Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

Она кивнула:

— Если только ты не имеешь ввиду плесневелые сухари.

Оглядевшись, я решил, что проще и безопаснее скорее всего будет океан. Встав, я отцепил пояс, а потом, прежде чем снять импровизированную юбку, предостерёг Роуз:

— Ты, возможно, захочешь отвести взгляд.

Верная себе, она лишь ухмыльнулась, не отрывая взгляда от моей спины. «Женщины», — подумал я. «Если бы я так поступил, они назвали бы меня извращенцем». Но я был не против. Сбросив юбку, я потряс перед ней ягодицами, и побежал к воде.

Пловцом я был не плохим, но и не хорошим. Я быстро обнаружил, что полёт и плаванье не так уж и различались. Нырнув под волны, я создал вокруг себя щит, и, ухватившись за ближайшую морскую воду эйсаром, понёсся сквозь воду. Ощущение было чудесно освежающим. Я чувствовал себя так, будто заново родился рыбой.

Мне приходилось регулярно возвращаться на поверхность, чтобы вдохнуть, но благодаря моей скорости я мог покрывать между вдохами большое расстояние, а мой магический взор легко позволял мне заметить разнообразную живность вокруг. Не будучи прибрежным жителем, я был не уверен в съедобности большинства этой живности, поэтому решил ограничиться рыбой.

Там были маленькие акулы и большие скаты, но я мало что знал об их пригодности в пищу. Также имелось множество мелкой рыбёшки, но я не хотел тратить время на чистку более чем одной, поэтому не спешил, и наконец обнаружил большую серебристую рыбину, которая была слишком красивой, чтобы не быть съедобной.

Моя жертва была длиной более двух футов, и не выказывала никакого страха, когда я подплыл к ней. Он, наверное, удивился, когда я проткнул его точной силовой стрелой, и подтянул к себе. С рыбой в руках, я метнулся вверх, и мы вынырнули из воды. Потом я пролетел обратно к Роуз, и гордо продемонстрировал мой улов:

— Ужин подан, мадам!

Она улыбнулась, затем ухмыльнулась, а я вспомнил, что я голый. Уронив рыбу, я поспешно натянул обратно юбку. «Ха, обратно юбку», — подумал я, и задумался, а играют ли женщины вот так словами каждый раз, когда одеваются[65]. «Нет, наверное», — решил я, сделав себе мысленную заметку спросить позже у Пенни. Она ненавидела игру слов, поэтому я всегда запоминал такие вещи, чтобы её изводить.

От этой мысли пришёл очередной укол боли, но я постарался его игнорировать, и принялся чистить пойманную мной рыбу. Я быстро выяснил, что зачарованные клинки для чистки рыбы подходят просто ужасно. Они просто слишком острые. Мой нож всё время резал шкуру, а не отскабливал чешую. В конце концов я вынужден был использовать тыльную сторону ножа, что не было идеальным, но работало.

Сосредоточившись на работе, я перестал следить за тем, чем занималась Роуз. Осознав, что её нет рядом, я на миг запаниковал, прежде чем заметил её магическим взором. Она уже возвращалась, неся в руках сухие ветки.

— Не уходи далеко, — сказал я ей наверное слишком сурово.

— Я и не уходила далеко…

— Тут опасно, Роуз. Рядом могут быть самые разные хищники, — с укором сказал я ей.

Она подняла бровь:

— Ты бы заметил их своим магическим восприятием. Ветки были совсем рядом у опушки.

— Нам не нужны дрова. Мы можем готовить и без них, — настаивал я. — Некоторых местных хищников мне очень трудно заметить. Тут есть земляные пауки, выглядящие почти как камни. В прошлый раз я их пропустил, когда Пенни…

Её лицо смягчилось:

— Её рука?

— Нет, то были медведи, — наконец сказал я, но осознал, что мои страхи все смешались в кучу. Одновременно злой и сбитый с толку, я просто гневно посмотрел на Роуз.

Неукротимая Роуз Торнбер некоторое время изучала меня взглядом, затем уступила:

— В будущем буду осторожнее.

Я начал складывать ветки домиком. Несмотря на мои страхи, я вынужден был признать, что идея была хорошей. Благодаря дыму вкус рыбы будет лучше, чем если бы я просто нагрел её для приготовления.

— Прости, что сорвался, — попросил я прощения.

На её лице была странная улыбка, когда она ответила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ничего. Я сделала бы то же самое, если бы ты куда-то ушёл. Я не могу ожидать от тебя больше, чем от себя самой, так что всё честно.

Воспользовавшись магией, чтобы поджечь дрова, я вскоре развёл костёр, хотя нам ещё предстояло подождать, пока он немного прогорит, прежде чем вешать над ним рыбу. Пока что я занялся тем, что заострял одну из тонких веток, делая вертел.

— Странная мы с тобой пара, — сказал я, работая.

— Люди — вообще странные существа, — сказала Роуз. — Мы не так уж отличаемся от всех остальных, — выдала она своё мнение, а потом встала, и пошла к воде. — Я вся в песке. Думаю, я немного искупаюсь, пока ты готовишь. — Затем она сняла верхнюю часть того, что прежде было платьем, и начала стягивать через голову льняную сорочку. — Можешь смотреть.

Мои щёки запылали, и я отвёл взгляд, заставив её засмеяться.

— Всё честно, — добавила Роуз, прежде чем начать медленно, томно идти к воде. Я знал это не только благодаря магическому взору, но и потому, что повернулся за ней наблюдать, как только понял, что она больше на меня не смотрит. Пусть она и разрешила, я всё равно чувствовал себя из-за этого весьма порочным, будто я был мальчишкой, пытающимся украсть пирог, а не мужиком за сорок.

Некоторые вещи никогда не меняются.

Позже, когда она высохла, и мы ели нашу рыбу, Роуз подняла тему, о которой я много думал:

— Ты не спросил меня о Тирионе, — сказала она.

Выражение моего лица не изменилось:

— Это не моё дело.

На её же лице было любопытство, будто она нашла какой-то интересный объект для изучения:

— Правда?

— Правда, — подтвердил я. — Я не в праве тебя судить, Роуз. Если уж на то пошло, мне следует тебя благодарить. Ты оставалась на моей стороне, несмотря ни на что. — В определённом смысле, мои слова были правдой, и я определённо считал, что должен ей — но в глубине души от мыслей о том, что ей приходилось делать, у меня сводило нутро.

— Какое благородное заявление, — сделала наблюдение Роуз. — Это всегда меня восхищало в тебе. Большинство мужчин узлом бы завязались от ревности.

Если честно, моё нутро уже завязалось узлом, и её слова делу не помогали:

— Давай не будем об этом, — отозвался я. — Я восхищаюсь твоим упорством. На этом и остановимся.

Она вздохнула:

— Ладно. Поговорим о другом. Легко ли тебе было оставаться благородным после того, как Дориана и Пенни освободили из плена?

Много лет назад Пенни и Дориан были в плену у шиггрэс, и те использовали их, чтобы давить на меня. Держали их какое-то время, в цепях, голыми, и наверняка им было очень холодно. Позже я сказал Пенни, что не винил её ни за что того, что могло там случиться. В конце концов, люди — это люди, и в отчаянных ситуациях всем хочется утешения, хотя в душе, тайком, меня это доставало. Роуз произнесла это всё невинным тоном, но тема была для меня больной, и она должна была знать об этом, раз подняла её сейчас.

Роуз я об этом никогда не говорил, а с Пенни мы больше этот вопрос не обсуждали, когда я всё ей заранее простил. «Дориан ей рассказал», — уверился я. «Он всегда был слишком честным, чтобы хранить тайны, даже если от их раскрытия кому-то бывало больно».

— Пенни я никогда не винил, — наконец ответил я. — Люди — слабые существа, а они были одни, и думали, что их могут в любой момент убить.

— Но тебя это всё равно доставало, верно? — осведомилась Роуз.

Я бросил на неё взгляд, потом снова посмотрел на огонь:

— Немного, но я выкинул это из головы. Им страдали гораздо больше. И после возвращения не заслуживали мелочность с моей стороны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Роуз кивнула:

— Приятно слышать. Пенни я то же самое сказала.

Я вскинул голову:

— Что? Вы с ней об этом говорили?

— Угу, — ответила Роуз. — Спустя несколько месяцев. Дориан признался сразу же, как только мы остались одни, и весьма подробно. У него в этом отношении всегда не хватало сообразительности. Я предпочла бы, чтобы он оставил это недосказанным, как поступила Пенни. Я хотела поговорить с Пенни, дать ей время прийти в себя.