Железные бабочки. Удача Рэйлстоунов - Андрэ Нортон

Когда Нью–Орлеан пал перед североамериканскими войсками, генерал Батлер по прозвищу «Зверь» посадил в тюрьму многих видных горожан. Заключение подорвало здоровье Лорана и в 1867 году он умер. Его сын, Рене Сент–Жан, вернулся с войны и нашёл свой дом разрушенным. Отец занимался кораблестроением, но после войны у предприятия не было денег, то есть оно существовало только на бумаге. Но и Рене обладал дедовскими хваткой и упрямством, поэтому он десять лет боролся за то, чтобы подняться из руин. Жаль, что десять лет его борьбы совпали с десятью годами разрухи для страны. Поднять семейный бизнес Рене Сент–Жану не удалось.

И в 1876 году он бросает попытки разбогатеть в городе. Вместе с креолкой–женой и двумя детьми он переехал жить в болота Луизианы. Он работал то лесником, то охотником на птиц, то траппером. Умудрялся зарабатывать на жизнь для семьи. Старший сын Рене тоже стал охотником. В 1890 году Родерик Сент–Жан умирает от жёлтой лихорадки. А младший сын Рене Сент–Жана стал моряком. Он усыновил мальчика, оставшегося после смерти брата, Родерика. Мальчик привязался к моряку, опекавшему его во время кратких возвращений с моря. Настоящая степень родства между дядей и племянником постепенно забылась.

Рене Сент–Жан младший был любознателен. Он повидал мир и любил узнавать его тайны. Он много читал, особенно исторические книги, описывающие историю Нью–Орлеана и Луизианы. И вот однажды ему в руки попал семейный сундук, передаваемый от отцов к сыновьям долгие годы. Видимо, Рене–младший установил, что является родственником Рэйлстоунов. Возможно, он правильно прочитал зашифрованную фамилию автора дневника.

Он не искал титулов. Но ему хотелось, чтобы его приёмный сын был лучше устроен в жизни. Он предъявил права на часть наследства. К сожалению, Сент–Жану попался пройдоха–адвокат, который даже не довёл дело до разбирательства в суде. Этот мошенник вытягивал из Рене выплату за выплатой, но так ничего и не сделал в интересах клиента.

— Дедушка рассказывал, что боролся за свои права, — вставил Джимс. — Но он никогда не говорил, что это за права. И про то, что мы родственники с Рэйлстоунами, дед молчал. Он никому не давал смотреть в свой потайной сундук. А потом папа умер от лихорадки, за ним умерла мама. Дедушка тоже подхватил лихорадку. Доктор сказал, что у дедушки на почве лихорадки стало плохо с памятью. Он забывал многие вещи. Он говорил, что боролся за права, но не говорил, за какие. В город он больше не ездил. А мне он говорил, что наше счастье здесь. Поэтому вы не должны осуждать меня, когда я ходил искать это счастье в Пиратском Логове. Понимаете, если дедушка говорит, значит, надо слушаться. Поэтому после его смерти я стал ходить в Пиратское Логово. А потом я открыл сундук и нашёл это.

Джимс вытащил из нагрудного кармана небольшой кожаный кошелёк и протянул Вэлу золотую цепочку с печаткой.

— Это печать Рэйлстоунов. Я показывал её в музее в городе. Видишь, Вэл, вот здесь герб Рэйлстоунов. И вот эта вещь тоже принадлежит семье Рэйлстоунов, — Джимс поднёс к глазам Вэла медальон–портрет, вделанный в облатку из пожелтевшей слоновой кости. На Вэла смотрело лицо бунтаря–Рэйлстоуна, почти такое же, какое изобразила на своём акварельном наброске Чарити, когда Вэл позировал ей.

Крейтон взял медальон из рук Джимса, покрутил его и промычал:

— Гм! Вот и последнее доказательство. Каждый из вас мог послужить моделью для художника, создавшего этот портрет. Тот же цвет волос, те же черты лица. Если бы не разные выражения лиц, вы, двое, могли бы считаться братьями–близнецами. В любом случае невозможно не признать тот факт, что вы оба — Рэйлстоуны.

Вэл засмеялся:

— Вряд ли мы будем отрицать. Но знаешь, Джимс, то есть, знаешь, Родерик, ты был прав тогда. Помнишь, в нашу первую встречу ты сказал, что имеешь столько же прав находиться здесь, сколько все мы?

Джимс покраснел:

— Прости меня за те слова. Я всегда думал, что вы слишком большие аристократы и зазнайки, чтобы я посмел набиваться к вам в родственники. И я до сих пор жалею, что ходил через потайной ход. Но я не знал, что ты меня заметишь. Меня видели только чёрные слуги, но кого волнует, что они подумают! К тому же я всегда приходил, когда никого из вас не было, или когда вы все спали.

— Твой интерес к дому понятен, — сказал Вэл. — Но что здесь было нужно лже–наследнику? Зачем ему понадобилось Пиратское Логово?

ЛеФлер поспешил объяснить:

— Начинал он с обыкновенного шантажа. Когда–то ваша семья была богата, вы знаете. Но когда болотами заинтересовались разработчики нефтяных скважин, интерес к здешним плантациям резко возрос. На сегодняшний день семь собственников поместий, подобных вашим, расположенных близ болот, предложили свои земли в аренду Американской Нефтяной Компании. Я не удивлюсь, если завтра к вам придут покупатели, которые предложат за ваш кусок болота кругленькую сумму. Слухи о нефтяных пластах, вот что привлекло к вам этого шантажиста. Поэтому он так активизировался в последнее время: чтобы самому продать усадьбу нефтяной компании. В противном случае ваше дело тянулось бы долго, лже–наследник лениво угрожал бы вам издали, не предпринимая резких действий.

— Вот что получается, когда Меч Удачи делает своё дело! — развеселился Вэл. — Недостающий наследник отыскался, нефтяной фонтан чуть ли не у порога булькает…

ЛеФлер насупился:

— Так нельзя говорить, мистер Вэлериус.

— Нельзя? — на Вэла нашёл сарказм. — Хорошо, потом скажу, когда забулькает. Дамасская сталь меча при помешивании в жидкости образует множество булькающих пузырьков. А тут ещё Руперт оказался пропавшим писателем–гением.

— Что–что? — вскинулся Крейтон.

— Руперт и есть тот автор, которого вы ищете. Мы его разоблачили. Но, мистер Крейтон, когда вы узнали о пропавшем Рэйлстоуне, неужели вы не заметили совпадения с действием романа? Кстати, все наши уехали в город, чтобы там поведать вам эту трогательную историю. Вот почему мы с Джимсом остались одни, когда приехали те негодяи.

— Значит, мистер Рэйлстоун и есть автор, которого я искал! А ведь я должен был догадаться! Но я слишком увлёкся романом и не обращал внимания на окружающих. Какой же я глупец! — Крейтон, всё ещё державший старинный дневник, отдал его Джимсу. — Здесь под обложкой хранилось свидетельство о рождении Лорана Сент–Жана, где указано его полное имя. Храните этот документ, молодой человек, он очень важен.

Крейтон отёр пот со лба и снова вздохнул:

— Надо же! Мистер Рэйлстоун — мой автор! Как я не догадался!

— Он думал, что его рукопись никуда не годится, — сообщил Вэл, чтобы сгладить горе Крейтона. — Когда он не дождался ответа от вашего литературного агентства, то решил забыть всё это как несущественный пустяк.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});