Тьма ваших душ (СИ) - Файр Хеллфайр

— Мы!!! — Празднующие и вовсе забыли, зачем собрались, кого слушали прежде. Их захватила идея.

Велнар воспользовался суматохой, чтобы подойти поближе к оппоненту.

— Пусть драконы и люди поубивают друг друга — нам же будет легче потом разделаться с ними всеми, — прорычал он, помахивая пушистой кисточкой у ног человека, но не смея прикоснуться к нему. — А ты взирай на то, как любимые тобой народы проливают кровь на землю. Может, тогда Второе Солнце наконец-то угаснет окончательно…

— Кто только не желал этого раньше, — спокойно отвечал человек, не обращая внимания на тон велнара. Морда того передёрнулась:

— Они не были Тескатлипокой. А ты ещё не знаешь, что это значит.

* * *

— Ваш приказ выполнен, диктатор Латантарея. По снимкам горных местностей составлены карты, отловленные ящерицы окружены нашими силами и готовятся к допросу. Мы все с нетерпением ожидаем ваших поручений насчёт тактики захвата планеты. От имени всех войск Чёрного Ордена и Комитета Внешней Политики я, главнокомандующий Эроки Ренатер, выражаю благодарность за предоставленную честь участия в величайшем историческом событии Базал-Турата.

Латантарея прервал пафосную, но бесполезную тираду своего ставленника с дурацкой причёской молчаливым жестом и склонился над картой Нашара, разостланной по всему столу. Одинокие — теперь одинокие: без союзников, без свободных колоний — драконы словно жались к бухте Марлона, опасаясь залетать вглубь своей бывшей страны. А когда-то ты был могущественным, Даркан: под тяжёлыми взмахами твоих крыльев дрожала вся планета, где дракон насаждал свою тираническую философию. По твоему мнению, Даркан, дракон есть совершеннейшее создание между звёзд, а совершенней ничего никогда и не появится на свет. Дракон, не желая признавать равных себе, возомнил себя богом: вольным карать и миловать, прощать и наказывать. Лишь того, кто отпевал тебя дифирамбами, ты брал к себе под крыло, однако же рано или поздно выжимая все соки из поддавшихся. Что же другим? — незавидная доля: отыщешь ли себе противника более ослеплённого яростью, чем жестокий дракон? Но теперь он сполна собрал урожай всех притеснений, всего зла, что он подарил миру.

Но, может, всё иначе было бы, если бы Норим — ваш гений, великий учёный — не продал ваши души за тень бессмертия? Ценой многих лишений — и духовных в первую очередь — ты одарил потомков лживой вечностью. Ты знал, Норим, на что идёшь. Но сможешь ли ответить, зачем? Или даже великие ошибаются, туманят разум свой тщеславием? И кто из Тёмных драконов осознаёт, что проклят? Проклят на все бесконечные вечности чёрного мрака без мысли, который ожидает отдавших свою волю Тьме?

У кого темна душа, того нельзя обратить к свету. Только стереть с лица материи, ибо такие создания потеряны для мира.

Латантарея всю жизнь свою питал ненависть к ящерам. Он, словно чёрная дыра, вобрал в себя всю ненависть всех погибших в когтях драконов, и эта тёмная мощь вела его к власти, чтобы наконец взорваться и погрести в себе недостойных ни жизни, ни смерти драконов; но когда власть получена, наступило время развязать самую масштабную и кровавую в истории войну — войну за окончательное освобождение от гнёта драконов.

Но в каждой стычке — в крупной ли, малой — чёрная дыра испарялась, тратя невиданную мощь ради своего дела. И настал миг, когда от неё остался лишь холодный расчёт.

Сейчас людям не был нужен Нашар ради мести — для неё было достаточно свергнуть бывших наставников, не желавших, чтобы их «дети» взрослели и становились самостоятельными. Этот вопрос исчерпан.

Дети так же выросли из колыбели. Нынешние территории Базал-Турата уже не могли удовлетворить всех аппетитов растущих населения и экономики. А это значит, кому-то придётся потесниться.

Глава вторая. Нет больше богов

Храм Ночи

Никто из драконов и не подумал бы о том, что в Утгарде возможно такое…

Ужасающий грохот так ударил по ушам Алгамира, что задние лапы юного дракончика подогнулись и он рухнул на дрожащую землю. Стоны раненных и крики смешались с громом рушившихся колонн Храма Тьмы. Задыхаясь от поднявшейся пыли, Алгамир подставил локоть и чуть приподнялся, помогая себе крыльями. Вопль застрял у него в горле, вырвавшись сдавленным хрипом: земля под Храмом ходила ходуном, из трещин выползали существа, видом отдалённо похожие на драконов, но большая их часть была наделена такими уродливыми мутациями, какие нечасто встретишь в Нашаре! Хотя некоторые из врагов — а во враждебности этих вандалов Алгамир не сомневался — взлетали в воздух, Алгамир заметил, что лишь некоторые из них были вполне обычными драконами. Помимо внешности их объединяло ещё и вооружение — длинные копья с раздвоенными наконечниками, между которых сверкали зелёные и тёмно-красные лучи, вонзавшиеся в стены Храма и выбивающие куски чёрного камня.

Но не все чудовища уничтожали Храм. Некоторые из них уделили внимание населению — размахивая ужасающими клинками, они рубили и кололи всех подряд, поражали драконов вокруг своей праной, рвали когтями и зубами. Сопротивления враги почти не встречали — слишком велико было изумление драконов при виде разрушения Храма и внезапности нападения…

И окончилось всё столь же стремительно, когда все мутанты вернулись в подземелье, протиснувшись в узкие разломы, таща за собой обездвиженных пленников… И зарастив за собою землю прямо пред носом наконец проснувшейся стражи. Будто бы сам собой, лишь по чужой злобной воле, пал Купол — и на миг наступила тишина.

Что-то в Алгамире сломалось. Хотя он и не считал себя ярым последователем Тьмы, по его разумению, она должна была оберегать своих верных слуг. Намира, Арма, Варлад — где они были, если сама Сила не желала безлично вмешиваться? Тьма подняла Утгард, Тьма подчинила мутаторов Махаара, Тьма повергла навов! Кто же тогда были те, кто осмелились поднять лапу на её святыню, кто смог повредить чернокаменный свод, обвалить множество окружавших его башен?!

Стража принялась сканировать землю и даже рыться в ней местами, но, судя по их испуганным мордам, они не собирались преследовать внезапно напавшую армию. После создания главным маготехнологом Утгарда Маррут защитного купола над столицей, охранники заметно расслабились и забыли, что город всё ещё имел слабое место — обширные и древние подземелья. Если и нужно было отгораживаться от чего-то, так в первую очередь — от них…

Не чуя под собой земли, Алгамир поднялся на задние лапы и, шатаясь, двинулся к развалинам Храма. Крики поутихли, но стоны и рыдания раздавались отовсюду. Воздух был пропитан омерзительной смесью «ароматов» — кровь, горелая шерсть и плоть, гарь… Удушливый запах смерти — и ужаснейший вид искривлённых от боли и предсмертных мук образов драконов, расплывающиеся в воздухе над телами владельцев. Алгамир зажмурился и привалился к обвалившейся стене, прижав лапы к сердцу.

— Что… Что здесь произошло… — прохрипел он, спотыкаясь и едва не падая. Храм был уничтожен почти полностью. Но куда хуже разрушений оказался вид умирающих и раненных…

Один из столь же бессвязно ходивших по развалинам и трупам крылатый — чёрный чешуйчатый с золотыми гривой и пластинами на животе — поднял с истерзанного тела, о котором лишь с трудом можно было определить, что оно принадлежало раньше мохнатому существу, а не комку из мяса и костяной крошки — расколотую маску.

— Только для тебя, Ярлома, это событие было освобождением, — он перевернул белую маску тыльной стороною, на которой оставалось множество алых и серо-розовых подтёков. — Ты была предана Тьме, несмотря на ужасающий вид, и отошла от искажений деструкторов. А всем остальным…

В досаде откинув осколок в сторону, дракон упал на колени, раскинув крылья, и воздел вверх голову — к невидной посреди бела дня темноте между звёзд.

— Чего только ради, открой мне свои безвестные мотивы! Или они тебе не были нужны? Они все!