Освобождённая возлюбленная - Дж. Уорд

Он сделал ещё один глоток из бокала с Гузом, когда его взгляд упал на арочный проём комнаты.

Джейн нерешительно заглянула внутрь, её белый халат распахнулся, когда она наклонилась в комнату, будто разыскивая его.

Их взгляды встретились, и она слегка улыбнулась. А потом очень широко.

Его первым побуждением было скрыть свою улыбку за Гузом. Но он сам себя остановил. Новый мировой порядок.

Ну, давай, улыбнись, ублюдок, подумал он.

Джейн сдержано помахала ему рукой, именно так они обычно вели себя на публике. Отвернувшись, она направилась в бар, чтобы чего-нибудь себе налить.

— Коп, я на минутку, — пробормотал Ви, поставив свой стакан и бросив кий на стол.

Чувствуя себя пятнадцатилетним подростком, он сжал самокрутку зубами и заправил майку за пояс кожаных штанов. Быстрым движением пригладил волосы, и стал… ну, готов как никогда.

Он подступил к Джейн со спины, как раз в тот момент, когда она заговорила с Мэри… и, когда его шеллан обернулась, чтобы поприветствовать его, она казалась слегка удивлённой тем, что он подошёл к ней.

— Привет, Ви… Как ты…

Вишес сократил расстояние так, что их тела соприкоснулись, а потом обнял её за талию. Властно удерживая девушку, он медленно отклонил её назад так, что ей пришлось ухватиться за его плечи, а волосы упали с её лица.

Когда Джейн ахнула, он сказал именно то, что думал:

— Я скучал по тебе.

И на этой ноте он запечатал её губы своими, одаряя умопомрачительным поцелуем, скользнув рукой по её бедру, в то время как его язык ворвался в её рот. Он всё целовал, целовал, целовал…

Ви смутно понимал, что в комнате повисло гробовое молчание, и что все с замиранием сердца уставились на него и его женщину. Но ему было всё равно. Он хотел сделать именно это, и он сделает это на глазах у всех — даже, как оказалось, на глазах у королевской собаки.

Потому что в этот момент из фойе показались Роф и Бэт.

Когда Вишес медленно оторвался от своей шеллан, сзади раздались свист и аплодисменты, и кто-то даже бросил горсть попкорна, словно конфетти.

— Об этом я и говорил, — заявил Голливуд. И бросил вверх ещё попкорна.

Вишес откашлялся.

— Я хочу сделать заявление.

Отлично. Ладно, теперь на них уставился десять пар глаз. Но он справится с внезапным желанием слинять с глаз долой.

Крепче прижав к себе взволнованную и покрасневшую Джейн, он чётко и громко произнёс: — Мы женимся. Как положено. И я надеюсь, что все вы будете присутствовать на этом событии… Да, именно так.

Мёртвая. Тишина.

Тогда Роф выпустил из рук поводок Джорджа и начал хлопать. Громко и медленно.

— Давно. Твою мать. Пора.

Братья, их шеллан и все гости дома последовали его примеру, а затем воины запели, их голоса завибрировали в воздухе, поднимаясь всё выше и выше.

Он посмотрел на Джейн: она светилась. Прямо-таки сияла.

— Наверное, сначала надо было тебя спросить, — пробормотал он.

— Нет, — поцеловала она его. — Всё вышло идеально.

Вишес рассмеялся. Господи, если это и есть настоящая жизнь, то он не против, чтобы так проходила каждая ночь: его братья были с ним, его шеллан счастлива, и… хорошо бы ещё в волосах не застревал попкорн, ну да ладно.

Через несколько минут, Фритц принёс бокалы для шампанского, и теперь шум был уже другого рода: пробки полетели в потолок, а присутствующие заговорили ещё громче.

Когда кто-то сунул ему в обтянутую перчаткой руку бокал, он прошептал Джейн на ухо:

— От шампанского я возбуждаюсь.

— Правда?..

Он скользнул рукой по её бедру… ниже… притянул её к себе поближе и прижал к нежданной эрекции.

— Ты уже знакома с ванной комнатой в холле?

— Насколько я знаю, нас официально представили… Вишес!

Он прекратил покусывать её шею, но продолжил прижиматься бёдрами. Немного неприлично, но ничем не отличалось от того, что все остальные пары делали время от времени.

— Да? — протянул он. Она, казалась, потеряла дар речи, и он потянул её губу с урчаньем: — Если помнишь, мы обсуждали ванную? Я думал, может, я мог бы познакомить вас ещё раз. Не уверен, что ты в курсе, но столик возле раковины всё время спрашивает о тебе.

— А у тебя неплохо получается прочищать стоки.

Ви царапнул клыком её горло.

— Это точно.

Когда его эрекция начала пульсировать, он взял свою женщину за руку…

Напольные часы в углу начали перезвон, а затем он услышал четыре громких удара. Которые заставили его отступить назад и сверить часы, хотя в этом не было необходимости — потому что его часы шли правильно уже двести лет.

Четыре утра? Где, чёрт побери, Пэйн?

Его пронзило острое желание направиться в Коммодор и привести свою сестру обратно, но он напомнил себе, что, хоть рассвет и приближался, у неё ещё был час в запасе. А учитывая то, чем он и Джейн собирались заняться за закрытой дверью, Ви не мог винить сестру в том, что она пользуется каждой минутой, чтобы побыть со своим мужчиной… с учётом того факта, что он не собирался там появляться.

— Всё в порядке? — спросила Джейн.

Возвращаясь к намеченной программе, он склонил голову.

— Я буду в порядке, как только возьму тебя на столике возле раковины.

Он и Джейн провели в ванной комнате сорок пять минут.

Когда они вышли, все по-прежнему были в бильярдной. Гремела музыка, и биты песни Лила Вэйна «Я не человек» поднимались до самого потолка фойе. Вокруг сновали доджены, предлагая разные вкусности на серебряных подносах, а Рейдж своими шуточками собрал вокруг себя смеющуюся толпу.

На какой-то момент возникло чувство, что вернулись старые добрые времена.

Но он не заметил в толпе своей сестры. И никто не подошёл к нему, чтобы сообщить, что она уже поднялась в свою комнату.

— Я сейчас вернусь, — сказал он Джейн. Коротко поцеловав её, Ви выскользнул с вечеринки, быстро пересёк фойе и вошёл в пустую столовую. Обогнув полностью накрытый, но абсолютно безлюдный стол, он достал из кармана сотовый и набрал номер, что дал ей с собой.

Ответа не было.

Он набрал ещё раз. Безрезультатно. Ещё раз? Ответа нет, чёрт побери.

Выругавшись, он стал набирать номер Манелло, и с содроганием подумал, о том, в чём он мог им сейчас помешать — они, наверное, опустили шторы и потеряли счёт времени. И телефоны могли запросто затеряться среди простыней, нахмурившись, подумал он.

Гудки… гудки… гудки…

— Возьми трубку, мать твою…

— Алло?

Голос Манелло звучал ужасно. Как у раненого. Смертельно раненого.

— Где моя сестра? — Потому что если бы она была в постели хирурга, он ни за что не говорил бы сейчас таким тоном.