Федор Черенков - Игорь Яковлевич Рабинер

всегда.

Фёдор справился с поставленной задачей! Хотя и не без труда. С удовольствием восхитился «удачным дебютом» Кулькова, уже призванного на тот момент в сборную. Искренне посочувствовал Мостовому, так долго проболевшему. Уделил внимание Евгению Кузнецову, напомнив про его непрерывные «челночные рейды» и острые передачи с правого фланга. Причём высказал здравую идею о подсчёте голевых передач: забивал Кузнецов немного.

Правду сказать, существенные претензии были высказаны лишь Пасулько, Шалимову и отчасти Шмарову. Но в случае с одесситом нельзя было пройти мимо его удаления в игре с «Аталантой». К тому же следующий сезон Виктор всё равно провёл в клубе «Фортуна» из того же, между прочим, Кёльна. Значит, индивидуализм, за который журил капитан центрального полузащитника, немцев не отпугнул.

Теперь о будущем основном футболисте итальянского «Интера»: «Нестабильно провёл чемпионат 20-летний полузащитник Игорь Шалимов. С середины первого круга он твёрдо занял место в основном составе, но хорошая игра в некоторых матчах сочеталась с ошибками в других. Лично я считаю, что сегодняшняя нестабильность объясняется молодостью».

Подчеркнём: лично он считает. То есть были и другие версии неровного выступления исключительно талантливого игрока. Небольшой «нажим» капитана внешне незаметен, однако весьма значим.

Что же касается Шмарова — его легендарный гол вновь роскошно описан. И всё-таки Черенков честен: «Валерий — человек настроения, поэтому не всегда активен». По идее, вменяемого футболиста такая оценка от Черенкова должна была заставить работать во много раз больше. Так и сложилось: у Шмарова затем была достойная карьера в Европе, где он отыграл три сезона за клуб бундеслиги «Карлсруэ». А его триумфальное возвращение в стан красно-белых образца 1995-го никогда не будет забыто. Профессионал играл без намёка на плохое или иное настроение.

Словом, сезон вышел в целом удачным. Взяли золото. Причём к чемпионству привёл тренер-дебютант высшей лиги. Про Родионова и Черчесова сказано выше. Спартаковцы забили больше всех: завоёван приз Григория Федотова. Ещё «приз зрительских симпатий».

Кроме того, Черенкова наградила... киевская газета «Прапор комунизму». Этот приз назывался «За верность клубу», учреждён был в 1986 году и вручался футболисту, проведшему на тот момент наибольшее количество матчей за одну команду. Первым лауреатом стал Олег Блохин. Теперь вот — Черенков. Незаметно накопились 333 матча и 85 голов. Все за «Спартак». «Переходящий приз “За верность клубу” будет вручён чемпиону страны, а Фёдор Черенков получит навечно его уменьшенную копию», — сообщал из Киева К. Михайленко в «Футболе-Хоккее» от 10 декабря.

И это не мелочи. Это признание. К тому же Фёдор вошёл в десятку лучших спортсменов года по опросам «Советского спорта» наряду с такими героями, как Гарри Каспаров, Светлана Богинская, Исраэл Акопкохян, Александр Карелин, Игорь Коробчинский, Александра Тимошенко.

Хотя, бесспорно, титул лучшего футболиста страны затмевает всё остальное. Здесь дело не в престиже собственно звания. Просто, повторимся, — это последний чемпионат СССР в его обычном для последних лет виде. И многие республики нацелились «на выход» уже тогда. Поэтому голосование вообще могло не состояться.

Но без всяких протестов Черенков получил 90 первых мест, 32 вторых и 11 третьих. Сумма — 345 очков. Второе место у Черчесова — 172 очка. Третье — у Владимира Бессонова: 164 балла (причём отменного полузащитника 27 корреспондентов назвали лучшим). В данном случае не станем анализировать, кто за кого. И сравнивать с прошлыми достижениями Михайличенко и того же Черенкова 1983-го. Времена меняются. Как и отношения между людьми и государствами. Один футбол вечен.

Так что теперь самое время перейти к итоговому интервью. 31 декабря вышел последний в том году номер еженедельника «Футбол-Хоккей». На обложке были запечатлёны Фёдор Черенков с женой Ольгой и дочерью Настей. Они трогательно страхуют папу, когда тот переходит через поваленный ствол дерева. Улыбаются все. Кадр, бесспорно, постановочный, а получилось душевно (фото Игоря Уткина). А в номере — интервью (сколько же Фёдор их дал за прошедший сезон?!) лауреата Леониду Рейзеру.

И прежде всего триумфатор называет журналисту тройку сильнейших в сезоне «от Черенкова»: Родионов, Добровольский, Черчесов. Понятно не до конца. Не в том смысле, что он не включил себя первым: эта традиция укоренится у нас попозже.

Почему Родионов во главе? Потому что лучший бомбардир? Или оттого что друг? Вернее, пожалуй, первое, хотя и от второй причины нельзя отмахиваться. Фёдор тоже человек. Но какой! Второе место отдано конкуренту (некоторые считали, что наследнику) в сборной, куда он так долго стремился. Получается, он ставит Игоря даже выше проведшего потрясающе ровный сезон (в отличие, между прочим, от Добровольского) первого вратаря чемпионата. И, не забудем, своего одноклубника.

А вот таков Фёдор. Он очень уж ценил созидательный футбол: если помните, и Марадону выделял в 82-м. Но Леониду Рейзеру он рассказывал о лучшем для себя сезоне — 83-м: «Тогда ни о чём не думал, а просто играл и играл. Может, тогда эмоций было больше». Дело в том, что в вопросе корреспондент предположил, что шесть лет назад Черенков «брался за любую футбольную работу и выполнял её исправно».

Тема возраста неизбежно проходит через всё интервью того года. Рейзер, надо сказать, достаточно деликатно (и справедливо) опровергает тезис о том, что Фёдор уже «не тот». При этом Черенков судит себя необычайно строго. Припоминает, например, что персональная опека — не его дело: «Видно, что сейчас, ну, не хватит меня — той скорости, той резкости, может быть, поэтому я, взяв на себя ответственность кого-то персонально держать, могу испортить игру: на меня будут надеяться партнёры, а я их ожидания не оправдаю. Слабее я в этом компоненте».

Однако если вдуматься, то как раз Фёдора персонально опекали. Его выключали из игры, старались иногда побольнее ударить, в «коробочку» взять. Черенкова же ни Бесков, ни Лобановский, ни Романцев не пытались заставить стать тенью какой-то «звезды». К чему? Он сам «звезда».

А для нейтрализации ведущего футболиста противника существуют специально обученные люди. Черенков — не из этого цеха. Он как та солидных размеров прекрасная ваза, которой не станут в любом случае колоть орехи. Поэтому он, конечно, не «персональщик».

Вот отработка в обороне — совсем иное дело. Леонид Рейзер подтверждает сказанное нами выше: «Черенков в отборе? Что тут, извините, особенного? Не вцепится, как клещ, корпусом не сыграет так, что визави окажется поверженным на траву. А он кидается в эту черновую работу, ещё не отдышавшись от скоординированной им атаки, кидается в единоборство с полной выкладкой, истово, хотя радости ему это не доставляет, хотя не его это конёк, хотя ему наверняка простили бы редкую передышку и самые бурчливые партнёры».

Верно,