Олигарх 4 - Михаил Шерр

Тимофей. Двенадцать мужчин с каждой стороны и по четыре женщины.

В общем зале был поставлен большой стол за которым должны сесть вожди и наша четверка: Владыка, атаман, комендант и я. Все остальные сядут на лавках сзади.

Делегацию индейцев мы встретили стоя за столом. Они спокойно и с достоинством зашли и разместились на своих местах. Первым начал говорить Хуан. Он поклонился вместе со всеми и спокойно с чувством собственного достоинства, сказал:

— Приветствуем князь, тебя и твоих людей, — процедура была предложена той стороной через Тимофея. По-испански вождь говорил почти без акцента.

Мы тоже поклонились и я ответил таким же образом.

— Приветствуем вождь, тебя и твоих людей, — наши гости сохранили невозмутимость, но какие-то флюиды тут же донесли их удовлетворение моими словами.

— Прими подарок в знак уважения и наших искренних намерений, — Хуан протянул мне свой подарок, что-то типа томагавка, искусно сделанного и красиво и богато расписанного.

Я взял подарок и обернувшись подал его крестному, а из рук Ивана Васильевича взял специально приготовленную саблю. Она была, как и пять других специально изготовлена по моему заказу в России, красиво и богато отделана золотом и камнями.

Мой подарок явно понравился, все индейцы довольно довольно улыбнулись и я предложил всем сесть. Говорить начал Хуан.

— Благодарю тебя, князь, что ты откликнулся на нашу просьбу, — он показал на своих. — Мы вожди, это наши господа старики, — индеец на секундочку задумался, — и наши священники. Кто твои люди мы знаем.

— Когда ваш вождь Иван пришел на нашу землю, он купил её у нас и мы не возражали. Но потом люди из крепости стали обижать наших людей. Когда пришел ты, обиды прекратились и твои люди относятся к нам с уважением, — я услышал сзади глухое хмыканье и сразу понял, что это реакция коменданта Костримитинова на слова индейца. Он тоже это понял и стрельнул глазами в его сторону, а затем продолжил.

— Твоих людей становится все больше и больше, вы вырубаете лес и устраиваете поля. Скоро тебе и твоим людям потребуются новые земли. Наш народ не хочет, чтобы их у нас просто отнимали и поступали так как делали испанцы и сейчас делают люди из-за гор и из-за океана. Это англичане и американцы. Они говорят на другом языке. Я английский понимаю, но мой народ нет. Но мы знаем, что наших братьев эти люди просто убивают и отнимают землю.

Хуан похоже не простой индеец, а знающий и вероятно образованный.

— Я, князь, говорю это не просто так. Когда мне было двенадцать лет, испанцы схватили меня и увезли из родных мест. Меня заставили стать католиком и начали обучать своему языку и делать из меня католического священника. Когда они захотели постричь меня в монахи я бежал и еще пять лет скитался по Мексике и США, — США Хуан сказал очень медленно и по-русски. — Два года назад я через горы вернулся в родные места и по нашему праву стал вождем. У нас нет верховного вождя, мы, — обвел широким жестом трех своих товарищей, — одинаковые вожди, но переговоры веду я, так решили все.

На этот раз Хуан показал на всю свою делегацию.

— Прежней жизни уже не будет никогда. Если уйдете вы, то придут другие и нам будет еще хуже. На этой земле места хватит и вам и нам. Поэтому мы желаем договориться с вами, жить в дружбе и заключить с вами союз.

Индеец замолчал и я понял, что пора говорить мне.

— Я согласен, вождь, с твоим предложением и хочу услышать твои условия, — и тут он меня вообще сразил наповал.

Хуан как волшебник достал непонятно откуда лист плотной бумаги и разложил его на столе.

Это грубо выполненная, но достаточно точная карта нашей местности. На ней было четко все показано, очертания берегов, реки и горы, наши владения, Сан-Франциско и мексиканские миссии и ранчо.

Красным цветом была обозначена территория на которой располагалось наша колония и где мы вели свою хозяйственную деятельность. Пунктиром была обведена намного большая территория. Она распространялась на север, достаточно далеко в глубь континента и самое главное до северных берегов залива Сан-Франциско.

— Мы согласны что вы будите жить на этих землях, будете строить свои деревни, прокладывать дороги и создавать поля. Вы готовите много угля для твоих пароходов и твои люди рубят для этого лес. Но в лесу они берут только лишние деревья и это правильно, — сзади опять раздалось хмыканье коменданта.

Атаман рассказал, что у него был с ним конфликт из-за сплошной вырубки леса. Я просил атамана лес рубить по уму и объяснил как. Вот на этой почве они и немного повздорили, но сила была на стороне атамана и делать стали как он сказал.

— Нам никакой платы за это не надо, мы будем продолжать жить также как живем, даже если вы и будите селиться рядом. Мы не будем препятствовать если наши люди будут жить среди вас по вашим обычаям. Мы будем охотиться на ваших землях и соблюдать ваши законы. Вы без нашего разрешения не будите охотиться на наших землях. Все меха, добытые нами на ваших землях, мы будем продавать только вам, но по справедливой цене. Если вам будет нужно, то и добытые на нашей земле, — предложение с коммерческой стороны обалденное, вопрос только в цене.

Но я был уверен, что это не всё, слишком жирно для нас и слишком скромно для себя предлагает вождь. И я оказался прав.

— Нас интересуют в первую очередь охотничьи ружья американцев и английские мушкеты’Браун Бесс'. Сейчас у вас их немного, но ты князь в следующий раз привезешь их нам. И конечно порох и пули. А еще, князь, ты будешь нашим союзником и будешь помогать нам если мы будем враждовать с другими племенами, с мексиканцами и пришельцами из-за гор.

Вождь замолчал, посмотрел на меня и медленно обвел рукой всех нас, как бы приглашая меня посоветоваться с нашими людьми.

Я посмотрел на сидящих рядом и обернулся назад. Владыка, священники, Иван Васильевич и Елена Ивановна были сама невозмутимость. Крестный улыбнулся и утвердительно слегка кивнул, закрыв глаза, Соня пожала плечами и развела слегка руками. Жена атамана и есаулы просто смотрели на него, как бы делегируя ему свой голос. Комендант и его жена с недоумением смотрели на меня, у Костромитинова чуть ли