Отлив - Ллойд Осборн

Тут же на углу стола, как раз под лампой, сидел Хьюиш, а с наветренной стороны у него стояла бутылка шампанского.

— Это что такое? Откуда это взялось? — спросил капитан.

— Шампанское, из заднего трюма, если хотите знать, — ответил Хьюиш, выпивая залпом кружку.

— Так не годится! — воскликнул Дэвис, и эта фраза, обнаружившая привычное благоговение торгового моряка перед святыней груза, прозвучала на украденном судне крайне нелепо. — Из таких фокусов никогда ничего путного не выходило.

— Каков младенец! — отозвался Хьюиш. — Послушать его, так подумаешь, будто у нас все по-честному! Ловко вы меня провели, а? Я должен торчать на палубе и стоять за рулем, пока вы тут оба сидите и жрете; мне привесили кличку, а вас я должен величать «сэр» да «мистер». Ну так слушайте меня, мистер командир: я буду пить шампанское, иначе дело не пойдет. Я вам говорю. Вы прекрасно знаете, что теперь у вас нет под боком военного корабля.

Дэвис был ошеломлен.

— Я бы отдал пятьдесят долларов, чтобы этого не случилось, — сказал он упавшим голосом.

— Но это уже случилось, — возразил Хьюиш. — Попробуйте, чертовски славное.

Рубикон был перейден без дальнейшей борьбы. Капитан наполнил кружку и выпил.

— Лучше бы это было пиво, — проговорил он со вздохом. — Но спору нет — штука настоящая да и дешевка. А теперь, Хьюиш, выметайтесь и становитесь за штурвал.

Дрянной человечек одержал верх и пришел в хорошее настроение.

— Есть, сэр, — ответил он и вышел, предоставив остальным обедать.

— Гороховый суп! — воскликнул капитан. — Будь я проклят, если рассчитывал когда-нибудь опять есть гороховый суп!

Геррик сидел неподвижно, молча. Просто немыслимо было после всех этих месяцев безнадежной нужды вдыхать запах грубой корабельной пищи и не испытывать вожделения. Рот его наполнился слюной от желания попробовать шампанского. Однако равно немыслимо было присутствовать при сцене, разыгравшейся между Хьюишем и капитаном, и не осознать с внезапной остротой, в какую пропасть он упал. «Вор среди воров», — повторял он себе. Он не мог притронуться к супу. Если бы он пошевелился, то лишь затем, чтобы выбежать из-за стола, броситься за борт и утонуть честным человеком.

— Что с вами? — сказал капитан. — У вас неважный вид, дружище, выпейте капельку.

Шампанское пенилось и пузырилось в кружке; его яркость, его веселое кипение приковало взгляд Геррика.

«Слишком поздно колебаться», — подумал он, рука его сама взялась за кружку; он пригубил, испытывая наслаждение и неутолимое желание пить еще, осушил кружку до дна, и, когда поставил ее на стол, глаза его заблестели.

— Все-таки жизнь хороша! — воскликнул он. — Я и забыл, что такое жить. Да, даже ради такой жизни стоит жить. Вино, пища, сухая одежда — что ж, стоит и умереть, стоит отправиться на виселицу! Капитан, скажите-ка: почему все бедняки не становятся ворами?

— Перестаньте, — остановил его капитан.

— Должно быть, они невероятно порядочные люди, — продолжал Геррик. — Тут что-то выше моего понимания. Вспомните тюрьму! А что, если бы нас вдруг отослали сейчас обратно! — Он содрогнулся, словно в конвульсиях, и опустил лицо на сцепленные руки.

— Да что с вами? — закричал капитан.

Ответа не последовало, только плечи Геррика заходили ходуном, так что стол закачался. — Выпейте еще. Нате пейте. Я вам приказываю. Не вздумайте плакать, когда худшее позади.

— Я не плачу, — ответил Геррик, подымая лицо с сухими глазами. — Но это хуже слез. Это ужас перед могилой, из которой мы спаслись.

— Ну вот, теперь беритесь за суп, он вас подкрепит, — добродушно уговаривал Дэвис. — Я же говорил, что вы совсем сломлены. Вы бы не выдержали больше недели.

— И это самое страшное! — вскричал Геррик. — Еще неделя — и я убил бы кого-нибудь за доллар! Господи, и я это понимаю? И я еще живу? Это какой-то кошмар.

— Спокойней, спокойней! Успокойся, сынок. Ешь гороховый суп. Пища — вот что тебе нужно, — сказал Дэвис.

Суп действительно укрепил и успокоил нервы Геррика; еще один стакан вина, кусок солонины и жареные бананы довершили дело, и он снова мог взглянуть в лицо капитану.

— Я и не знал, что до такой степени выдохся, — сказал он.

— Ну, — сказал Дэвис, — вы были весь день тверды как скала, теперь вы немножко поели и опять будете как скала.

— Да, — ответил Геррик, — теперь я тверд, но странный из меня старший офицер.

— Ерунда! — воскликнул капитан. — Вам нужно только следить за курсом корабля и соблюдать его в пределах полурумба. С этим бы и младенец справился, не то что человек с университетским дипломом. Водить корабли не так уж трудно, когда столкнешься с этим вплотную. А теперь пошли, повернем на другой галс. Несите вашу грифельную доску, и сразу начнем счисление.

С лага при свете нактоуза сняли показания и занесли пройденное расстояние на доску.

— Готовимся к повороту, — объявил капитан. — Дайте штурвал мне, Белокожий, а сами станьте у грота. Гика-тали,[9] прошу вас, мистер Хэй, а потом ступайте вперед — следите за передними парусами.

— Есть, сэр, — отозвался Геррик.

— Путь впереди свободен? — спросил Дэвис.

— Свободен, сэр.

— Руль под ветер! — закричал капитан. — Выберите слабину, как только шхуна сделает поворот! — крикнул он Хьюишу. — Больше силы, не запутайтесь ногами в кольцах.

Неожиданно он ударом свалил Хьюиша на палубу и занял его место.

— Вставайте и держите штурвал крепче! — заорал он. — Болван несчастный, вы что — хотели, чтобы вас убило? Потяни кливер-шкоты![10] — закричал он через минуту и добавил, обращаясь к Хьюишу: — Давайте сюда штурвал, попробуйте свернуть тот шкот.

Но Хьюиш, не двигаясь с места, злобно глядел на Дэвиса.

— А вы знаете, что вы меня ударили? — проговорил он.

— А вы знаете, что я спас вам жизнь? — отозвался капитан, не удостаивая того даже взглядом и переводя глаза с компаса на паруса. — Где бы вы были, если бы гик перекинуло и вы бы запутались в слабине? Нет, сэр, больше вам у грота-шкот[11] не стоять. Портовые города полны матросов, стоявших у грота-шкот: они скачут на одной ноге, сынок, а остальных и просто нет в живых. Ставьте гика-тали, мистер Хэй. Ударил вас, говорите? Счастье для вас, что ударил.

— Ладно, — медленно произнес Хьюиш, — пожалуй, в этом есть правда. Будем думать, что есть.

Он подчеркнуто повернулся спиной к капитану, ушел в надстройку, и раздавшийся там немедленно выстрел пробки возвестил, что он нашел средство утешиться.

Геррик перешел на корму к капитану.