Маршал Василевский - Владимир Дайнес

И только около семи часов утра 9 сентября Сталин разрешил командующему Юго-Западным фронтом отвести 5-ю армию и правый фланг 37-й армии на Десну на участке Брусилове, Воропаево с обязательным удержанием рубежа Воропаево, Тарасовичи и киевского плацдарма.

В полосе Западного фронта в окружение попали войска 22-й армии генерала Ф.А. Ершакова. После тяжелых боев ее остатки сумели к 3 сентября выйти из окружения. Не имело успеха и наступление войск 16-й армии генерала К.К. Рокоссовского, предпринятое в начале сентября.

В эти дни Сталина порадовал только командующий Резервным фронтом генерал армии Жуков. Войска 24-й армии этого фронта под командованием генерала К.И. Ракутина в ходе Ельнинской наступательной операции к утру 6 сентября освободили Ельню, а к исходу 8 сентября вышли к заблаговременно подготовленному противником оборонительному рубежу по рекам Устрой и Стряна. Ельнинская операция была одной из первых успешных наступательных операций в Великой Отечественной войне. За стойкость в обороне и решительность в наступлении, высокую дисциплину и массовый героизм, проявленные личным составом, 100, 127, 107 и 120-я стрелковые дивизии 24-й армии в числе первых получили почетное наименование гвардейских и соответственно новые названия: 1, 2, 5 и 6-я гвардейские стрелковые дивизии.

10 сентября Сталин, учитывая усталость войск, принял решение о переходе к обороне на Западном, Резервном и Брянском фронтах. Одновременно он потребовал любой ценой удерживать Киев. Маршал Буденный был освобожден от обязанностей главкома Юго-Западного направления и назначен командующим Резервным фронтом. Юго-Западное направление возглавил маршал Тимошенко, руководивший до этого Западным направлением. Генерал Конев, командовавший 19-й армией, по рекомендации Жукова возглавил Западный фронт.

После завершения Ельнинской операции Сталин поручил Жукову немедленно выехать в Ленинград, где вступить в командование войсками Ленинградского фронта. Сталин, сомневаясь в том, что удастся удержать Ленинград, 13 сентября потребовал от военного совета фронта утвердить план «мероприятий по уничтожению флота на случай вынужденного отвода из Ленинграда». Ответственность на подачу сигнала к выполнению плана была возложена на командующего Ленинградским фронтом[47].

Жесткая позиция Сталина в отношении обороны Киева стала одной из причин поражения Юго-Западного фронта. 15 сентября противник в районе Лохвицы замкнул кольцо окружения его войск. Около двенадцати часов ночи 17 сентября Сталин, наконец-то, разрешил оставить Киевский укрепрайон и Киев и отойти на восточный берег Днепра. Но время было упущено. По уточненным данным, потери советских войск в Киевской оборонительной операции составили: безвозвратные – 616 304 человек, санитарные – 84 240 человек, 411 танков, 28 419 орудий и минометов, 343 самолета[48]. Противник продвинулся вглубь Украины на 600 км. Однако длительная и упорная оборона армий Юго-Западного фронта вынудила его снять значительные силы с московского направления, что задержало наступление на Москву.

Жуков, вступив в командование Ленинградским фронтом, сумел остановить войска группы армий «Север» генерал-фельдмаршала В. фон Лееба, 18 сентября он лишился 4-й танковой группы, которая по решению Гитлера перебрасывалась на московское направление. 25 сентября фон Лееб доложил главнокомандующему сухопутными войсками, что имеющимися силами он не в состоянии развивать наступление на Ленинград.

По признанию Василевского, Генштаб не сумел точно предугадать замысла действий противника на западном стратегическом направлении. Еще 6 сентября Гитлер подписал директиву № 35, требовавшую от группы армий «Центр» в конце сентября перейти в наступление и «уничтожить противника, находящегося в районе восточнее Смоленска, посредством двойного окружения в общем направлении на Вязьму при наличии мощных танковых сил, сосредоточенных на флангах». После этого намечалось преследовать советские войска на московском направлении, примыкая правым флангом к Оке, а левым – к верхнему течению Волги. Группа армий «Юг» должна была выдвинуть подвижные соединения на северо-восток для прикрытия с юга главных сил группы армий «Центр», а обеспечение их с севера возлагалось на группу армий «Север»[49].

Директива Гитлера легла в основу плана операции «Тайфун», разработанного штабом группы армий «Центр» и нашедшего отражение в приказе генерал-фельмаршала Ф. фон Бока от 26 сентября[50]. За счет резервов и войск, снятых с других участков Восточного фронта, группа армий «Центр была значительно усилена. Она насчитывала до 1800 тыс. человек, 14 тыс. орудий и минометов, 1,7 тыс. танков, на поддержку которых было выделено 1390 самолетов[51]. Это составляло 42 % солдат и офицеров, 33 % орудий и минометов, 75 % танков, более 50 % авиации от общего количества сил вермахта на советско-германском фронте.

Войскам группы армий «Центр» противостояли Брянский, Резервный и Западный фронты, насчитывавшие около 1250 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий и минометов, 990 танков и 667 самолетов[52]. Противник имел преимущество по живой силе почти в 1,5 раза, по орудиям и минометам – в 1,8, по танкам – в 1,7 и по самолетам – в 2 раза. На направлениях главных ударов противника это превосходство было еще более существенным – в личном составе, артиллерии и танках в 5–8 раз. Большое количество военной техники советских частей и соединений было устаревших образцов, с недостаточно высокими боевыми возможностями. В ставке Гитлера были уверены в том, что «последнее, решающее сражение кампании», безусловно, будет выиграно. В свою очередь, главнокомандование сухопутных войск полагало, что операция «Тайфун», а вместе с ней и вообще война на Востоке завершатся до середины ноября.

В двадцатых числах сентября в Генштаб поступили разведданные о подготовке противником крупного наступления. По предложению начальника Генштаба и его заместителя Сталин 27 сентября принял решение о переходе войск Западного фронта к жесткой обороне, прикрывая в инженерном и огневом отношении направления на Ржев, Вязьму и стыки с соседними фронтами. И только в случае необходимости разрешалось проводить частные наступательные операции для улучшения своих оборонительных позиций. Таким образом, Генштаб правильно определил основные направления наступления противника и пытался принять превентивные меры. Однако из-за недостатка времени не удалось отработать план оборонительной операции на московском направлении, а также выполнить в полном объеме инженерные работы на Ржевско-Вяземском и Можайском рубежах обороны.

30 сентября в наступление на орловском направлении перешла 2-я танковая группа, а 2 октября в действие вступили основные силы группы армий «Центр». Это вынудило войска Западного и Резервного фронтов отходить с большими потерями, пытаясь контратаками сдержать наступление противника. Вечером 3 октября командующий Брянским фронтом обратился к начальнику Генштаба с предложением отвести войска фронта на тыловой рубеж, но Шапошников его категорически отклонил. И только в 18 часов 35 минут 5 октября Сталин разрешил генералу Еременко начать отвод своих войск. Через час Сталин принял решение об отводе войск Западного фронта, на усиление которого из Резервного фронта передавались 31-я и 32-я армии.

Для разбора причин катастрофы армий Западного, Резервного и Брянского фронтов была создана комиссия из представителей ГКО и Ставки ВГК, в том числе Василевский. Сталин, напутствуя его, сказал:

– Вам необходимо все войска, которые оторвались от противника и отходят с запада, срочно направить на Можайскую линию обороны. Организуйте там прочную оборону, чтобы не допустить прорыва врага. С этой целью делайте все, что сочтете нужным. Маршал Шапошников пошлет в ваше распоряжение группу работников Генштаба и две колонны автомашин, на которых вы будете отвозить войска на Можайский рубеж.

5 октября комиссия прибыла в штаб Западного фронта, который размещался восточнее Гжатска. Членов комиссии встречал командующий фронтом генерал И.С. Конев. Вскоре появились две колонны грузовиков под руководством генерал-майора артиллерии Л.А. Говорова.

– Ваша задача, товарищ Говоров, – сказал Василевский, – принимать прибывающие сюда войска с фронта и из тыла, сажать их на машины и отправлять на Можайскую линию!

– Есть, товарищ Василевский! А если у бойцов нет оружия, что делать?

– Тех, у кого нет оружия, отправлять в Особый отдел! – сказал Молотов.

– Наверняка это паникеры, трусы или дезертиры, и надо с ними разобраться, – сурово добавил Ворошилов.

Василевский, не ожидавший такого поворота событий, был в растерянности. Указания Молотова и Ворошилова шли вразрез с той задачей, которую ставил Сталин. Надо было что-то предпринять. Решение созрело мгновенно.

– Данной мне властью как представителю Ставки и заместителю начальника Генштаба, – сказал Александр Михайлович, – приказываю вам, генерал Говоров, бойцов и командиров, у которых не окажется оружия, вооружать и отправлять на Можайский рубеж! Я понимаю, что среди бойцов могут быть и дезертиры, но мы должны им предоставить возможность кровью искупить свою вину!