Ограбление Харон - Юрий Иванович

«Ну вот такие они! И никуда от этого не денешься! – Это он уже в конце пути, когда вошел в поселок, подводил итоги своим же рассказам. – Но в остальном люди душевные и вполне порядочные, без помощи уж всяко не оставят».

«Так и я помощь могу оказать значительную, – пошли встречные откровения от Деда. – Умирал-то я совсем не бедным. Ты, главное, до банка и до Интернета доберись. После чего оглянуться не успеешь, как я тебя солидными средствами обеспечу».

В этом Роман Григорьевич откровенно засомневался:

«Трофимыч! Если тебя отравили, то наверняка и ограбили до последней нитки. Тут к гадалке не ходи!»

«Хе-хе! Зря ты считаешь меня настолько наивным ротозеем! – Душа отравленного господина Шенгаута явно потешалась в каком-то злорадстве. – Да и отравитель мой пролетел как фанера над Парижем, если надеялся что-то поиметь из дивидендов после моей смерти. Конечно, завещание у нотариусов есть, и через девять дней мои накопленные богатства получат те, кому полагается. Но ограбить мои счета раньше – ни у кого не получится. Да и вообще…» – Мысли Деда оборвались словно на полуслове.

Роман даже чуток забеспокоился:

«Эй! Никита Трофимович? Ты там живой… Мм!.. В смысле, еще не окончательно помер-то?»

«Не дождетесь! Раз я мыслю – значит, существую! Вот… Но я тут вдруг словно прозрел и подумал: а ведь отравителя с твоей помощью будет отыскать – проще не придумаешь. И если он окажется из числа моих наследников по завещанию, то мы не только сможем нужные преобразования на счетах сделать, но и восстановить попранную справедливость. Причем…»

«Стоп, дедуля, стоп! Не гони лошадей, – пришлось осаживать восторженность дельтанга. – Мне бы со своими проблемами разобраться вначале».

«Разберемся! – сочился тот оптимизмом. – Тем более что средства ты получишь! И немалые! На все про все хватит. Тебе ведь нужны деньги?»

Хороший вопрос оказался для Ландера. Как он ни задумывался, как ни верил в свою удачу и умение быстро заработать, выкрутившись из любых обстоятельств, а без посторонней помощи вряд ли что получится. Причем помощь не помешала бы в самом деле солидная. И от своих бывших конторских коллег желательно еще неделю, вторую скрываться. И в Германию столько же времени спешить не стоило. По некоторым счетам тоже ничего какое-то время вырвать не получится. Надеяться на должников? На того же Бориса Сенина? Увы, на бывших приятелей надеяться нельзя. Как бы тот вообще какую встречную гадость теперь не устроил. С обиженного Бори станется и не такое сотворить.

Вот и получалось, что делами ныне покойного господина Шенгаута придется все-таки заняться. Но сразу в этом признаваться даже самому себе не хотелось, так что Роман просто отложил принятие окончательного решения на потом:

«Утро вечера мудренее! Вначале надо до Интернета добраться, а еще раньше у родни какие-нибудь тапочки выклянчить да на ужин напроситься. Авось, да не погонят с порога-то!»

Трофимыч нечто прокряхтел в ответ невразумительное, наверное, пожелал удачи. Ну и хорошо, что примолк, мешаться не будет. Потому что Ландер уже стоял у калитки и тыкал кнопку звонка. Добрался на место в сгустившихся вечерних сумерках и теперь сквозь забор из тонкого штакетника просматривал сам дом и окружающее его подворье с садом.

Старый дом, крепкий. Больше ста лет как построен. Но явно устарел по дизайну и привлекательности. Словно бункер мрачный просел, чуток перекосился, будто полуослепший старец. Да и сад выглядел крайне непрезентабельно: треть вырублена, треть – напрочь засохла от древности. А те деревья, что остались, практически уже и не плодоносили.

Рома хорошо помнил, как в его детские годы этот сад считался самым лучшим и богатым в окрестностях. Но после смерти прадеда, а потом и деда с бабушкой плодовые деревья запустили, никто к ним рук не прикладывал, вот они и помирать стали. Даже сарай, стоящий в глубине двора, еле держится, почти развалился от гнили.

Проживал здесь дядька Семен, младший брат матери, всего лишь на полгода старше самого Романа Григорьевича. Причем остался дядя здесь с женой жить да с ее кузиной, все остальные, в том числе и четверо его детей, разъехались несколько лет как. Кто на соседнюю улицу, кто в город, а кто и в столицу подался. Но росли Рома с Сеней и дружили сызмальства. Лето на речке проводили, да организуя налеты на соседние сады. На кратких школьных каникулах уже дядьку отправлял дед в гости к старшей дочери. В общем, было что вспомнить и на кого опереться. Не просто ближайшая родня, но и друг детства.

Увы, детства, уже весьма далекого по времени.

Звонить пришлось несколько раз, хотя одно окно в доме светилось изначально. Пусть и не ярко, словно при работе экрана.

– Телевизор, что ли, смотрят на всю громкость? – недоумевал запоздалый гость. – Или настолько крепко дрыхнут? Так вроде рано еще…

Наконец дверь входная чуть приоткрылась, и в щель вырвался женский, встревоженный голос:

– Кого это там носит среди ночи?

– Ты о чем, Катерина?! – преувеличенно радостно заорал Роман в отсвет. – Какая ночь?! Детское время! Открывай ворóта, марширует рота! Принимай гостей!

Явно узнав веселящегося мужчину по голосу, супруга Семена уже смело открыла дверь, сошла с крыльца и подошла к калитке. Но там так и замерла на месте, не спеша открывать сложно навороченные запоры:

– А че эт ты?.. В таком виде-то?..

– Ха-ха! Не одежа красит человека! Забыла, что ли?!

– Еще и босой? – словно не слыша, продолжила Катерина и с подозрением поджала губы.

– Так лето ведь, жара! – Гость уже с трудом удерживал улыбку на лице. А потом и вовсе скривился, получив невероятные вопросы:

– Ты че, убил кого-то? И теперь в бегах?

Ничего не оставалось, как грустно вздохнуть и потребовать:

– Короче, Кать! Зови Семена! – И до того отношения с невесткой были весьма напряженными. А сейчас так и хотелось ухватить эту вреднющую бабу за волосы да потягать как следует. А ведь в детстве на год младшая Катька носилась за их компанией всюду, как хвостик. А в юношестве он с ней даже как-то парочку раз целовался.

Зато сейчас ее потряхивало от презрения, а голос сочился неуместным злорадством:

– А нет твоего Семочки! В больнице уже полтора месяца как лежит. Спился напрочь, скотина, безмозглая! Цирроз печени у него!

– Ох! Вот беда-то какая! – выдохнул Роман ошарашенно.

– Конечно, беда! Больше тебе выпить не с кем будет! – перешла женщина на крик. – А вот если бы ты в прошлые свои приезды родственника не спаивал, то наверняка тот человеком остался бы, а не в свинью превратился!

– Кать, ты чего?..

– Что слышал! Ты-то приехал, попраздновал да и забыл. А мой тюфяк потом месяцами в запое. Да все тебя проклинает с утра до вечера и приговаривает, что только дуракам везет, а умных – никто и в грош не ставит!

Уже понимая, к чему все идет, Ландер еще с минуту выслушивал ругань разошедшейся невестки, а потом резко прервал неправедные обвинения:

– Мне надо переночевать и приодеться! Меня вон ограбили до последней нитки. Пустишь в дом?

– Еще чего! Чтобы я, да при живом еще муже, всяких кобелей в дом пускала? – уже шипела от злости женщина. – Да никогда!

После чего резко развернулась и, гордо расправив плечи, ушла в дом. Еще и дверью наружной с такой силой хлопнула, словно ей тут с завтрашнего дня не жить.

Пока отверженный гость озадаченно чесал затылок, вышел на мысленный контакт дельтанг Шенгаута, Никиты Трофимовича:

«М-да! Пельменями тебя здесь не балуют. На пуховые перины не кладут. Даже водой не напоили. И что теперь?»

«Не боись, Дед! – заверил Роман. – Мир не без добрых людей!»

И решительно отправился к другому дому.

Глава 4

А добрых ли?

Идти оказалось совсем ничего. Дома через четыре, на той же улице. Там звонка не оказалось, калитка без запоров, разве что на простом кожаном прихвате, накинутом сверху.

«А здесь уже небось дальняя родня проживает? – с чувствующимся ехидством поинтересовался Трофимыч. Видимо, он прекрасно расслышал, как скрипнула калитка и как глухо отозвалась на стук расхлябанная дверь. – И по закону жанра, они как раз по колена самые добрые и по уши сердечные?»

«Да как сказать… Совсем не родственники. К тому же весьма желчные и крайне меркантильные по характеру людишки. Испорченные, так сказать, окончательно диким капитализмом. А уж фамилия – грех один да растление: Шалавин».

«Чего ж ты тогда?.. Хотя неиспорченных у нас нет, есть только не схваченные за руку. Хе-хе!»

Тем временем без всякого вопроса «Кто там?» дверь широко распахнулась, и хозяин дома не стал скрывать своего удивления:

– Оп-па! Мистер Рубка?! Какие люди и… без ботинок!

– Здорово, Жора! – притворно строго отвечал Роман. – Как живешь, ничего?

– Да все путем, когда поем! – отвечал прибаутками третий товарищ, из их некогда неразлучной детской компании. – А поем мы ежедневно, тренируемся душевно! – но при этом так и стоял на пороге, даже не протягивая руку для приветствия. – Тебя каким ветром к нам занесло? По делу или… хм, опять в загуле?