Дорога Короля - Мартин Гринберг

Когда к ее калитке подъехал на своем ослике сын их ближайшего соседа, Фелл, и подал ей мешок со словами благодарности, она чуть не бросила мешок ему в лицо. Старая Сова научила ее всему и оставила здесь вместо себя, чтобы служить людям, так что плата полагалась вовсе не ей, а Старой Сове! Но сейчас невозможно было сказать, что она увидит первым — Старую Сову или дно этого мешка с мукой…

— Ну и вид у тебя! — сказал Фелл. — Смешная ты все-таки!

— А ты просто дурак! — сердито ответила Юная Луна. Она имела право так ответить, ведь это она учила Фелла лазить по деревьям и ловить рыбу. — Кстати, тебе известно, что у людей обычно имеются такие штуки из дерева или из кости с множеством зубчиков, которые стоят тесно-тесно? Их еще «расческами» называют?

— Ха-ха-ха. Очень смешно. — Он ткнул пальцем в мешок с мукой и с мечтательным видом предположил: — Я вот думаю, когда ты все это пустишь на пирожки, то, наверное, страшно растолстеешь!

И со смехом поспешил удрать от нее, погоняя своего ослика. Снег так и летел у ослика из-под копыт. А когда они поднялись на холм, Фелл обернулся и помахал Юной Луне рукой.

После разговора с Феллом ей сразу стало легче. А вот Старая Сова никогда бы в подобный разговор не вступила!

Каждый вечер на заре Юная Луна вытаскивала из посудного шкафчика над каминной полкой барабан Совы. Она смотрела на него, нежно гладила и вспоминала свою наставницу, стараясь представлять ее себе здоровой, сытой и благополучной, в тепле и безопасности, среди добрых людей. А потом, когда краешек солнца уже готов был исчезнуть за далекими горами, Луна один раз ударяла барабанной палочкой по обтянутой мягкой кожей поверхности барабана, и барабан звучал, точно дятел на ветке дерева.

И каждый раз Луна удивлялась: неужели Старая Сова действительно меня слышит? И если это так, то нельзя ли ударить в барабан еще раз? А что, если она ударит в барабан три раза подряд? Вдруг тогда Старая Сова решит, что дома что-то случилось, и вернется?

Но дома все было в порядке. И Луна, вздохнув, убирала барабан в шкафчик до следующей вечерней зари.

Миновала самая долгая ночь. Юная Луна ходила в гости к соседям, а они — к ней. Она приносила им в подарок еловые ветки, перевитые омелой, и медовое печенье и непременно произносила на пороге дома благословляющее заклятие. Земля то оттаивала, то снова замерзала, оттепели сменялись морозами, и незаметно подошло Сретение. Этот день отмечался благословением горящих свечей, и Луна отправилась в деревню, где люди беспечно веселились, ожидая скорого прихода тепла, чтобы посмотреть, как станут зажигать свечи от прошлогоднего огня. Вполне возможно, говорили ей деревенские, что никто никогда отыскать этого принца так и не сможет. А уж если Повелитель камней забрал его к себе под землю, так он и будет отныне лежать там бездыханный в вечном молчании. Не было ли какой весточки от Старой Совы, спрашивали люди у Юной Луны, ведь она так давно в путь отправилась?

— Да, — отвечала Луна, — она ушла уже очень давно.

Сад начинал как бы незаметно шевелиться, постепенно пробуждаясь от зимнего сна, подрагивать, точно кошка, которой приснилась вкусная еда. Отовсюду доносился шум талых вод, хотя снежный покров казался еще совершенно нетронутым, а реки и пруды были по-прежнему скованы льдом.

Внезапно, словно природа рывком распахнула двери ей навстречу, наступила весна.

Юная Луна просто с ног сбивалась: у овец начался окот, и ей пришлось протоптать в весенней грязи тропинки от своего дома ко всем местным хлевам. Кобылы тоже жеребились, и Луне осталось благодарить мудрую природу за то, что хоть у людей период размножения не зависит от времени года.

Тот день почти с самого утра она провела в конюшне у Тэнси Бродуотер. У ее чистокровной гнедой кобылы жеребенок в утробе перевернулся, встав поперек, да еще и запутался в пуповине, и Юная Луна просто холодела при мысли о том, что жизни двух таких прекрасных животных находятся в ее руках.

Руки ее были по локоть в крови, она совершенно охрипла от непрерывного произнесения заклятий, но в конце концов победа осталась за ней, и, когда они с Тэнси наконец торжествующе поглядели друг на друга, на соломе уже сосал мать дрожащий новорожденный жеребеночек.

— Пойдем-ка в дом да выпьем горячего чайку, — сказала Тэнси Юной Луне, смывавшей с рук мыльную пену. — Ведь не пойдешь же ты назад через лес, пока луна не взойдет, верно?

Девушка в ужасе посмотрела на небо и увидела, что солнце почти скрылось за Нежеланными горами.

— Нет, мне нужно как можно скорее домой! — сказала она. — Извини. И не беспокойся, со мной ничего не случится.

И она бегом бросилась к знакомой тропинке.

Из-под ног летели скользкие камешки, а оставшийся еще в затененных местах полурастаявший лед был ужасно скользкий, точно маслом намазанный. Под деревьями было уже совсем темно. Юная Луна летела с горки на горку, скользила и падала, порой передвигаясь прямо на четвереньках и чувствуя, что кости ее похрустывают, как опаленный огнем хворост, словно вот-вот сломаются при очередном падении. На солнце она боялась даже взглянуть.

Калитка… Наконец-то! До нее уже рукой подать… Луна разрыдалась от облегчения. Теперь совсем близко… Она вихрем промчалась через сад. Ледяной воздух обжигал легкие. Она что было сил толкнула дверь и некоторое время еще билась в нее, пока не вспомнила, что заперла ее изнутри на засов и вышла из дома через кладовую и черный ход. Обежав дом кругом, она влетела в кладовую, так хлопнув дверью, что на полках зазвенели банки и горшки, и бросилась к очагу. Рывком распахнув дверцы шкафчика, она выхватила оттуда барабан…

И увидела, как за окном над горами мелькнул самый краешек садящегося солнца. Тонкий последний лучик. Она успела! И когда солнце исчезло — словно желтый змеиный глаз под опустившимся веком, — она ударила в барабан.

Но удара не услышала.

Она оторопело посмотрела на барабан, на палочку, на собственные руки… Наверное, она все-таки промахнулась… Да, промахнулась. И она снова с силой ударила в барабан. Звука не было, она словно ударила одним мотком шерсти о другой. Ничего похожего на звонкий стук дятла по дереву! Она вообще ничего не услышала. Но отлично почувствовала, как палочка ударила по поверхности барабана. И собственными глазами видела это! Что же, что она сделала не так?

И постепенно в памяти ее всплыли слова Старой Совы: «Когда я не смогу его услышать, и сам барабан смолкнет навсегда».

Юной Луне и раньше всегда казалось, что услышать голос этого барабана издали очень трудно. Но прежде он никогда не молчал!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});