Кровь оборотня (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна

— Катена? — удивилась Марьяна. — Так это фамилия?

— Ага. Кстати, знаете, что это значит по-корсикански? Цепь. У них даже есть такая песня…

Грег напел что-то фальшивое в трубку, и Марьяна отстранила ее от уха, поморщившись.

— Грег, потом! Давай по сути.

— Мадам Сигу занимается благотворительностью, ни в чем таком не замечена, все чисто. А вот ее сын Давид…

— Что?

— С ним что-то не так. Нет, на бумагах все гладко, но я покопался в соцсетях и новостных лентах… Это было непросто, потому что все на французском, поди разберись…

— Но у тебя же получилось, Грег?

— Конечно, я же гений. Короче, он руководил фирмой еще при жизни отчима и по слухам давал взятки политикам, чтобы получать правительственные контракты. Его обвиняли в использовании инсайдерской информации, но доказать не смогли, и обвинения были сняты. Год назад на него покушались, столкнув его машину с автострады, но он отделался легким испугом и парой царапин. Затем последовал громкий скандал с разоблачением одного из политиков, его бывшего тестя, кстати, потом обанкротился крупный концерн по производству химикатов, с которым у него были контракты, но Сигу опять выкрутился.

— Хитрый лис… — пробормотала Марьяна.

— Ага. В общем, у него сильная поддержка в правительственных кругах, он богат и играет по-крупному, однако полгода назад Давид вдруг резко свернул всю деятельность на материке и перебрался на Корсику. Явно мутит новую аферу.

— Воображает себя графом Монте-Кристо.

— В смысле?

— Неважно. Слушай, поройся еще в интернете. В мэрию Бастии Давид подал некий проект… Туристическая тропа или что-то в этом роде, но при этом хочет строить отель. А для строительства нужно как минимум получить разрешение? И даже с отелем как-то мелко для него… При этом земля ему не принадлежит… Что там вообще с этой чертовой коллективной собственностью?

— Хорошо, я покопаюсь, есть кое-какие догадки.

— А что с Мондиелли?

— Там все сложно, — неожиданно приуныл Грег. — Слишком много ссылок и информации. Двести пятьдесят семь упоминаний только в новостных колонках, чтоб вы понимали. Самое многочисленное семейство на Корсике. Некоторые из них входят в так называемый «Фронт национального освобождения Корсики».

— Хм… Так они мафиози или кто? Террористы?

— А всего понемногу, они и в политике, и в сепаратистах, и среди простых жителей. Кстати, Касьенн, жена вашего винодела — в девичестве тоже Мондиелли. Но я еще порою.

— Вот как… — присвистнула Марьяна.

— Вы только представьте, у них до сих пор действует эта… как ее? Не вендетта, а… точно! Омерта! Но вендетта тоже действует. И полиция им не указ. Вы бы там осторожней, а?

— И эти люди говорят мне про двадцать первый век?.. — пробормотала Марьяна. — Мафиози доморощенные.

— С Давидом что-то случилось? — голос женщины звучал взволнованно.

— Нет, что вы, с ним все в порядке. Мадам Сигу, простите за поздний звонок, я не представилась. Марьяна Стожар. Мы познакомились с вашим сыном в доме Шастелли.

— Да? — осторожное недоверие.

— Дело в том, что я пыталась предупредить Давида об опасности, но он мне не верит.

— Какой опасности? О чем вы?

— За ним следит нечто… нечто сверхъестественное. Я думаю, что это оборотень.

Тихое приглушенное оханье, как будто женщина зажала себе рот.

— Скажите мне, я не сошла с ума? Вы же тоже видели оборотня? — заторопилась Марьяна, глядя на уровень заряда. — Тогда, тридцать с лишним лет назад, когда бежали с Корсики? Или вы просто бежали от Базиля Шастелли, отца вашего ребенка?

Женщина молчала, Марьяна нервно почесывала бедро и ждала.

— Давид мне никогда не верил, — наконец упавшим голосом сказала мадам Сигу.

— Я вам поверю. Говорите.

— Я пыталась отговорить его от возвращения на остров, но он такой… упрямый.

— Расскажите мне все. Я смогу защитить вашего сына.

Горький смешок.

— Как?.. Это невозможно. Вы не знаете Шастелли, это страшные люди… Они ни перед чем не остановятся.

— Насколько я успела узнать Давида, он ни в чем не уступает отцу.

— Вы не понимаете!.. — неожиданно вспылила мадам Сигу. — Давид не такой!.. Он никогда не станет одним из них!.. Этих выродков!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Марьяна нахмурилась.

— Вы о чем?

— Мой сын — человек!.. — раздельно выговорила мадам Сигу и бросила трубку.

Разговор с матерью Давида еще больше запутал Марьяну. Кроме того, у нее слипались глаза, сказывалась усталость, недосып и запоздалое действие лекарственных препаратов. Она сползла с крыши, смотала провод, забралась обратно на чердак через слуховое окно, намереваясь унести с собой спутниковый терминал и скрыть следы своего присутствия, но сон сморил ее в самый неподходящий момент.

Это больше походило на кошмар, из которого силишься вырваться, но не получается. Марьяна слышала шелест листвы, чьи-то крадущиеся шаги. Ее измученное сознание рисовало горящие красным огнем глаза и некое подобие собаки Баскервилей, рыскающей в саду. Марьяна ворочалась, но не могла проснуться. Что-то тяжело хлопнуло, потом послышались слова, слишком тихие, удары кирки, слишком громкие. Марьяна все глубже погружалась в реальность сна и видела в ней сундук с золотыми пиастрами, который пытался забрать скелет одноглазого пирата с крюком вместо руки. Скелет замахнулся крюком и ударил по бутылке вина, которая со страшным треском лопнула, извергая густую кровь. Та залила собой все пространство, занавес опустился, аплодисменты стихли, и наконец-то наступила блаженная тишина.

ГЛАВА 12

Кровь запеклась на ее волосах и окропила камни. Давид оцепенело стоял возле зияющего провала, точно зная, что Касьенн мертва. Живой так не лежит: нелепо распластав руки и ноги, словно в попытке выбраться из разрытой могилы.

— Где она?!? Где? — донеслось снаружи. — Пустите меня к ней!

Давид вышел из ступора, бросаясь вон из церкви и перехватывая Огюста за плечи.

— Тебе не надо на нее смотреть, не стоит.

— Я не верю тебе! — зарычал Огюст и с неожиданной для такого рыхлого человека силой оттолкнул его в сторону. — Касьенн!!!

Он сделал два шага внутрь и застыл, ошеломленный страшным зрелищем.

— Боже мой… Нет… — он рухнул на колени и закрыл лицо ладонями.

Давид сжал кулаки. Верная Бернадетт перекрестилась, старик Шастелли стоял недвижимым каменным изваянием. Марьяны нигде не было видно.

— Я вызову полицию, — сказал Давид.

— Нет, — тяжело уронил старик.

— Это убийство. Вы что, не видите? Кто-то вскрыл могильные плиты в церкви и убил Касьенн! Вы собираетесь просто закрыть на это глаза? — не поверил своим ушам Давид.

— Отсюда никто не уйдет, — ответил старик, снимая с плеча ружье. — Бернадетт, позвони капитану Мондиелли, пусть приедет. После выдерни телефонный провод, запри дверь кабинета и принеси мне ключ.

Давид похолодел. Только этого не хватало.

— Я не собираюсь… — начал он.

— Где твоя подружка? — перебил его старик.

— Она не ночевала у себя в комнате, — подала голос Бернадетт. — Постель даже не расстелена.

В голове Давида, словно набатный колокол, звучали слова матери, которые разбудили его этим утром и заставили примчаться в дом Шастелли. Кто такая Марьяна Стожар? Действительно, кто?.. Неужели убийца?

Под дулом ружья Давид опустился на стул в кухне и положил руки на стол. Мужчина был предельно собран. Хотя его планы полетели ко всем чертям, сейчас его волновало другое. Он не хотел, чтобы Марьяна оказалась убийцей, но не представлял, кто еще это мог быть. Огюст на такое не способен, старик — вполне, но какой у него мотив? Зато мотив самой Марьяны был настолько очевиден, что оставалось только скрипеть зубами от злости. Неужели она так хотела вскрыть семейный склеп Шастелли, что не остановилась перед убийством?.. Но как бы она успела все провернуть? Или подготовилась заранее?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Раздался какой-то шум с лестницы, кажется, охнула Бернадетт, что-то загремело. Сидевший рядом с Давидом Огюст даже не поднял головы, он уставился в одну точку и слегка раскачивался из стороны в сторону.