Сны призрака - Константин Якименко

— Вы не имеете права! — закричал Квалин.

— Еще как имеем! А вот ты не имеешь никаких прав! И сейчас будешь уничтожен!

— Сундуков! Объясни же им! — в отчаянии требовал Михаил.

— Я ничего не могу сделать, — донесся издалека слабый голос. — Они мне вообще ничего объяснять не хотели!

— Но это же полный бред! — орал Квалин что есть мочи.

Затем он попытался прыгнуть, но скафандр сковывал движения и удерживал его на месте. В результате он только опрокинулся на пол и почувствовал, как что-то тяжелое наваливается на спину. Тут Михаил снова заорал — и с этим криком подскочил в постели.

Разумеется, «Призрак» остался в прошлом. Сейчас разведчик был дома — вчера «Устремленный вдаль» приземлился в Кантровске. С космодрома Квалин сразу отправился в УКР, кратко отчитался об основных результатах экспедиции, передал все видео-, аудио- и прочие записи, после чего снял с себя полномочия командира.

Потом у него состоялся долгий неприятный разговор с командующим. Михаил объяснял, что не собирается участвовать ни в каких политических дрязгах; что в следующий раз он, прежде чем куда-то отправляться, тщательно выяснит, нет ли претензий на это место у какой-нибудь фирмы галактического масштаба. Сундуков его успокаивал: говорил, что вышло действительно нехорошо, но это не повод срывать злость на тех, кто ни в чем не виноват. Ага, ну конечно, не виноват, возражал Квалин, — а они там когда свои торги начали? Сообщили бы всего на час раньше — и человек остался бы жив. Я бы и сообщил, парировал Сундуков, если бы мне сообщили. А ты вообще кто, вспылил Квалин, командующий разведкой или так, мимо проходил? Чего стоит твоя разведка, если она такие простые вещи выведать не способна? Может, мне и правда бросить это гнилое дело, осесть на Земле, обзавестись семьей и хозяйством, и провались вы все хоть в черную дыру, — что скажешь, друг-Сундук, на такой поворот событий? Сундуков сказал, что, по-хорошему, надо тебе отдохнуть, Миша, отвлечься на время от этих дел… На том в конце концов и сошлись.

Квартира Квалина выглядела нежилой — полуголые стены с минимальным, стандартным комплектом мебели. В общем-то, разведчик и воспринимал ее не столько как жилье, сколько как пристанище, где можно останавливаться в перерывах между экспедициями. Обитал он здесь один — к этому ему было не привыкать: с родителями Михаил расстался в восемь лет и навещал их не чаще раза в год. В пансионате он был вечным старостой и почти всегда предводительствовал в играх, но друзей у него никогда не было много. То же получалось и с девушками. Дважды Квалин рассорился с приятелями, на спор отбив у них подруг. Любая могла стать его — и наскучить уже через неделю; той единственной, с которой он захотел бы связать жизнь, все никак не находилось.

С возрастом многое менялось — что-то переставало иметь значение, что-то напротив, — но характер Михаила, казалось, только портился. В итоге его попытки обзавестись парой так ни к чему и не привели. С женщинами Квалин вел себя так же, как с подчиненными ему разведчиками: любое его слово означало приказ и требовало неукоснительного выполнения. Одна сожительница после нескольких месяцев устроила истерику: сам, мол, целыми неделями пропадает неизвестно где, а от нее хочет подробных отчетов: что, где, когда, как и почему. Михаил спокойно сказал: я тебя не держу, дверь открыта, иди куда хочешь, но сюда ты больше не вернешься. После этого несколько дней она сидела тихо — когда же снова возроптала, Квалин выставил ее сам.

Скоро ее сменила другая девушка. Эта пыталась показать себя хорошей хозяйкой, но, получив подробное объяснение, в какое хозяйство ей не следует совать свой нос, поумерила пыл. Месяц-другой они прожили в мире и спокойствии, но потом она стала жаловаться, что Михаил к ней слишком равнодушен, и вообще — как будто, кроме секса, ему от нее ничего не нужно. Квалин воспринимал ее жалобы совершенно флегматично. Когда же она заикнулась, что свой корабль он любит гораздо больше, чем ее, хладнокровно заметил: чистая правда, ведь «Устремленный» у него уже пять лет, а она — только два месяца. Эта девушка оказалась решительнее предыдущей — ушла сама. Впрочем, не похоже было, чтобы разведчик сильно огорчился.

Михаил наскоро перекусил консервированной рыбой с овощами и включил тиви. Пробежался по новостям:

— …выпал из окна своего кабинета, находящегося на двухсотом этаже здания «Хейгорна». Что стало причиной трагедии? Президент компании Канет Хейгорн заявил, что случившееся квалифицировано как несчастный случай и на данный момент нет причин считать иначе. Однако кто знает? Известно, что Чанхиун владел огромным состоянием, судьба которого определится совсем скоро, — тогда, возможно, мы узнаем также, кто был заинтересован в его смерти. Некоторые пытаются связать гибель главного специалиста с покупкой «Хейгорном» эксклюзивных прав на исследование «Призрака» — конструкции в октанте цэ — двадцать один — е, созданной неизвестной цивилизацией. Компания пока отказывается комментировать свои планы относительно «Призрака», однако ясно, что намерения у них весьма серьезные. Сейчас они уже направили к «Призраку» несколько строительных кораблей. Также известно, что «Хейгорн» отверг предложение «Интергалактик» о сотрудничестве. Впрочем, это неудивительно, учитывая, что сумма, которую они выложили за эксклюзив, превышает сто миллионов единиц. Жаль, что кумбиэнцы не понимают: по справедливости находка подобного масштаба должна была бы стать достоянием всей Галактики. Но, как обычно, когда речь заходит о деньгах, про справедливость никто не вспоминает…

«Это верно», — подумал Квалин, переключаясь на музыкальный канал. В конце концов, он собирался отдохнуть, а тут не проходит и минуты, чтобы не натолкнуться на то или иное упоминание о «Призраке».

О нем же напоминала и штуковина в форме яйца, которую Михаил оставил себе. То ли Муравьев не заметил тогда, что он подобрал ее с пола, то ли сделал вид, что не заметил… Вот так и Квалин: то ли забыл ему об этом сказать, то ли сделал вид, что забыл. Потом, на «Устремленном вдаль», он. сам провел простейшее сканирование: «яйцо» оказалось напичкано электроникой, о предназначении которой можно было только догадываться. В верхнем слое был легкий эккумундивный экран, свободной от него оказалась только центральная полоска — ее, впрочем, как раз хватило для просвечивания. Что все это значило? Квалин собирался передать эту штуку на более тщательные исследования, когда вернется на Землю. Однако он просмотрел запись проникновения и понял, что на ней не видно, как он подбирает «яйцо», — камера в это время будто нарочно фокусировалась на мертвом Эрбрухте. Затем, по прибытии, Михаил поругался с Сундуковым — и это решило дело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});