Он украл мои сны - Федор Московцев

– Да ты совсем что ли оæ¥ел! Не тебе её судить! Она еще вежливо с тобой обошлась, учитывая в каком виде ты к ней явился. Как ты мог, ишачий хвост, прийти к ней пьяный вдрызг, а?! Хули ты нажрался как свинья!?

– Ну нажрался, что тут поделаешь, – с достоинством отвечал Ярошенко, так, будто речь шла за некий общественно полезный труд.

Андрей предъявил за растраты по аптекам, но Ярошенко, перебивая руководителя, яростно жестикулируя, отрицал все, что про него «наговорили», нагромождая одну ложь поверх другой, и призывая в свидетели…

– Кстати, свидетели! – сказал Андрей и набрал Паперно, но тот, услыхав, что нужно вывести на чистую воду Ярошенко, отключился.

Андрей расценил это как трусость, и, учитывая невозможность взыскать растраченные деньги (Ренат и Паперно донельзя запутали ситуацию), произнес любимую фразу: «мы расстаемся, навсегда, мы больше не можем быть вместе», и предложил Ярошенко написать заявление по собственному желанию. Долго бы еще увольняемый оправдывался, громким голосом проклиная всех и вся; но Андрей озлился, вспомнив про недостачу, в создание которой этот увольняемый внес посильную лепту:

– Слушай сюда, ворюга! Не хочешь ли ты отчитаться за деньги, которые прогулял в Казани?! А может, мне стоит съездить к нашим подрядчикам и спросить, где в смете зашит сороковник для тебя? Или там полтинник сидит? А? Да я тебе блядь башку снесу! Пи$Δуй, пока ветер без камней! «До свидания» пишется раздельно!

Андрей замахнулся, но на пандусе было слишком много свидетелей. И он зашагал прочь в сторону «бункера».

– Да, но… – вздохнул Ярошенко, и взгляд его округлившихся глаз с беспокойством устремился в неизвестное будущее.

Глава 166

Утром следующего дня Паперно привёз в офис похмельного вида мужичка – Дядича, оказавшегося настоящим человеком (Андрей уже начал подозревать, что этот персонаж, которым постоянно прикрываются, такой же мифический, как «полковник Громыко»). В свете вчерашнего шокирующего открытия Андрей был намерен стрясти с Дядича деньги – хотя бы переданные ему через Давиденко сто тысяч, ну а те, перечисленные в фонд мэра, черт с ним.

Но разговор пошёл по другому руслу. Общались в бункере, и сначала, в присутствии Расторгуева и Паперно, Дядич, одутловатый упырь с эффектными черными кругами под глазами, брызгая слюной, поливал матом обнаглевших чиновников, которые никак не подпишут бумаги для оформления земельного участка и, вымогая дополнительные комиссионные, не согласовывают проект аптечного модуля.

– Но послушайте, – недоумевал Андрей, – у нас же мощный административный ресурс в лице Иосифа Григорьевича! Какие еще проволочки?!

Обращаясь к Расторгуеву и Паперно, он спросил, как такое возможно, и почему такая несогласованность, ведь они, как руководители Совинкома, должны контролировать процесс, и если возник сбой, необходимо либо вмешаться самим и устранить проблему, либо, если не позволяет уровень, подключить силовой ресурс в лице Иосифа Григорьевича и указать зажравшимся чиновникам их место у параши.

А в ответ тишина – на все вопросы они отвечали растерянными взглядами и испуганным молчанием. А потом и вовсе сбежали в офис, сославшись на неотложные дела.

Андрей потребовал дать отчет, куда ушли выданные деньги. Дядич вынул несколько исписанных листов формата А4:

– Вот, у меня тут всё записано!

И принялся длинно объяснять каждый пункт. В конце объяснения, раскрасневшийся и потный, чуть не упал на колени:

– Ну не могу я решить такой сложный вопрос за двадцать тысяч, хоть убей!

– В смысле?! Почему двадцать? – просмотрев записи, Андрей, суммировав все цифры, действительно вывел двадцать тысяч – ту же сумму, что была внизу последней страницы финансового отчета.

Несколько минут словесного перепихивания, и красный как помидор Дядич выдал то, о чем Андрей догадался, как только его увидел: директор строительной фирмы также как и исполнительный директор Совинкома, находится под колпаком святого Иосифа, старого седого шаромыжника, который дал ему на всё про всё двадцатку (из полученных от Андрея ста тысяч) и велел оформить землю и согласовать проект, а оставшиеся восемьдесят зажал. Обещал помочь, если возникнут заминки, а сам палец о палец не ударил, а чиновники соответственно динамят с подписанием бумаг – так как бесплатно сейчас никто ничего не делает.

Андрей, будучи не первый день в бизнесе, догадывался, что святой Иосиф зажимает выдаваемые ему деньги, но чтоб настолько обнаглеть! Обычно руководители закладывают на воровство и разгильдяйство персонала порядка 10 %. Это нормально. Но не 80 %!!

– Сколько вам нужно, чтобы закончить дело? – после некоторых раздумий задал вопрос Андрей, решивший всё-таки закончить проект, несмотря на вскрывшиеся сложности. Уж больно хорошее место для розничной точки.

Оказалось, сорок тысяч на оформление и около шестисот – на постройку. Андрей так и предполагал – миллион двести, т. е. 60 % заявленной суммы проекта, святой Иосиф решил прикарманить (изначально старый плут зарядил миллион восемьсот).

– Но если мы с тобой сработаемся напрямую, Иосиф Григорьевич начнет меня кошмарить, и придется заплатить, – предупредил Дядич.

Всё же Андрей выдал требуемые сорок тысяч: решил рискнуть и начать стройку, а если святой Иосиф встрянет и будет слать проверки, вымогая бахшиш, то задействовать Ансимовых, сказав им, что их инвестиции под угрозой, а те пусть решают вопрос через «офис», где у них хорошие связи в виде друзей детства, с которыми когда-то ходили в боксерскую школу.

Глава 167

Когда Ренат заводит свою странную паническую чушь из области товарно-денежных отношений и плохо кончившихся кредитных историй, оказывается, что у него до сих пор остались в запасе какие-то неожиданные формулировки на этот счет. Опять же, ему очень идёт весь этот душераздирающий замес из поучительных историй и нехитрых жизненных убеждений.

Шокирующие результаты инвентаризации заставили Андрея переосмыслить предупреждения Рената. Андрей признал, что затея с аптеками оказалась пагубной для его карманов. Вместо того, чтобы всё заранее как следует просчитать, он бросил кучу сил и средств на этот участок, а потом уже посмотрел, что же из этого вышло. А вышел чистый проект: никакой ценности для бизнеса, строго говоря, отрицательная ценность. Предпринимательский энтузиазм приобрёл характер азартной спортивной горячки. Андрей был убежден, что, как гонщик Формулы-1, уверенно обходит виражи и вот-вот выйдет на финишную прямую и выиграет заезд, а на самом деле, находясь в дезориентированном состоянии, катится под откос. Полагал, что диверсифицировал бизнес и контролирует все направления, а на самом деле шарахается из стороны в сторону, не в состоянии выбрать одно-единственное центрообразующее направление деятельности. Хотя правильное решение очевидно, оно лежит на поверхности: аккумуляторная компания Экссон!

Сейчас Андрей мрачно констатировал, что живёт под игом сурового закона, который вполне можно причислить к законам Мерфи: если вы предусмотрели N возможных способов утечки денег (и как следствие возникновений проблемных долгов), утечка произойдёт благодаря N+1-му. Деньги он раскидал сильно, такою рукой, какою мечет только могущественный гений: ни один аудитор не найдёт концов. Потому как его творческий мотор работал на самом неходовом топливе: алкоголь, вечеринки, красотки; в его могучей груди бьётся неугомонное сердце, но чем больше он экспериментирует с бизнесом, чем настойчивее толкает его на край очередной малознакомой пропасти, тем дальше отдаляется от обретения своего священного Разгон-Грааля. Заветной мечтой Андрея было проживание на вилле на берегу теплого моря на роялти, поступающее с предприятий, в деятельности которых не надо принимать участие; ну так получай фашист гранату: сам себе устроил жизнь в формате 25/8 (рабочий график 25 часов в сутки 8 дней в неделю) и накалил себя до предельных температур!

Одна надежда осталась – на старого седого полковника, Иосифа Григорьевича Давиденко, выходца из тайного милицейского учреждения, управляющего людьми и мирозданием. А также на его протеже, работающих на Совинкоме. Они крепки, деятельны, трудолюбивы, и, видимо, добросовестны. Силами этого батальона удастся остановить скатывание компании в пропасть – несмотря на странности последних дней, Андрей продолжал верить в старого седого полковника.

* * *

И именно в момент тяжелых размышлений о причинах недостачи и о том, как избежать катастрофы, в этот момент из Петербурга позвонила Мариам и принялась расспрашивать о состоянии дел на фирме. Что было довольно странно – она никогда не звонила в рабочее время, обычно, находясь в командировке, Андрей сам звонил ей по вечерам и сам же говорил то, что находил нужным, а она только комментировала.

– Что за десятимиллионный долг, про который говорил Игорь? – предъявила она.