Вор: Пришествие Трикстера - Артемис Деник

Я долгое время смотрел на это зрелище, не знал, что предпринять. «Он давно уже сдох. Его сокровища тут все-равно сгниют».

Я сапогом отодвинул труп, похожий на личину. Вдруг личина дернулась и начала подниматься. Сначала на колени, потом оперлась руками о стену. Я отскочил к факелу. Личина вышла на свет, и я увидел всю мерзость, которая скрывалась в ней. Пыль на «лице», «глаза» светились зеленым светом. Я не успел заметить, что у трупа не было руки, потому что от страха вонзал и вонзал лезвие в живот. Труп двигался на меня, прижимал к стене. Я с размаху всадил кинжал в висок и откинул «это» ногой. Этого оказалось достаточно. Следующие минуты я смотрел, как истекающая гнилью личина корчилась на груде камней. «Вот что за голоса доносятся отсюда. Надо идти, без остановок».

Взобравшись по хлипкой лестнице, я уперся руками в деревянные перекладины и оказался в еще одной пещере. Сквозь слепящий факел, я раазличил свечение. «Но где оно? Как к нему попасть? Кишка, по которой я шел, постоянно изгибалась, и на секунду свечение пропадало. Тогда я ускорял шаг, и тени от разбросанных вокруг камней и валунов двигались и мерцали. Я слышал только свое прерывающееся дыхание, до некоторых пор.

Чертовщина! Что-то совсем рядом заверещало! Я остановился, очень уж было сильно желание бросится обратно к лестнице. Но сияние стало настолько сильным, что я скорее ориентировался на него, чем на свой факел. Я сплюнул и ринулся вперед. Вперед к проему, из которого и исходил свет. В зале над головой висел огромный молот, по бокам которого стояли позолоченные светильники. Положить их к себе в мешок у меня даже не возникло желания. Раздался еще один протяжный рев.

Синеватое свечение исходило прямо из мраморной чаши, в которой бурлила вода, видать, святая вода. Последние капли, обмоленные священниками Молотов. Уж не знаю, что они за парни, эти Молоты, и явно мне не союзники, но в тот момент, я готов был прославлять этого их… Создателя… Я не раз слышал, продираясь через толпу, что их вода обладает карающим свойством. Свойством изгонять зло. Свойством разрывать плоть нечистым созданиям Трикстера. Будь я в другом положении, я бы посчитал все это чушью, но в тот момент я вытащил пару водяных стрел и обмакнул их в кувшин. Так, на крайний случай.

Третий раз что-то резко булькнуло и замолчало. Я был готов — духовно заряжен, так сказать.

Из-за угла выполз мертвец в оборванном одеянии, весь в пыли — за ним еще двое. Они рычали и журчали. Я прошил стрелой сердце первого. Комната моментально наполнилась еще большим сиянием. Мне пришлось сощуриться, я был уже научен опытом этой… как ее… «бомбой». Но даже сквозь дырки в своем плаще я видел, что происходило с их мерзкой плотью. Огонь объял тело, не был похож на огонь, в камине горит совершенно иное. Это было мгновенное испепеление. Пожирающее синее пламя. Вот, что за сила была у меня в руке. Это была сила Создателя.

Когда… все закончилось, я прислонился к стене. Дышал неприятным серным запахом и надеялся, что больше никогда не пойду в места, где пахнет также отвратно, как в подземельях Клагслефта. Что о них? Постепенно стены стали менять фактуру. Голый склизкий камень стал переходить в отесанные блоки. Было заметно теплее. Впереди послышались голоса и загадочный свист. Вот так я и дошел до Кардона, места, где начиналась тюрьма. Две металлические двери заграждали мне проход дальше, за ними я — свист и голоса. К моему счастью одна из дверей была приоткрыта. На то была причина.

2

— Язык проглотил?

Второй усмехнулся.

— Было бы счастьем и благословением, если бы да. Достойное наказание для таких, как ты!

Человек дергался и вырывался, но крепкие пальца, как металлические клешни сжимали его руки. Черные вшивые волосы давно спали на лоб. Подвязать их было нечем: все веревки конфисковывали. Он давно не ел, уже не помнил, как выглядит свежий фрукт. Помнил он только похлебку на воде из непонятно чего, которая больше отобрала, чем дала. Да, как бы старательно он не засовывал ложку, все выходило наружу. После чего его нашли без сил в самом углу камеры.

— Язык проглотил али как?

— Я… я не хотел…

— Все так говорят, все. Да как ты только посмел…!

— Тише, тише, здесь нельзя кричать, это священное место, — встрепенулся второй, хотя сам любил насвистывать мрачные мотивы.

— Прости, я и вправду забываю правила, надо бы прочистить память молитвой. А ты… как только ты посмел тронуть святое место?

— Я… я вам все рассказал, — черноволосый как только увидел занесенный молот сразу продолжил, — Стой! Не бей! Та могила, он сказал мне, что там спрятаны деньги!

Первый опустил молот.

— Так и знал — малодушный. Деньги, богатство… власть? — он многозначительно взглянул, но не увидел глаз, их скрывали волосы, — Подними лицо, ты!

Человек медленно поднял голову, и оба смогли разглядеть бороду, покрывающую большую часть подбородка.

— Мне нечего есть было. Пощадите!

— Тише ты! Мы почти пришли. Будешь знать, как к мертвым лезть.

— Будет, будет.

Металлическая лестница затрещала под их тяжелыми сапогами, и только шаг человека посередине не был слышен. Заключенным не выдают обуви, чтобы они не могли сбежать. Впереди в такой же катакомбе, как и многие комнаты здесь, высились две двери.

Служители Молота остановились и глянули на старика, которого тянули всю дорогу.

— Вот мы и на месте. Последний раз спрашиваю, кто повел тебя на грех?

— Я не знаю! — завыл черноволосый.

Он попытался вырваться и убежать, но его сжимали крепкие как металлические петли руки.

— Он не назвался! Он… он был в плаще

— Возраст? Какой возраст?

— Лет сорок, — ничего не получилось, и голова у заключенного снова безвольно повисла, — Пятьдесят!!!

— Хорошо. Отпирай дверь, а я займусь им. Тебе не стоило здесь кричать, ты помог своему очищению. Скоро они придут.

Второй служитель пристегнул заключенного и обвиненного в разграблении могилы к кольцу, плотно вбитому в стену.

— Затвор снял, теперь помоги отпереть эту громадину.

Вместе Молоты схватились за ручку и потянули. Дверь заскребла по полу. Ее отлили из первосортного металла, такого, чтобы выдержать внезапное проникновение мертвых.

— Хватит, сам пролезет.

Второй продолжал насвистывать мелодию. Такую темную и полную загадочности мелодию. Что ее вполне могли принять за ересь. Но не принимали. Уж слишком многих эта мелодия хватала за живое, давала чувство… соприкосновения с ним, с Создателем.

Далее все обстояло по-простому, по заранее отрепетированному плану. Второй прервал «свист» и перешел