Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс

Иногда, вот как и этим утром перед дорогой, она делалась беспокойной, и руки ее начинали медленно подниматься. Ангус в таких случаях закладывал ей руки за спину и заматывал овчиной, спутывая ее, как норовистую лошадь, а потом скатывал в кулаке замшевый лоскут и заталкивал ей глубоко в глотку. Райф не мог на это смотреть. Что же такого ужасного в ней таится, если ее приходится связывать и затыкать ей рот?

Проведя рукой по отросшей за неделю щетине, Райф нахмурился. Даже теперь, не глядя на Аш, отделенный от нее двенадцатью шагами, он чувствовал, как ее присутствие давит на него. Чувствовал через свой амулет. Аш вторгалась в его ум, занимая пространство, предназначенное для Дрея, Эффи и Тема.

Свирепо тряхнув головой, Райф не дал своим мыслям зайти за эту черту. Прошлой ночью, когда он протирал сырой тряпочкой лицо Аш, Ангус сказал ему: "Ты так нежно заботишься о ней, будто это Эффи". Райф тогда прекратил свое занятие и ушел в темноту за костром. Асария Марка - не Эффи, и он возненавидел Ангуса за то, что тот своими словами как-то связал их. Он заботился об Аш потому, что они с Ангусом только это и делали с тех пор, как спасли ее у Тупиковых ворот. Это была необходимость, такая же, как чистка лошадей и ежевечерняя просушка одежды над костром. Аш ему не родная и никогда не заменит в его сердце Эффи или Дрея.

Однако же она сказала ему правду. Пока Ангус плясал вокруг истины, точно клановый ведун вокруг огней в Ночь Богов, она честно сказала Райфу, кто она. Он ценил это - она поступила достойно, как настоящая кланница.

- Подержи-ка поводья, Райф, а я пока позабочусь о нашей пьянчужке. Ангус, подмигнув, передал поводья гнедого Райфу. Вчера утром он, оставив Райфа с Аш в осиновой роще, отправился в крестьянский дом в четверти лиги от дороги Вернулся он со свежей едой, новыми мехами для воды, старой седельной сумкой, ведерком парного молока и кроличьей фляжкой, доверху наполненной ядреной березовкой. Теперь он как раз достал ее из-за пазухи и принялся кропить водкой голову и плечи Аш. - Если кто спросит, скажем, что днем она высосала целый бурдюк.

Райф кивнул. Аш дышала едва заметно, и его тревожило ее безучастие к падающим на нее ледяным каплям. Он прикинул, за какое время они доберутся до города.

- А этот человек, к которому мы едем... Он сумеет помочь ей?

Ангус закупорил фляжку и забрал у Райфа поводья.

- Геритас Кант знает, как заклинать бури, знает истинные имена всех богов, умеет толковать пророчества и владеет древним языком Ловцов и суллов. Он заставляет ястребов носить его письма, может перечислить все сражения с Теневых Времен, лечит телесные и душевные хвори и читает по звездам. Если кто-то и способен помочь ей, так это он.

- Значит, он чародей?

- Он сделает все, что велит ему долг, - помедлив, ответил Ангус.

Не зная, как расценить этот ответ, и не желая вступать в хитроумное препирательство с Ангусом, Райф оставил этот разговор. Глядя прямо вперед, он стал думать об Иль-Глэйве. Город стоял в устье узкой равнины. Борозды на снегу, бревенчатые дома и голубой дровяной дым говорили о том, что вокруг города в основном пахотные земли. Возделанные поля окружал с запада редкий, наполовину вырубленный лес, а низкая гряда Горьких холмов тянулась на северо-восток к Баннену, Ганмиддишу и Крозеру.

Теперь, когда яркий солнечный свет померк, город казался меньше, дряхлее - вовсе не столь великолепным, как показалось Райфу при первом взгляде. В отличие от Вениса с его четкими линиями и белой известкой молодого города, построенного одним поколением каменщиков, Иль-Глэйв выглядел изношенным, многослойным и беспорядочным, как всякое поселение, строившееся на протяжении многих веков разными руками. Опять-таки в отличие от Вениса он не умещался в своих стенах, и из прорех восточной стены выплескивались наружу харчевни, конюшни, крытые рынки, разрушенные арки и разбитые молнией башни.

Ангус, съехав с дороги, направился как раз к этим пригородным домишкам. Запахло дымом и горелым салом, а немного погодя к этому прибавился сернистый запах горячих ключей. Ветер доносил до них детский плач, шипение мяса на решетке, собачий брех и журчание воды, бегущей по трубам. Приблизившись к первому ряду домов, Ангус велел Райфу спешиться. Сам он уже соскреб с лица сало и воск и теперь разматывал кожаную обвязку с ушей.

На земле лежал легкий снег, и Райф с удовольствием шагал по нему. Он понял, почему Ангус приказал ему сойти: двое вооруженных всадников привлекают слишком много внимания. Райф потихоньку сдвинул назад ножны с мечом Тема. Он и без указания Ангуса знал, что чужих взглядов лучше избегать, и не видел почти ничего, кроме сапог встречных прохожих.

Ангус двигался через рынок, постоянно петляя и внезапно останавливаясь. Деревянные ларьки, крытые шкурами или лапником, напоминали Райфу о клановых ярмарках, которые устраивались в Дхуне каждую весну. Да и товары здесь продавались такие же: ножи с резными самшитовыми рукоятками, сушеная рыбья кожа для обтяжки луков, готовое куропаточье оперение для стрел, стрелковые кольца для лучников, роговые браслеты со вставками из черноградского серебра, горшки с воском, костный клей, ярко-желтое тунговое масло, привозимое в птичьих черепах с Дальнего Юга, шкуры рыси и морской выдры, разноцветные кожи из города Лейса, янтарные бусы, нанизанные на жилы карибу, пурпурные шелка из Ганатты, синие мидии, снизки грибов, зеленое тюленье мясо, соленья, гагачьи тушки, круги мраморно-желтого сыра, подогретое пиво с яичными желтками, горячие, неведомо чем начиненные колбасы и крупный белый лук, обжаренный дочерна. У Райфа потекли слюнки. Последние два дня они ели мало и всухомятку. Но Ангус не проявлял интереса к съестному и продолжал лавировать между лотками с видом человека, праздно гуляющего по рынку.

- Вот и они, - тихо молвил он через некоторое время. - Не смотри на них. Говорить буду я.

Райф, жадно разглядывавший жареную баранью ногу, посыпанную белым перцем и тимьяном, понятия не имел, кто такие эти "они". Он замедлил шаг и подождал Ангуса, не отрывая глаз от сапог.

По мерзлой грязи застучали сдвоенные шаги, сопровождаемые звяканьем металла, и в переднюю ногу гнедого уперлась узловатая ивовая палка.

- Что ты здесь видишь, Толстый Боллик? - проскрежетал чей-то голос.

- Приезжих, Науз. По одежке вроде бедные, а по коням очень даже ничего.

Райф, подняв глаза, увидел двух человек в белых должностных одеждах Иль-Глэйва с черными, красными и серыми слезами на груди. У Науза, с палкой, были маленькие глаза и черная, блестящая, как у сороки, голова. Дряблый Боллик был весь в морщинах и складках, как пальцы, долго мокшие в воде.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});