Трактат об удаче (воспоминания и размышления) - Евгений Сапиро

Неписаные законы научной этики требуют от меня сделать признание, что из моих друзей непревзойденным талантом попадания в телевизионный кадр обладает Валерий Иванович Федоров. Телевизионная камера обязательно найдет его фотогеничное лицо на заседании Совета народных депутатов РСФСР (где он представлял Пермскую область), в репортаже о милицейских буднях, о праздниках или о знаковых событиях в Вологодской области (сенатором от которой является в настоящее время).

В моей практике примеров удачного «попадания в кадр» не много, но отдельные успехи имеются.

Где было особенно сложно выделиться из большой «кандидатской» массы, так это на выборах в народные депутаты РСФСР 1990 года. Только российскими депутатами желали стать 143 претендента. На газетных полосах, в радио и телеэфире присутствовало еще не менее трех сотен кандидатов в областной и местные Советы.

Пермское телевидение организовало прямую передачу – встречу телезрителей с кандидатами в депутаты всех уровней. В студии присутствовало не менее полусотни претендентов, каждый из которых жаждал показать себя. Уже через пять минут мне стало ясно, что пробиться сквозь этот строй – дохлое дело. На каждый вопрос ведущего (если не ошибаюсь, Сергея Тупицина) поднимался десяток рук. Кандидаты, словно первоклашки, рвались ответить первыми и получить заслуженную пятерку. Оставалось лишь терпеливо ждать окончания передачи. На исходе первого часа ведущий передачи получил записку. Взглянув на нее, он заявил:

– Срочное сообщение из Свердловска. Выступая на предвыборном митинге, Борис Николаевич Ельцин заявил, что будет добиваться введения в РСФСР поста президента и бороться за него. Как вы относитесь к тому, чтобы президентом России стал Борис Ельцин?

Пять-шесть кандидатов с воодушевлением выразили свою поддержку.

– Ну, что же, мнение единогласное, – подвел черту ведущий.

– Нет, один воздержавшийся, – подал я голос. Наступила тишина. Камеры развернулись в мою сторону.

– Борис Николаевич – достойная кандидатура. Но не единственная. И, прежде чем голосовать, я хотел бы сравнить его с такими политиками, как например Собчак, Афанасьев, Бочаров…

Говорю как на духу: у меня и мысли не было представить себя оппонентом и тем более противником по отношению к суперпопулярному тогда Б. Ельцину. В те секунды, когда зрело решение «подать голос», почти подсознательно возникли два мотива: показать свою демократическую грамотность, объективность и, что греха таить, «выпендриться».

Результат превзошел все мои ожидания и по «охвату», и по восприятию. Мое сомнение в безальтернативности кандидатуры Б. Ельцина небольшая часть только что «родившихся» демократов восприняли чуть ли не как измену. Но более зрелый народ воспринял это заявление нормально, положительно оценив наличие у кандидата в депутаты собственного мнения и способность идти против большинства.

Как бы то ни было, но я оказался замечен и теми и другими.

Самое интересное: благодаря этой оговорке, несмотря на мои явные демократические и рыночные пристрастия, я оказался приемлемым для тех, кто с осторожностью относился к уже надвинувшимся большим переменам. Пока еще именно они возглавляли область.

СМИ, в том числе телевидение, являются прожектором, луч которого выхватывает тебя из конкурентной массы, демонстрируя твои достоинства тысячам людей. Но есть не такие многолюдные аудитории, мнение которых не менее важно для создания репутации, достижения творческого или карьерного успеха. Например, братья по «цеху», по «оружию» – коллеги. В этой аудитории не меньший, а то и больший результат дают другие «осветительные приборы».

В научной жизни – это профессиональные конференции, совещания, симпозиумы. С кафедры научной конференции аспирант может продемонстрировать академику, что с ним пора говорить на равных. И если академик настоящий, а не «руководящий», то большая вероятность, что он заприметит способного «выскочку», предложит ему сотрудничество или просто поддержит.

Это может происходить в кулуарах того же научного собрания, на заключительном банкете, а то и на стихийном вечернем «чаепитии» в номере гостиницы. Пребывая уже в профессорском звании, я с не меньшим удовольствием воспринимал появление новых единомышленников и просто интересных, симпатичных людей, независимо от их научных степеней и званий.

Так, сорок с лишним лет назад я познакомился со светилами советской отраслевой экономики тех лет И. М. Разумовым и В. С. Бялковской, лет через десять – с молодым доктором наук Гавриилом Поповым и кандидатом Евгением Ясиным. К 1985 году я был «свой в доску» среди ведущих специалистов страны, специализирующихся на экономике, организации и анализе научно-технического прогресса. Это было комфортно и… прагматично. Мои аспиранты успешно защищались в Москве, Свердловске, Воронеже. На одной из конференций после доклада по стимулированию качества продукции ко мне подошел заведующий кафедрой МГУ А. Д. Шеремет:

– Евгений Саулович! Мне издательство «Экономика» заказало книгу по качеству, а я завяз с написанием учебника. А у тебя, оказывается, солидный задел… Возьми это на себя!

Через месяц с его подачи договор был заключен, а весной 1988 года книга появилась на прилавках.

Пожалуй, самой высокой из оценок, когда-нибудь полученной мною от коллег, является избрание председателем того самого экономического комитета Совета Федерации, о котором уже упоминал.

Напомню, что членами СФ в то время были губернаторы (президенты) и спикеры субъектов Федерации. Занять руководящий пост, как-то возвыситься в таком «рослом» окружении было очень престижно. Без признания большинством из коллег каких-то твоих преимуществ этого достичь невозможно. Мое объективное преимущество – профессионализм. Я был не только теоретиком – доктором экономических наук, но тертым практиком – два сложнейших, «гайдаровских», года проработал «главным экономистом» солидного региона.

Но об этом преимуществе мои коллеги должны были знать, ощущать его. Какие софиты высветили это преимущество, когда пришло время сказать «за» или «против»?

К моменту голосования мы почти год проработали в одном составе, были на глазах друг у друга. Пребывание в таком «высоком собрании» в какой-то мере влияло на стиль моего поведения, слегка затормаживало, но не настолько, чтобы отказаться от правила, которого я придерживался всю свою «взрослую жизнь». В специальных учебниках его называют «профессиональная ответственность». При всей мудрености термина, суть его простая. Если видишь, что в твоей профессии делается что-то не «по уму», не «по науке», то не сиди и не молчи. Попытайся исправить: собственными руками, критикой, поправками, предложениями. Приложить руки в статусе сенатора было не к чему, а критикой экономических и финансовых законопроектов, внесением поправок к ним я активно и публично занимался на заседаниях своего комитета, всяких межведомственных и трехсторонних комиссий, на пленарных заседаниях СФ.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});