Мой Рагнарёк - Макс Фрай

— Дался вам этот Улисс! — Проворчал Один. — Столько времени потеряли понапрасну… — И тут же заинтересованно спросил:

— И что, у тебя получилось? Ты отправил его в какой-то другой мир? Такое возможно?

— Может быть. — Я пожал плечами. — По крайней мере, отсюда он исчез, это точно! А вот где он оказался… Честно говоря, я сам понятия не имею!

— Ну и пес с ним. — Мне показалось, что Один уже утратил интерес к этому разговору. — Я ждал тебя. Я должен тебе кое-что показать. Пока вы с Палладой маялись дурью, я решил раскинуть руны — напоследок… Теперь гляди.

Он достал откуда-то из-под плаща маленький кисет из черной кожи и одним резким движением высыпал оттуда груду абрикосовых косточек. У меня челюсть легла на грудь: я-то думал, что руны Одина должны быть вырезаны на черепах мертвых берсерков, или, на худой конец на коре Иггдрасиля… в общем, не знаю, на чем, но уж никак не на абрикосовых косточках, это точно!

— Видишь? — Требовательно спросил он. — Они гладкие, как в тот день, когда их извлекли из плодов.

— Вижу. — Растерянно согласился я. — И что здесь удивительного?

— Иногда ты кажешься мне сущим дурнем! — Сердито сказал он. — Я сам вырезал на них знаки — на всех, кроме одной: руна Вейрд, символ великой пустоты должна оставаться чистой… Теперь мои знаки исчезли — ты понимаешь, что это означает? Все мои руны стали одной-единственной руной Вейрд.

— И что означает твоя руна Вейрд? — Помертвевшими губами спросил я. — Пустоту?

Небытие?

— Не все так просто! — Торжественно заявил Один. — Вейрд — это знак непознаваемого.

Остальные руны рассказывают нам о жизни и смерти, и лишь руна Вейрд говорит о том, что остается по другую сторону… Она требует полного доверия к непостижимому и обещает немедленную встречу с судьбой. Это добрый знак, Макс! Лучшее, на что мы могли рассчитывать… вернее, то, на что мы рассчитывать никак не могли!

— Если ты так говоришь, значит, так оно и есть. — Кивнул я, поднимаясь с земли.

— Куда это ты опять собрался? — Ворчливо спросил он.

— Я больше не могу сидеть на месте. Не могу ждать. Что-то тянет меня вперед — наверное, твое хваленое «непознаваемое»…

— Как скажешь. — Усмехнулся он. — Это твоя битва, тебе и решать!

На рассвете я огляделся, и с изумлением понял, что еду по окраине Берлина — по той самой улице, по которой я плутал ранним утром пятого мая. Ну да, конечно: я вернулся туда, где все началось — по крайней мере, для меня. В этом была какая-то дебильная логика, пугающая и озадачивающая — как когда-то в детстве меня испугал и озадачил нехитрый фокус с лентой Мебиуса.

«Вот оно, место Последней Битвы! — Ошеломленно подумал я. Внезапно мне стало весело. — Что ж, оно ничем не хуже и не лучше других! По крайней мере, Берлин не упоминается ни в одном из известных мне предсказаний, и это уже неплохо…»

— Знаешь, где мы? — Спросил я оказавшегося поблизости Анатоля. — Это Карлсхорст — восточная окраина Берлина. Вернее, юго-восточная… Ты здесь никогда не был?

Он равнодушно помотал головой, огляделся по сторонам и вдруг оживился.

— Надо прочитать какую-нибудь воодушевляющую лекцию Герингу и его коллегам.

Насколько я понимаю, у них есть дурная привычка проигрывать битву за Берлин.

Раньше это было их личное дело, но предстоящую битву за Берлин им прийдется выиграть — не знаю уж, у кого, но выиграть непременно!

— Мне нравится твое настроение. — Одобрительно сказал я. — Где ты им разжился?

— Там, где нас нет, Макс, — улыбнулся он, — где же еще?

— Макс, — позвала меня Афина, — ты тут?

— Во всяком случае, мои ощущения не противоречат этому утверждению. — Хмыкнул я и внимательно посмотрел на нее. Она показалась мне спокойной, немного надменной и равнодушно-веселой — как всегда, словно ничего не случилось с нами сегодня ночью неведомо где… и словно нам не предстояло заглянуть в самую глубокую бездну в ближайшие часы. Что ж, это было правильно… Мне оставалось только порадоваться силе ее неукротимого духа и постараться хоть немного походить на эту удивительную сероглазую — то ли богиню, то ли все-таки женщину!

— Хорошо, если так! — Рассмеялась она. — Тут ко мне привязался какой-то странный человек: он говорит, что мы все делаем не так… А он, дескать, знает, как правильно!

— Ну да, — вздохнул я, — мне всю жизнь везло на таких специальных ребят, которые приходят черт знает откуда, делают умное лицо и говорят, что «знают, как правильно»…

Впрочем, ничего удивительного: этим грешит большая часть человечества!

— Это другой случай. — Перебила меня Афина. — Этот человек говорит, что он своими руками записал все речи нашего доброго друга Одина, и все такое… Мне показалось, что тебе будет интересно его выслушать.

— Скорее уж это будет интересно Одину. — Равнодушно откликнулся я.

— Я тоже так сначала подумала. Но к нему сейчас не подступиться. Не знаю уж, на что он уставился своим внутренним взором, но отвлечь от этого зрелища его совершенно невозможно.

Я тем временем переварил информацию и с удивлением понял, что мое любопытство все еще при мне.

— А как его зовут, этого дядю? Если он действительно «записал» речи Одина, его должны звать Снорри…

— У него и спросишь! Вот он. — Афина бесцеремонно ткнула пальцем себе за спину. Там обнаружился невысокий крепыш средних лет, угрюмый и бородатый.

— Я Снорри Стурулсон. — С достоинством сообщил он. — Но откуда тебе известно мое имя?

— Господи, вот уж не думал, что нам доведется познакомиться! — Рассмеялся я. — Можете себе представить, в свое время я прочитал все, что вы написали, правда, в переводах…

Был в моей жизни такой странный период.

— О, да ты знаешь грамоту! — Одобрительно отметил он.

— А по мне не заметно? — Я уже веселился вовсю — вот уж не подумал бы, что такое возможно!

— Ты знаешь, что все идет не так, как было предсказано? — Требовательно спросил Снорри.

— Догадываюсь. — Легкомысленно фыркнул я.

— Еще можно попробовать исправить положение. — Оптимистически сообщил он.

— У меня с собой свиток, где записано «Прорицание Вельвы». Там ясно сказано, как все должно быть… Многое уже невозможно изменить, но если Один все-таки схватится с Фенриром, и Тор подоспеет вовремя, чтобы вступить в битву с Ермугандом, все пойдет как надо.

Тебе же следует подумать о том, как погасить солнце. И может быть, тебе следует оседлать Мирового Змея? В пророчестве ни о чем таком не говорилось, но такой поступок придаст тебе величия… Если хочешь, мы можем вместе перечитать речи Вельвы и подумать, что еще можно исправить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});