Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Эти «духи» называются primarii principes. Но не объясняется, чем в действительности являются эти первичные принципы. Этого не сделала церковь в первом веке христианской эры; и в данном вопросе она знает о них не больше, чем это известно ее набожным мирским сыновьям. Она утратила тайну.

Де Мирвиль рассказывает нам, что этот вопрос, имеющий отношение к точному присвоению имен этим ангелам, – «вызвал противоречия, которые длятся в течение столетий. До сего дня эти семь имен являются тайной.

И все же они находятся в некоторых требниках и в секретных документах Ватикана, вместе с астрологическими именами, известными многим. Но так как каббалисты, и среди прочих епископ Адальберт, использовали некоторые из них, то церковь не признает эти титулы, хотя она и поклоняется таким созданиям. Принятыми, как правило, именами являются: МИКАЭЛЬ, «quis ut Deus», «подобный Богу»; ГАБРИЭЛЬ, «сила (или мощь) Бога»; РАФАЭЛЬ, «божественное достоинство»; УРИЭЛЬ, «Божий свет и огонь»; СКАЛТИЭЛЬ, «речь Бога»; ЙЕГУДИЭЛЬ, «слава Бога», и БАРАХИЭЛЬ, «блаженство Бога». Эта «семерка» является абсолютно каноничной, но это не есть подлинные таинственные имена – магические ПОТЕНЦИИ. И даже среди этих «заменителей», как было только что показано, Уриэль был очень сильно скомпрометирован, а три последних из вышеперечисленных были объявлены «сомнительными». Тем не менее, хотя и безымянным, им продолжали поклоняться. И было бы неправильно сказать, что никакого следа этих трех имен – столь «сомнительных» – нельзя обнаружить нигде в Библии, ибо они упоминаются в некоторых древних еврейских свитках. Одно из них называется в главе 16-й Книги Бытия – ангел, который явился Агари; и все три явились как «Господь» (Элохим) Аврааму в долине Мамре, как «три человека», которые объявили Сарре о рождении Исаака (Бытие, гл. 18). Более того, «Йегудиэль» был в точности назван в главе 18-й Книги Исхода, как ангел, в котором было «имя» (слава в оригинале) Бога (см. стих 21). Благодаря своим «божественным атрибутам», от которых и были образованы их имена, эти архангелы могут быть посредством несложного эзотерического метода превращения отождествлены с великими богами халдеев и даже с семью ману и семью риши Индии.[219] Они суть семь сабейских богов, и семь седалищ (тронов) и добродетелей каббалистов; и они же стали у католиков «семью глазами Господа» и «семью тронами», вместо «седалищ».

И каббалисты, и язычники должны быть польщены видом того, как их девы и риши стали «полномочными представителями» христианского Бога. А теперь мы можем продолжить наше повествование.

После злоключений с епископом Адальбертом и вплоть до XV века имена лишь первых трех из семи архангелов сохраняли в полной мере свою славу и святость. Остальные четыре оставались проклятыми – как имена.

Тот, кто бывал когда-либо в Риме, должен был посетить персональный храм семи духов, специально построенный для них Микеланджело: знаменитая церковь известна как «св. Мария ангелов». Ее история любопытна, но очень мало известна публике, которая часто посещает ее. Однако она заслуживает того, чтобы написать об этом.

В 1460 году в Риме появился великий «святой», называемый Амадеусом. Он был дворянином из Лузитании, и уже в Португалии он стал знаменит своими пророческими и благовестными видениями.[220] Во время одного из них у него было откровение. Семь архангелов явились святому, столь любимому папой, что Сикст IV действительно позволил ему построить францисканский монастырь на месте храма св. Петра в Монторио. И, появившись перед ним, они открыли ему свои подлинные bona fide [добросовестно, лат. ] мистические имена. Они сказали, что имена, используемые церковью, были заменителями. Так оно и было, и «ангелы» сказали правду. Их дело к Амадеусу заключалось в довольно скромном притязании. Они требовали, чтобы их законно признали под их легитимными родовыми именами, чтобы им оказывали публичное поклонение, и чтобы у них был их собственный храм. Тогда церковь со своей великой мудростью сразу же отвергла эти имена, так как они были именами халдейских богов, и заменила их астрологическими прозвищами. Это и не могло быть сделано, так как «они были именами демонов», – объясняет Бароний. Но таковы были «заменители» в Халдее до того, как их изменили для целей еврейской ангелологии. И если они были именами демонов, – уместно задает вопрос де Мирвиль, – «то почему же они даются христианам и римским католикам при крещении»? И на самом деле, если последние четыре из перечисленных имен являются именами демонов, то таковыми же должны быть и имена Михаила, Гавриила и Рафаила.

Но «святые» гости были достойной парой церкви в своем упрямстве. В тот же самый час, когда у Амадеуса в Риме было его видение, в Палермо, на Сицилии, произошло другое чудо. Таинственным образом нарисованное изображение семи духов было столь же таинственно выкопано из земли из-под руин одной древней часовни. Те же самые семь таинственных имен, которые в тот час открылись Амадеусу, обнаружились и на рисунке, где они были написаны «под портретом каждого ангела»,[221] – сообщает хроникер.

Какие бы чувства не испытывали в наш век неверия по этому поводу великие и ученые руководители различных психических и телепатических обществ, но папа Сикст IV был глубоко поражен этим совпадением. Он верил в Амадеуса столь же безоговорочно, как м-р Бруденель верит в абиссинского пророка, «герр Паулюса».[222] Но это никоим образом не было всего лишь «совпадением», случившимся в этот день. Святая римская и апостольская церковь была построена на подобных чудесах, и продолжает и сегодня стоять на них, как на скале Истины; ибо Бог всегда посылал ей своевременные чудеса.[223] Таким образом, когда в тот же самый день было также открыто в Пизе древнее пророчество, написанное на архаической латыни, и связанное как с находкой на Сицилии, так и с откровением, – это произвело глубочайшее потрясение среди верующих людей. Смотрите, пророчество предвещало возрождение культа «планетарного ангела» в этот период. А также, что во время правления папы Клемента VII будет воздвигнут собор св. Франца Паулского на месте маленькой разрушенной часовни. «Это событие случилось, как и было предсказано», – хвастается де Мирвиль, забывая, что церковь на самом деле сама выполнила это предсказание, следуя содержащемуся в нем распоряжению. Но все же оно и по сей день именуется «пророчеством».

Но лишь в XVI веке церковь, наконец, согласилась уступить в некоторых вопросах требованиям своих «высокорожденных» небесных просителей.

Хотя в то время вряд ли в Италии была хотя одна церковь или часовня, в которой бы не находилась копия таинственного изображения в виде рисунка или мозаики, и на самом деле в 1516 году был воздвигнут и отделан прекрасный «храм семи духов» невдалеке от разрушенной часовни в Палермо, – и все же «ангелы» не были удовлетворены. Говоря словами летописца: «блаженные духи не были довольны одной лишь Сицилией и тайными молитвами. Они хотели всеобщего поклонения и того, чтобы их всенародно признал весь католический мир».

По всей видимости, небесные обитатели так же не совсем свободны от амбиций и тщеславия нашего материального плана! Поэтому амбициозные «ректоры» задумали получить то, чего они захотели.

Другой пророк (в анналах римской церкви), Антонио Дуки, был назначен священником в этот «храм семи духов» в Палермо. Примерно в то же самое время он начал видеть такие же блаженные видения, как и Амадеус. Архангелы снова убеждали через него пап признать их и установить регулярное и всеобщее поклонение их собственным именам, точно так же, как это было перед скандалом с епископом Адальбертом. Они настаивали на том, чтобы был построен специальный храм для них одних, и они хотели, чтобы он был на древнем месте знаменитых терм Диоклетиана. Согласно традиции, на возведение этих терм были осуждены 40.000 христиан и 10.000 мучеников, которым помогали в этой работе такие знаменитые «святые», как Марцелл и Трасо. Однако с тех пор, как утверждается в булле LV папы Пия IV, «это логово остается прибежищем для наиболее нечестивых обычаев и демонических (магических?) ритуалов».

Но, как это следует из различных документов, все пошло вовсе не так гладко, как того хотелось бы «блаженным духам», и для бедного Дуки наступили тяжелые времена. Невзирая на сильную протекцию семьи Колонна, которая использовала все свое влияние на папу Павла III, и на личную просьбу Маргариты Австрийской, дочери Карла V, «семь ангелов» не могли быть удовлетворены по тем же самым таинственным (а для нас прекрасно известным) причинам, хотя они и были умилостивлены и прославлены различными другими способами. Однако за десять лет до того, а именно в 1551 году, папа Юлий III повелел произвести предварительное очищение терм, и была построена первая церковь, носящая имя «св. Марии ангелов». Но «блаженные троны», чувствуя недовольство по отношению к ним, развязали войну, в ходе которой этот храм был разграблен и разрушен, как если бы они были не благословенными архангелами, а злобными каббалистическими призраками.