Я не люблю пятницу - Марек Гот

— Тихо. Тихо, Кира. Кто такая Кнопка?

— Как? — Кира озадачено уставилась на меня — Ну, Кнопка… Маленькая такая, черненькая. Она сейчас на моем месте работает. Я ее три месяца назад видела и адрес дала и сказала, чтобы она обязательно его тебе дала и чтобы ты зашел обязательно. Стой! А если она не дала адрес, то как ты меня нашел?

— Я дал взятку начальнику тайной полиции. Кира…

— Подожди. — Она развернулась к старику и начала быстро показывать ему какие‑то фигуры на пальцах. "Гвардеец" кивнул и промаршировал в боковую галерею. — Я ему сказала, что патруль вызывать не нужно, что ты — мой друг. Представляешь, он патруль хотел вызвать. Пришел ко мне и говорит, что какой‑то бандит ворвался в дом, что за ним наверняка полиция гонится, потому что его уже ранили и надо…

Кира замолчала и уставилась на мою ногу.

— Макс, ты ранен? Это серьезно? Я вызову врача. Пойдем ко мне в комнату. Обопрись на меня. Пойдем.

— Кира, да успокойся ты, наконец. У меня легкая рана. Врача не нужно. И уж если я добрался сюда, то до твоей комнаты как‑нибудь доковыляю.

Кира прищурила один глаз и посмотрела на меня:

— Ты зря отказываешься от врача. Он хороший человек. Делает все быстро и аккуратно. Не задает вопросов и не болтает лишнего.

— Я тебе верю, Но давай обойдемся без доктора.

— Как скажешь. Пошли.

Пока мы шли через зал, я вспомнил, о чем хотел ее спросить:

— Кира, а что ты старику на пальцах показывала?

— А? А, ну я ему говорила, чтобы он стражу не вызывал. Он глухонемой.

— То‑то он мне показался каким‑то неразговорчивым. — Я вспомнил свой приступ вежливости и ухмыльнулся.

— Ты чего?

— Да так… смешное вспомнил. У тебя какие‑нибудь лекарства есть?

— Найдем.

— Еще нужна большая иголка, нитки, спирт и бинт.

— Без проблем.

***

Мне много раз приходилось штопать раны, как себе, так и другим. Однако для Киры это зрелище было внове. Она с любопытством глядела, как я дезинфицировал иглу и нитки, обрабатывал свою ногу. Однако когда дело дошло до зашивания, ее интерес резко упал, и лицо сделалось таким, будто я на ее глазах ел живую лягушку. Я вообще‑то хотел отложить разговор о делах на потом, но Киру нужно было чем‑то отвлечь.

— Я ведь к тебе по делу, подружка. Хотел перехватить несколько монет. Мой банк закрыт, а в гостиницы не пускают без денег.

— Конечно, Макс. — Кира была искренне рада, что может мне помочь. — Только зачем тебе гостинница? Оставайся ночевать здесь.

— Ну, я думал…

— Даже не продолжай. Ты думал, что это — публичный дом и тут куча народу, заняты все комнаты и шампанское льется рекой. Так?

Я думал абсолютно о другом, но промычал что‑то, что вполне можно было принять за согласие.

— А вот и нет! — Глаза Киры зажглись торжеством. — Это — дом свиданий. Я сама это придумала.

— Ну‑ка, ну‑ка… — мне стало интересно.

— Слушай. — Кира подобрала под себя ноги и заерзала, устраиваясь удобнее на тахте. — Это — Центр. Тут полным–полно богатых мужиков, которые не прочь развлечься, когда у них выпадает свободная минутка. Но самое главное, что у этих мужиков есть жены, любовницы, взрослые дочери, которым невыносимо скучно. Они устали от баров, клубов, магазинов. Им хочется приключений. И тогда они приходят сюда.

— Ты хочешь сказать…

— Да. Здесь нет шлюх в привычном понимании этого слова. Сплошь дамы из высшего света — Кира захохотала и в ее смехе я уловил нотки злорадства.

— Как я понимаю, деньги ты берешь как с мужчин, так и с женщин?

— Конечно. — Она удивилась такому наивному вопросу.

— Кира, я восхищаюсь тобой.

Я был совершенно искренен. Девочка из Квартала гончаров, где бедность граничила с нищетой; девочка, ставшая мадам для дам из высшего света, была достойна восхищения.

Закончив со своей ногой, я хотел ее перебинтовать, но Кира притащила банку с тягучей мазью зеленого цвета и начала обильно смазывать мою рану.

— Завтра будешь плясать — пообещала она, — эта штука заживляет все практически мгновенно. Я это зелье у местной знахарки покупаю по шесть монет за баночку.

Потом она тяжело вздохнула (правда, мне показалось, что вздох был чересчур тяжелым, наигранным) и сказала:

— Да–а… Мечты никогда не исполняются так, как надо…

— Ты о чем это?

Подумать только — Макс Лэн сидит в моей спальне без штанов и я не могу этим воспользоваться, потому что он ранен. Ты хоть девчонкам с нашей улицы об этом не рассказывай — после такого мой авторитет не восстановится никогда.

Я только рот раскрыл от удивления. Хотя чему тут, собственно, удивляться? Будь это не Кира, а кто‑нибудь другой, эта мысль была бы первой, пришедшей в мою голову… Но Кира… С тех пор, как я отбил ее от этих шахтеров, я относился к ней, как… ну, наверное, как к младшей сестре. Точнее сказать не могу, потому что младшей сестры у меня никогда не было. И дело было даже не в разнице в возрасте, а просто… просто, так сложилось.

— Сколько тебе лет, Кира?

Она усмехнулась уголком губ:

- - Двадцать три.

— Да брось ты…

— Не веришь — твое дело.

Мне доводилось видеть пятнадцатилетних шлюх, которые выглядели на пятьдесят. Что касается Киры, то ей можно было дать от силы двадцать. Тема разговора была достаточно скользкой, и я попробовал ее сменить.

— Покажешь мне свой дом?

Моя детская уловка ни на секунду не ввела Киру в заблуждение, но, как я и полагал, желание похвастать своими владениями прямо разрывало ее изнутри.

— Пойдем.

Дом был действительно огромный, но большей частью какой‑то нежилой. Кира тараторила без умолку, но я слушал в пол–уха. Я думал о Викторе Карелла, о Давиде Буковски и о мертвом Кресте. Мысли были невеселые. Наконец Кира заявила:

— Хватит. Я же вижу, что ты меня совсем не слушаешь. У тебя крупные неприятности и это сразу видно. Ты спрашивал о деньгах. Сейчас я могу тебе дать три сотни. Зайди завтра, когда откроются банки, и я дам пять тысяч. Но я бы очень хотела, чтобы ты остался ночевать здесь. — Она задрала свой носик кверху и выпятила подбородок, готовясь к отказу. Но я просто сказал:

— Хорошо, Кира. Я останусь.

***

— Дай и мне сигарету.

Кира прикурила новую сигарету от своей и немного повозилась, устаиваясь поудобнее на моем плече.

— Не знала, что ты куришь.

— Я бросил год назад.

— Ну и не начинал бы. Тебе не идет курить.

— Почему это?

— Потому. Не идет и все. Ты… другой. Не такой. Не такого склада.

— А какого же я, позволь узнать, склада такого особенного?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});