Любовник королевы - Филиппа Грегори

На какой-то момент все стало по-прежнему. Молодая женщина смотрела на своего умудренного жизненным опытом советника и спрашивала его мнение. Она знала, что он служит ей верой и правдой, не имеет никакой собственной корысти. Он вглядывался в личико своей ученицы и тоже знал, что она не обделена ни умом, ни мудростью, а опыт придет к ней с годами. Сесил чувствовал, что мир возвращается на круги своя, звезды и луна тоже встали на обычные небесные пути и ничья прихоть больше не заставит их падать к ногам земной правительницы.

– Да, ваше величество, я так считаю. Французы очень напуганы протестантским мятежом в Париже. Им сейчас не до войн. Они боятся, что гугеноты приобретут силу и влияние, опасаются вашего вмешательства. В Париже убедились в том, что вы защищаете протестантов повсюду. События в Шотландии наглядно это продемонстрировали. Понимаете? В их глазах вы стали гарантом свободы сторонников Реформации. Французам теперь будет очень невыгодно ссориться с Англией. Им сейчас мир нужен ничуть не меньше нашего. Я в этом уверен. Младшая Мария не позарится на Шотландию, пока ей весело живется в Париже. Она назначит другого регента и пошлет туда. Но ему уже придется считаться с тамошними лордами и выполнять условия мирного соглашения. Так что власть французов над Шотландией сохраняется лишь на словах. Они знают, как к ним там относятся, и не станут рисковать.

– А Кале? – ревниво спросила Елизавета.

– Он был и всегда будет темой отдельного разговора, – привычным спокойным тоном ответил Сесил. – Для нас это не является новостью. Я думаю, мы должны требовать возвращения этого города на условиях договора, заключенного в Като-Камбрези, когда истечет срок аренды. Теперь они будут соблюдать условия того договора тщательнее, чем делали это до сих пор. Французы научились нас бояться. Ваше величество, мы их удивили. Они не верили в нашу решимость, больше не посмеют смеяться над нами и двадцать раз подумают, прежде чем снова ввязываться в войну.

Елизавета кивнула, подвинула к нему текст мирного договора и спросила:

– Хорошо. Ты клянешься, что достигнутое тобой было лучшим из возможного?

– Да, ваше величество. Я рад, что мне удалось достичь мира с ними на таких условиях.

– Слава Господу нашему, мы избавились от угрозы французского вторжения. – Она снова кивнула. – Не хотела бы я еще раз пережить то, что вынесла за этот год.

– Я тоже, – с жаром поддержал ее сэр Николас. – Вступление в войну было большим риском, на который вы пошли, ваше величество. Зато как блестяще разыграна партия!

Елизавета впервые улыбнулась Сесилу, подмигнула ему и сказала:

– Я была очень храброй и решительной. Ты согласен со мной, Призрак?

– Я уверен, если Англия когда-нибудь вновь столкнется с подобным врагом, вы непременно вспомните это время. Вы многому научились за этот год. Прежде всего – действовать как король. Жестко, по-мужски.

– Мария никогда так не могла, – напомнила она Сесилу. – Ей не пришлось разбираться с иноземным вторжением.

– Совершенно верно, – согласился он. – Ей не пришлось проверять себя на стойкость. Зато вас судьба испытала и нашла годной. Вы показали себя настоящей дочерью своего отца и честно заслужили этот мир.

Елизавета встала из-за стола и посетовала:

– Не понимаю, почему сэра Роберта до сих пор нет. Еще час назад он говорил мне, что придет. Нам прислали берберских скакунов. Лорд Дадли хотел их осмотреть и решить, все ли годны или же некоторых придется отослать назад. Но он обещал сразу же прийти.

– Так, может, нам всем пройти в конюшню и узнать, почему он задерживается? – предложил Сесил.

– Да, – с радостью согласилась Елизавета.

Она подала Уильяму руку, и они пошли так, как часто ходили прежде.

– Давайте немного пройдемся по саду, – предложил ей Сесил. – Розы в этом году выше всяких похвал. Кстати, в Шотландии все расцветает на месяц позже. Север есть север.

– Наверное, там очень холодно, природа суровая? – спросила она. – Хотела бы я взглянуть на те места.

– Думаю, это вполне осуществимо. Допустим, следующим летом двор мог бы отправиться в Ньюкасл. Жители тех мест были бы просто счастливы принять вас. Вы осмотрели бы пограничные замки. Это пошло бы на пользу вашей политической репутации.

– Я об этом подумаю, – пообещала она. – А ты, наверное, совсем загнал своих лошадей, странствуя между Ньюкаслом и Эдинбургом. Что, угадала?

Сесил кивнул и подтвердил:

– Мне нужно было совещаться с вашим дядей и, естественно, во все глаза следить за мсье Ранданом. Лошадей я действительно не жалел, а дороги там не чета здешним. Особенно в Шотландии.

«Неужели без этого Дадли она становится совсем иной, способной слушать мнения других людей?» – думал он, удивляясь благотворной перемене.

– А как вы? – понизив голос, спросил Уильям.

Фрейлины шли на почтительном расстоянии от них и ничего не слышали. Сэр Николас был поглощен беседой с Екатериной Ноллис.

– Как вы прожили эти два месяца, дорогая принцесса?

Уильям думал, что королева отшутится и не станет отвечать.

– Если честно, мне было очень страшно, – призналась Елизавета. – Кэт считала, что от напряжения я слягу.

– Я тоже этого опасался. Но вы замечательно выдержали все тяготы.

– Едва ли я вынесла бы такое без сэра Роберта. Знаешь, Призрак, он удивительным образом умеет меня успокоить. У него такой чудесный голос. А его руки… В них скрыто волшебство. Наверное, поэтому он способен поладить с любой лошадью. Стоило ему дотронуться до моего лба, и я сразу же успокаивалась.

– Вы влюблены в него, – сказал Сесил, улыбаясь одними губами.

Елизавета стрельнула в него взглядом. Не упрекает ли он?.. Нет, глаза ее Призрака улыбались мягко и понимающе.

– Да, – отозвалась она, чувствуя громадное облегчение, что наконец-то говорит своему советнику правду. – Я люблю сэра Роберта.

– А он вас?

– Естественно. Ты только подумай, какой мукой была бы неразделенная любовь!

Сесил помолчал и все-таки задал вопрос, вертевшийся у него на языке:

– Ваше величество, а как это возможно? Ведь сэр Роберт – женатый человек?

– Его супруга очень больна и скоро может умереть, – спокойно ответила Елизавета. – Их отношения уже давно не клеились. Сэр Роберт говорит, что брака как такового нет уже много лет. Она согласится освободить его от клятвы. Я могу даровать им развод. Тогда он женится на мне.

«Что я теперь скажу? – мысленно ужаснулся Сесил. – Ей не нужен мой здравый совет. Она хочет услышать от меня одобрение ее каприза. Но если не я, то кто отважится?»