Город, который боролся - Энн Маккефри

— Обедает в «Периметре».

Гас вытаращил глаза от удивления.

— В «Периметре»? Это же вся ее зарплата. — «Периметр» посещали только два вида гостей: богачи и космические бродяги, желающие за одну ночь спустить полугодовой заработок.

Симеон рассмеялся.

— Не придирайся: она почетный гость заведения. И Пэтси тоже с ней.

— Ну да, Пэтси она нравится, — прокомментировал Гас, и по его голосу было понятно, что он пытается вспомнить недостатки Пэтси, которые не замечал в прошлом. — А ты можешь подсмотреть за ними?

— Угу.

— Что они там делают?

— Болтают.

— Про нас?

— Не знаю. Я их не слушаю. А теперь они смеются.

— Наверняка они обсуждают нас, — мрачно констатировал Гас.

— Ну, Гас, давай вернемся к игре.

В голосе Симеона звучало откровенное раздражение. Гас потянулся за шлемом, но потом замер, и язвительная ухмылка исказила мужественные черты его лица.

— А не пришло ли время объявить учебную тревогу? — задумчиво спросил он.

— Мы же только что ее объявляли. Часа четыре назад, помнишь?

— Когда я служил на флоте, у нас могли объявлять тревоги и по шесть раз в день, — ответил Гас.

Он знал, что Симеону страшно хотелось служить на флоте. Но лишь немногие корабли командного состава управлялись «мозгом», а Симеон пока не заслужил подобной чести. В то же время он высоко ценил Гаса, бывшего артиллерийского офицера патрульного фрегата. Это было давно — Флориан Гаски провел не одно десятилетие, добиваясь должности главы службы безопасности в региональном филиале «Намакури-Син», крупной фирмы по производству двигателей, — но Симеон обладал редкостной склонностью к романтизации войны. «И настоящим талантом», — добавил Гас про себя, ничуть не преувеличивая способности «мозга».

— Я понимаю: это рановато, — убеждал Гас, — но лучше, чтобы интервалы были непредсказуемыми. Ведь мы делаем это не для собственного удовольствия.

— Ладно…

— Хотелось бы мне посмотреть на их лица.

— Поэтому ты это все и затеял…

Чана уставилась на воющие клаксоны. Такого звука — режущего уши, постоянно повторяющегося «ууууу-ууууу» — ей еще никогда не приходилось слышать. Элегантный менуэт движущихся между столами официантов сменился совсем не элегантным, но очень быстрым бегом к выходу, однако часть из них все же бросилась помогать гостям. Массивные плиты, с шипением поднявшись из пола, загородили внешнюю стену, зажглось яркое освещение.

— НАРУШЕНИЕ ГЕРМЕТИЧНОСТИ КОРПУСА! — раздался грубый мужской голос. — ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ВСЕОБЩАЯ ТРЕВОГА. ПЕРСОНАЛУ ЗАНЯТЬ СВОИ МЕСТА. ОСТАЛЬНЫМ ПРОСЛЕДОВАТЬ В ОТСЕКИ-УКРЫТИЯ.

Пэтси вскочила, недовольно глядя на свою тарелку, к которой едва притронулась.

— Проклятье! Такое дерьмо, и уже во второй раз! — Она с отвращением бросила салфетку на пол. — Симеон устраивает эти тревоги, как мальчишка наступает на муравейник, чтобы посмотреть, как разбегутся его жители.

— Симеон! — закричала Чанна.

— Да! — шум клаксонов вокруг них теперь сопровождался тусклым светом аварийных огней в прозрачных круглых плафонах.

— Это настоящая тревога или просто проверка?

— Прости меня, о мое дорогое «тело», но ты не имеешь доступа к этой информации. — В голосе мозга слышалась самодовольная усмешка.

— Так ты думаешь, я убегу от самого вкусного блюда в своей жизни только потому, что ты решил повеселиться? Придумал бы что-нибудь получше. Сейчас же прекрати все это!

Как только рев клаксонов резко оборвался, все в недоумении остановились, бесцельно переминаясь с ноги на ногу.

— Дай отбой, Симеон. Не оставлять же их стоять здесь соляными столбами.

— Проверка бдительности, — объявил Симеон женским голосом, который всегда использовал в этих целях. — Все могут возвратиться на свои места. Тревога была учебной.

— Мы еще поговорим об этом попозже, — заверила его Чанна ледяным тоном. — Объявлять тревогу слишком часто опасно, безответственно и обычно не приводит ни к чему хорошему.

«Ах, черт возьми, — устало подумал Симеон, — зачем я послушал тебя, Гас? Едва ли тебе понравилось выражение их лиц: ничего себе муравьишки. Я просто уверен — не понравилось. Теперь остается только гадать, что можно сделать, чтобы на следующей неделе она не устроила мне проверку всех систем».

Пэтси медленно села, уставившись расширенными от удивления глазами на вспыхнувшее лицо Чанны.

— Ты случайно не вскружила ему голову, а? — удивленно спросила она.

Чанна ответила ей хладнокровным взглядом:

— И что заставило тебя сделать такие выводы?

Пэтси покачала головой.

— Просто пришла такая мысль.

Чанна вздохнула, печально улыбнувшись:

— Ладно, по правде говоря, может быть, все дело в этом назначении. Знаешь, мне всегда хотелось работать на планете. Мне нравится чувствовать ветер в волосах и капли дождя на лице. Я обожаю плескаться в океане и ощущать твердую землю под ногами. А последние два года я вопреки своей воле провела в центре кампании, требовавшей для меня особого назначения. — Она с интересом посмотрела на Пэтси: — Ты когда-нибудь бывала в Сенегале?

Пэтси кивнула и с удовольствием улыбнулась, предавшись воспоминаниям:

— Бывала — не то слово. Я провела там свой первый медовый месяц. Просто незабываемое место! Прекрасные пляжи, теплый океан, повсюду цветы, а какая еда! Я бы с удовольствием пожила там… некоторое время. — Она вздохнула. — Ну, продолжай.

— Как несложно догадаться, конкуренция была невероятной. Я была одним из двенадцати претендентов, в число которых входила и Ита Секанд, менеджер города Кельты, — с ней мне потом довелось работать. Боже мой! Я бы все отдала за то, чтобы продолжать работать с ней. Она так остроумна, очаровательна, мудра. Мне казалось, что я смогу многому у нее научиться. В конце концов нас должно было остаться только двое: я и кто-то еще.

Она покачала головой.

— Я так и не узнала, кто был вторым кандидатом, но чувствовала, что сделать выбор будет очень сложно. И тут неожиданно, протянув сверх положенного срока целых двенадцать лет, Рейдон решает, что ему немедленно пора уходить в отставку! Плод был уже почти у меня в руках, но его выхватили так быстро, что на нем едва не остались следы моих ногтей. «Ты рождена и воспитана на станции», — заявили мне. «Это необыкновенно важная и почетная должность», — заверяли меня все в один голос. Бр-р-р-р! Пока чиновники вещали все это, я не могла вставить ни единого слова.

Пэтси посмотрела на огорченное лицо Чанны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});