на своем бедре. В этом прикосновении было что-то покровительственное, но не унизительное, не собственническое. Он словно бы хотел защитить меня.

Они напали на нас сразу после рассвета. Их было пятеро – явно не лузиане, но мужики здоровые. Действовали они четко и слаженно.

Я проснулась, когда вышибали входную дверь. Скатившись с кровати, я бросилась к двери спальни и успела заметить, как они входят. Когда бандит, шедший первым, направил на нас станнер, Джонни предупреждающе вскрикнул. Перед сном он натянул хлопчатобумажные трусы, я же так и осталась в чем мать родила. Одежда дает в драке кое-какие преимущества, но главное – это психологический барьер. Если вам удалось преодолеть чувство собственной уязвимости, остальное уже дело техники.

Первый бандит заметил меня, но решил сначала парализовать Джонни и тут же поплатился за свою ошибку. Я выбила у него оружие, а потом рубанула ребром ладони по шее, чуть ниже левого уха. Он упал, и тут в комнату ворвались еще двое. У этих хватило сообразительности заняться первым делом мной. Тем временем двое других кинулись к Джонни.

Выпад прямыми пальцами я отбила, затем парировала куда более опасный удар ногой и отступила назад. Слева от меня оказался высокий комод. Верхний ящик у него был довольно увесистый, но выдвинулся легко. Приближавшийся ко мне здоровяк успел прикрыть лицо руками (ящик разлетелся в щепки), но эта инстинктивная реакция дала мне возможность атаковать его дружка, и я тут же ею воспользовалась, вложив всю свою силу в прямой удар ногой. Номер второй замычал и повалился на своего сообщника.

Джонни сопротивлялся изо всех сил, но один из нападавших схватил его за горло и принялся душить, а другой навалился на ноги. Отбив еще один удар, я бросилась туда и перепрыгнула через кровать. Парень, который держал Джонни за ноги, и пикнуть не успел. Выбив стекло и деревянную раму, он полетел вниз.

Кто-то прыгнул мне на спину, мы рухнули на кровать, скатились на пол, и наконец я придавила бандита к стене. Он оказался серьезным противником. Приняв удар на плечо, он извернулся, и его пальцы впились мне в шею под ухом, но сразу пережать нерв он не смог – шейные мышцы у меня что надо. Я вогнала локоть ему в живот и откатилась в сторону. Тот, что душил Джонни, отпустил его и по всем правилам боевых искусств врезал мне ногой по ребрам. Я смягчила удар, но по крайней мере одно ребро он мне сломал. Я не стала церемониться и, резко выбросив вверх руку, схватила его за яйца. Парень завопил и вырубился.

Все это время я ни на секунду не забывала про станнер, упавший на пол. Не забыл о нем и последний из наших противников. Он забежал за кровать (там я его достать не могла), встал на четвереньки и пытался нашарить оружие. Превозмогая боль от сломанного ребра, я приподняла массивную кровать (вместе с лежавшим на ней Джонни) и обрушила на своего противника, придавив ему голову и плечи.

Нырнув под кровать, я завладела станнером и отступила в свободный угол.

Итак, один вылетел в окно. Второй этаж, все в порядке. Тот, что вошел первым, валялся в дверях. Парень, которому я врезала ногой, сумел подняться на одно колено. Изо рта у него текла кровь – сломанное ребро, по-видимому, проткнуло легкое. Дышал он очень тяжело и прерывисто. У того, которого я зашибла кроватью, был раздроблен череп. А тип, душивший Джонни, скорчился у окна. Его рвало. Оглушив его из станнера, я подошла к бандиту, которого ударила ногой, и подняла его за волосы.

– Кто вас послал?

– Да пошла ты! – Он плюнул кровью мне в лицо.

– Как-нибудь в другой раз. Повторяю, кто вас послал?

Я нашла вмятину у него на боку и надавила тремя пальцами. Он вскрикнул, побелел и закашлял кровью. На фоне бледной кожи красные пятна казались какими-то слишком яркими.

– Ну! Кто? – И я надавила на ребра уже четырьмя пальцами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});