Живой Журнал. Публикации 2008 - Владимир Сергеевич Березин

имена вкупе с книгами, и формально заявленные произведения именно формальны, имя главнее их, а вот третья позиция в списке именно как бы книга о Солженицыне. В итоге получила Сараскина со своим Солженицыным.

Извините, если кого обидел.

29 сентября 2008

История про звания

Вот сейчас я воспользуюсь помощью читателей. Вот дело в чём: phd_paul_lector в своём комментарии задумался о званиях среди писателей. Ито верно — чорт знает что с этими писателями, и непонятно, как их ценить или, пуще того, рекомендовать кому-то.

Впрочем, мысль не нова, и ей, по крайней мере лет восемьдесят.

Я помнил её по одним мемуарам, однако ж принялся искать в памятном месте, да не нашёл.

Оказалось, правда, что эта мысль, иногда с восхитительной наивностью, как бы наново приходит в головы десяткам людей. Например, вот так: "В голову приходит всякая ерунда — явный признак временной свободы духа. Сегодня фантазировали о введении писательской формы: лейтенант от литературы, капитан поэзии, полковник прозы, генерал-драматург… Птички-шевроны в виде раскрытых книг на рукавах мундиров. Если писатель написал десять книг, тонкие книги-шевроны заменяются на толстые. В петлицах — золотые гусиные перья или железные “№ 86”. На фуражках — кокарда в виде книжной полки с написанными книгами: пять, десять, двадцать… Сразу видно, с кем имеешь дело: молодой писатель, автор трех книг, мэтр, литературный зубр… Взаимное приветствие писателей: стучать растопыренными пальцами по воздуху, изображая удары по клавиатуре пишущей машинки. Как заводной заяц по жестяному барабану. Постучал несколько раз — вот тебе и приветствие. В ответ тебе постучали. Потом пожали руки. На погонах — тоже книги! Маленькие книги и большие, как звездочки у военных. Три большие — полковник литературной гвардии. Каждый род литературных войск имеет свой знак. Поэты — значок Пегаса, например. Драматурги — маски на манер древнегреческих… Детские писатели — профиль Буратино. Переводчики гордо носят в петлицах буквы того языка, с которого переводят. Прозаики?.. Надо подумать…

Литературные медали в зависимости от суммарного тиража изданных книг. 500-тысячники. Миллионщики… Первая медаль — “100-тысячник”.

Дурь. А хочется иногда подурить"…

Между тем, человек повторяет давнюю мысль, которая возникла ровно в тот момент, когда литература стала в России определённой общественной силой. Например, Каверин упоминает в "Эпилоге" Ипполита Фёдоровича Богдановича, автора "Душеньки", который предложил Екатерине II "Департамент российских писателей". Должности в его проекте соответствовали званиям, а иерархия подчинения повторяла в общих чертах иерархию других департаментов и коллегий. Проект не был утверждён, и Богданович один заменил целый департамент, сочинял пьесы, поэмы, повести в стихах, надписи для триумфальных ворот, занимаясь переводами с французского и редактируя "Санкт-Петербургские ведомости".

Правда, то, что говорилось раньше на полном серьёзе, стало восприниматься как "шутка, в которой есть доля шутки". В 1886 году, в юмористическом альманахе "Осколки" Чехов печатает рассказ "Литературная табель о рангах". Там говорится:

"Если всех живых русских литераторов, соответственно их талантам и заслугам, произвести в чины, то:

Действительные тайные советники (вакансия).

Тайные советники: Лев Толстой, Гончаров.

Действительные статские советники: Салтыков-Щедрин, Григорович.

Статские советники: Островский, Лесков, Полонский.

Коллежские советники: Майков, Суворин, Гаршин, Буренин, Сергей Максимов, Глеб Успенский, Катков, Пыпин, Плещеев.

Надворные советники: Короленко, Скабичевский, Аверкиев, Боборыкин, Горбунов, гр. Салиас, Данилевский, Муравлин, Василевский, Надсон, Н. Михайловский.

Коллежские асессоры: Минаев, Мордовцев, Авсеенко, Незлобин, А. Михайлов, Пальмин, Трефолев, Петр Вейнберг, Салов.

Титулярные советники: Альбов, Баранцевич, Михневич, Златовратский, Шпажинский, Сергей Атава, Чуйко, Мещерский, Иванов-Классик, Вас. Немирович-Данченко.

Коллежские секретари: Фруг, Апухтин, Вс. Соловьев, В. Крылов, Юрьев, Голенищев-Кутузов, Эртель, К. Случевский.

Губернские секретари: Нотович, Максим Белинский, Невежин, Каразин, Венгеров, Нефедов.

Коллежские регистраторы: Минский, Трофимов, Ф. Берг, Мясницкий, Линев, Засодимский, Бажин.

Не имеющий чина: Окрейц".

Но было возвращение этой идеи, которое я отношу к 1932 или 1934 годам — то есть, ко временам образования Союза Писателей.

Была такая знаменитая фраза Горького, в которой он оценивал перспективы советской литературы: "Не следует думать, что мы скоро будем иметь 1500 гениальных писателей. Будем мечтать о 50. А чтобы не обманываться — наметим 5 гениальных и 45 очень талантливых".

Эта фраза повторяется Михаилом Кольцовым в речи на Первом съезде советских писателей (к тому же она входит в сборник “Парад бессмертных”)“Я слышал, что… уже началась делёжка. Кое-кто осторожно расспрашивает: а как и где забронировать местечко, если не в пятёрке, то хотя бы среди сорока пяти? Говорят, появился даже чей-то проектец — ввести форму для членов писательского союза… Примерно: красный кант — для прозы, синий — для поэзии, а черный — для критиков…И значки ввести: для прозы — чернильницу, для поэзии — лиру, а для критиков — небольшую дубину. Идет по улице критик с четырьмя дубинами в петлице, и все читатели на улице становятся во фронт”… Эту фразу болтун Веллер, по обыкновению всё перепутав, приписывает Олеше.

В том же альманахе “Парад бессмертных” есть текст за подписью "Иван Дитя" — под этим псевдонимом писал Виктор Ардов. В его тексте "Странный съезд" как раз говорится про знаки различия типа армейских — ромбы, шпалы и тому подобное. Действительно, это стиль существовавшей тогда военной формы с повторяющимися геометрическими фигурами на петлицах.

Но вот кто придумал фразу про дубины, что это за "говорят"? Кто "говорит" — может, ради хорошей фразы это сочинил сам Кольцов?

(С дубинкой есть, впрочем, предыстория. Некоторые мемуаристы говорят, что один из товарищей по цеху на писательских встречах у Горького в присутствии Сталина говорил о литературной критике и сравнивал её с дубинкой. Лидия Сейфуллина отвечала, что "не все головы выдержат удары стоеросовой дубины". Впрочем, есть документированная Панферова на XVII съезде ВКП(б) 8 февраля 1934 г.: "Товарищ Сталин, между прочим, учил нас относиться к писателю бережно, ибо, говорил он, литература — дело тонкое. А у нас вместо этого придумали такой термин: «напостовская дубинка». С этой дубинкой носились по литературным улицам и били «непокорных»".

Ср. у Эренбурга: " Я продолжал «путать». А Бухарин был редактором «Правды», одним из руководителей Коминтерна. Он старался отстоять писателей от рапповцев, напостовцев, выступал против «критиков с дубиной»". С дубинками более или менее понятно — но вот точная цитата… Отчего, например, Олеша (Веллер, кстати указывает на Олешу, но я бы не стал верить Веллеру, даже когда он отвечает на вопрос "Который час").

Однако ж стал я искать точную цитату — ан нет! Откуда это? В "Книге молчания", этого, кажется, нет. В алмазном пересказе Катаева — тоже. Откуда дровишки?

Кто помнит?

Извините,