Водяная магия - Эдит Несбит

— Я как раз было собралась, — продолжила русалка уже с меньшим апломбом, — но тут явились вы со своими заклинаниями… Впрочем, я не в претензии: вы позвали меня по всем правилам, и я готова исполнить ваше желание. Итак, чего вы хотите?

— Мы вам уже объяснили, — вежливо напомнила Мэвис, которая в глубине души была ужасно расстроена тем, что волшебная русалка оказалась столь несговорчивой и самонадеянной особой — и это после того, как они целый день только и думали, что о ее спасении, ради нее нарядились в свои лучшие платья и не пожалели трех пенни с носа за право увидеть ее вблизи. — Мы же объяснили, что хотим вам помочь. Нас попросила об этом другая русалка, когда мы встретили ее на морском берегу. Она ничего не говорила о вашей водяной магии, но зато она сказала, что вы очень скоро умрете в неволе.

— Вот как? Странно, очень странно. Во всяком случае спасибо, что пришли и передали мне ее слова, — теперь уже русалка выглядела озадаченной. — Если она так сказала, это может означать одно из двух: либо солнце сейчас находится под Знаком Весов, что невозможно в это время года, либо петля, которой меня захлестнули, была сплетена из шерсти ламы, что также исключается — насколько я знаю, ламы водятся совсем в других широтах, на противоположном краю Земли. Кстати, вам ничего не известно о том, каким образом меня поймали?

— Нет, — хором откликнулись Бернард и Кэтлин.

— Да, — одновременно с ними сказали старшие дети, — это, скорее всего, было лассо одного джентльмена из Южной Америки.

— Подумать только, какая досада! — в отчаянии вскричала русалка. — Не зря я заподозрила тут что-то неладное. Но кто мог ожидать появления в здешних местах лассо из шерсти ламы? Теперь ине понятно, почему всякий раз, когда я пыталась вызывать Великую Бурю — а я сделала как минимум пятьсот таких попыток, — что-то мешало мне завершить заклинание.

— То есть, вы чувствовали, что ваша магия все равно не сработает, и потому бросали это дело, недоколдовывая до конца? — переспросил дотошный Бернард.

Русалка не успела ответить, поскольку глухая барабанная дробь, в течение нескольких последних минут рокотавшая снаружи, вдруг резко усилилась, возвещая о начале представления, и в комнату просунулась голова Циркового Мальчика.

— Поторопитесь, не то вы рискуете прозевать мой сногсшибательный номер: Чудо-Ребенок на Лошади с Тамбурином, — произнесла голова и в ту же секунду исчезла.

— Ах, они уже там начинают, — забеспокоилась Мэвис, — а мы все еще не условились о том, как будем вас спасать.

— Это верно, — заметила русалка довольно-таки беззаботным тоном.

— Послушайте, — сказал Фрэнк, — вы ведь и вправду хотите, чтобы мы вас спасли, не так ли?

— Ясное дело, хочу, поскольку теперь мне известно об этом проклятом лассо. Однако я не могу ходить по земле, а на руках вам меня не унести. Давайте сделаем так: вы приедете сюда глубокой ночью на колеснице и поможете мне в нее перебраться, а затем мы помчимся прямо к морю и с разгону вьедем в воду, так что я вновь окажусь в своей стихии, а вы тем временем вплавь доберетесь до берега. По-моему, отличный план.

— Не знаю, не знаю, — засомневался Бернард. — Вряд ли мы сумеем доплыть до берега вместе с лошадьми и колесницей. Насколько я помню, подобные вещи не удавалось сделать даже египетскому фараону, а он уж наверное плавал не хуже нас.

На сей раз — что случается не так уж часто — Фрэнк и Мэвис поддержали своего скептически настроенного брата.

— Не представляю, где мы раздобудем колесницу, — сказала Мэвис.

— Попробуйте придумать другой план, — попросил Фрэнк.

Однако русалка не обратила на их слова никакого внимания.

— Итак, решено, — заявила она. — Жду вас нынче глубокой ночью вместе с колесницей, — и, обмотав плечи и голову морскими водорослями, погрузилась на дно бака, оставив детей стоять вокруг в полной растерянности. Снаружи меж тем доносилась веселая музыка, сопровождаемая глухим топотом конских копыт по опилкам цирковой арены.

— Что же нам теперь делать? — первым нарушил молчание Фрэнсис.

— Как это что? Идти смотреть представление, — сказал Бернард.

— О колеснице можно будет поговорить и после, — добавила Мэвис.

— До глубокой ночи еще полным-полно времени, — Кэтлин шагнула к выходу. — Ну же, Берни, идем скорее.

И они пошли смотреть представление.

Если вы желаете хорошенько развлечься и хотя бы на время забыть о всех своих бедах и заботах, вам для этого не найти лучшего средства, чем цирк. В самом деле, разве можно остаться равнодушным, глядя на уморительные трюки цирковых собачек, на тюленей-жонглеров, на «Волчий Танец» с флагами разных стран или на юную леди, которая скачет стоя на спине белой лошади и при этом еще умудряется прыгать через подносимые ей бумажные обручи? За полтора часа, пока шло представление (а это был действительно хороший цирк, непонятно каким чудом оказавшийся здесь, среди скуки, грязи и вопиющего убожества Бичфилдской ярмарки) дети ни разу не заговорили о пленной русалке и о колеснице, которую им требовалось раздобыть до наступления ночи. Но вот оркестр исполнил финальный марш, артисты раскланялись перед публикой, и наша четверка оказалась стиснутой в жаркой и плотной толпе, медленно выдавливающейся на улицу через единственный выход.

— Этот клоун такой забавный, я чуть не умер со смеху, — сказал Бернард, когда они выбрались наконец из толпы.

— А мне больше понравилась наездница и ее лошадь, особенно когда она делала так, — Кэти попыталась, перебирая руками и ногами, продемонстрировать лошадиный аллюр.

— А слон? Вам не кажется, что белый слон… — Мэвис не успела закончить фразы, когда ее прервал Фрэнк.

— Я все думаю о колеснице для русалки, — сказал он, и с этой минуты они уже не говорили ни о чем другом, всякий раз приходя к неутешительным заключениям: во-первых, у них не было колесницы, во-вторых, они не имели денег на ее приобретение, и, в-третьих, они вообще сильно подозревали, что в Бичфилде и его окрестностях ни за какие деньги нельзя было достать это давно уже вышедшее из употребления транспортное средство.

— Может, произнести заклинание Владычицы моря над тыквой, как это было в старой сказке? — предложила Кэтлин. — Я, конечно, не думаю, что из этого выйдет толк, но кто нам мешает попробовать?

— У нас нет даже тыквы, — напомнил ей Бернард, — не говоря уже о мышах, крысах и ящерицах, которые были у Золушки. Это все полнейшая ерунда. У меня есть другая идея, — он замедлил шаги. К тому времени солнце уже достигло линии горизонта; они приближались к своему дому, проходя по дороге, в кустах рядом с которой скрывалось гнездо болтливой овсянки. — А что если воспользоваться тачкой?

— Тачка слишком мала, — пожал плечами Фрэнсис.

— На мельнице есть одна здоровенная тачка — уж она-то наверняка подойдет, — тут же откликнулся Бернард, предвидевший подобное возражение. — А теперь послушайте, что я вам скажу. Я не очень-то разбираюсь в магии и всяких там волшебных заклинаниях, но зато наш дядя Томас много раз говорил, что во мне есть полководческие задатки и что из меня может со временем получиться неплохой генерал. Полководцы обычно разрабатывают план операции, а выполняют ее простые солдаты. Давайте договоримся так: я расскажу вам что и как надо делать, а вы за это позволите мне и Кэти остаться вне игры и пойдете к цирку вдвоем.

— Что, задрейфил и решил увильнуть? — усмехнулся Фрэнк.

— И вовсе не задрейфил. Просто я не хочу лезть не в свое дело. Вы задумали спасать русалку, не посоветовавшись со мной и Кэти, вот и спасайте ее без нас. И потом, если я пойду с вами, это только испортит всю операцию. Вы же знаете, какой я невезучий. Со мной вместе вы не сможете даже незаметно выбраться из дома: я обязательно уроню на лестнице ботинок, громко чихну или споткнусь — вспомните, сколько раз такое случалось.

Бернард произнес эту тираду так, словно не только не был расстроен, но, напротив, даже гордился своей уникальной способностью попадаться с поличным и губить в зародыше любое секретное предприятие. Возможно, в этом он был по своему прав, и если кто-то из вас, уважаемые читатели, обладает похожим «талантом», советую вам относиться к нему точно таким же образом. Фрэнсис не мог не признать, что в словах его младшего брата имелась немалая доля здравого смысла.

— Теперь что касается Кэтлин, — продолжил Бернард. — Она моя любимая сестра, и я не хочу, чтобы она впутывалась во всякие неприятные истории. («А я хочу», — встряла в разговор неблагодарная Кэтлин.) Ну так что — вы согласны пойти без нас?

После непродолжительных переговоров (в ходе которых Кэтлин были даны некоторые весьма тактичные пояснения) Мэвис и Фрэнк приняли это условие, и будущий великий полководец изложил свой план операции.