Дом на Сиреневой улице - Автор, пиши еще!

на седьмом стало понятно, что это ревёт не кто иной, как Алиска – младшая дочь Марины. Перепуганная мать распахнула дверь:

– Что на этот раз? Все живые?

Марина давно усвоила ― главное, чтоб все были живы-здоровы, а остальное решаемо.

На полу в коридоре сидела Алиса. Она размазывала по лицу слёзы, попутно вытирая пол вокруг себя. Рядом валялись кошачьи миски, остатки сухого корма и перевернутый лоток. Из глубины квартиры орала музыка.

– Мамочка, ты только не ругайся, я почти всё уже убрала, – Алиса всхлипывала, старательно возюкая по полу какой-то белой тряпкой. – Я вальс репетировала, а тут кот взбесился, наверное, от громкой музыки… Вот он всё перевернул… А я – мо́ю… – девочка обвела рукой масштабы катастрофы и громко икнула.

– А чем это ты моешь, голубушка? – Марина подозрительно посмотрела на тряпку в руках дочери.

– Полотенчиком, мам. Я тряпку не нашла, – Алиса шумно шмыгнула носом и встала с колен.

– Полотенчиком! – всплеснула Марина руками. – Вы только полюбуйтесь на эту помощницу! Маминым полотенчиком для лица она моет пол в коридоре. Горе ты луковое. Не дети, а сплошное наказание и хулиганьё!

– Мы не хулиганьё, мамочка, ну прости-прости-прости! – Алиса подскочила к матери и порывисто обняла ее. – А почему ты с мусором? Все выносят, а ты заносишь, – дочь хихикнула, показывая на пакет.

– А потому что у нас Стёпа такой умный мальчик! Мусор в подъезде оставил. Кстати, где этот поросёнок? – Марина отметила, что кроссовок сына в коридоре нет.

– Поросёнок Стёпа только что ушел. Сказал, что ужика надо отдать, – бодро доложила дочь. Видя, что мать не сердится, Алиска прекратила плакать. – Ты представляешь, мама, у него был живой уж в коробочке! Ты когда-нибудь видела живого ужа?

– Живого ужа я не видела, а вот живого Стёпу очень бы хотелось увидеть и отлупить хорошенько! – Марина вздохнула и направилась в ванную.

Там из раковины через край вовсю лилась вода. Слив был заткнут пробкой. Вероятно, Алиса планировала прополоскать здесь «полотенчико».

Марина ахнула:

– Боже мой, ещё не хватало соседей затопить! Алиска, быстро дуй к Марье! У нас тут всемирный потоп, оказывается. Узнай, всё ли там у них в порядке.

Алиса пулей выскочила за дверь, испугавшись гнева матери, а Марина принялась за уборку.

***

Марина и Дима поженились двадцать лет назад, сразу же, как Дима пришёл из армии. Некоторое время пожили, что называется, для себя. Выучились. Много путешествовали. А потом задумались о детях.

Первенец Егорка был всеобщим любимчиком – нежный, добрый мальчик, копия Марины. Через два года родился Стёпа, кареглазый бутуз. Папин сын. А ещё через три появилась на свет долгожданная дочка.

В эту трёшку на Сиреневой Морозовы въехали восемь лет назад, когда пришла пора определяться с выбором школы для Егора. Тут же неподалеку находился и садик, в котором Марина работала воспитателем.

Она и не заметила, как мальчишки выросли, и из милых карапузов превратились в упрямых, строптивых подростков. Жалобы на них поступали почти ежедневно – то от соседей, то из школы. И Алиска тоже чудит. Беззлобно, но хлопот доставляет немало. Верно говорят – сапожник без сапог. Мать педагог, а дети растут, словно беспризорники.

– Чужих воспитываю, а на своих времени совсем не остаётся, – вздохнула Марина и посмотрела на часы.

– Где это Алиска запропастилась? Опять, наверное, донимает соседку своими вопросами. И Стёпке пора бы уже вернуться… А Егор вообще дома не появляется… Ох, беда с ними.

Марина взяла телефон, намереваясь позвонить всем троим детям.

***

Егор сидел за гаражами, на подвальном козырьке заброшенного двухэтажного барака. В последнее время он частенько зависал здесь с ребятами, подальше от любопытных глаз. Курили, выпивали, а кто и чем посерьёзнее баловался. Парню было, о чем подумать – с Дашкой у них всё окончательно разладилось, отработку в школе он бессовестно прогуливал, мать наверняка узнает, начнет пилить. Ещё и соседка эта, учительница, привязалась со своим волонтерским движением. В общем, куда ни кинь – везде клин.

Егор жадно затянулся последней затяжкой, когда позвонила мама. Он в который раз удивился её способности чувствовать на расстоянии, что сын творит что-то запрещённое.

– Опять куришь, сынок, или уж докурил? – Марина умела застать врасплох своими каверзными вопросами. – Я Алиску потеряла. Она, оказывается, без телефона усвистала. Пробегись там по округе, глянь, пожалуйста.

Егор спрыгнул с козырька и направился к оживлённому перекрестку. Знакомые ребята не раз уже говорили, что видели в подземном переходе его сестру, но Егору никогда не удавалось застать её на месте преступления. Сегодня ему повезло.

Прямо у подножия лестницы, ведущей в переход, на колченогом стуле сидел старик с гармонью на коленях. Он виртуозно выводил знакомые мотивы. А рядом стояла Алиска и старательно пела «про степного сизого орла».

– Твою ж ты кочерыжку, – сквозь зубы выругался парень и громко крикнул, – Алиска! Живо сюда!

Алиса вздрогнула и прекратила петь. Она досадливо поморщилась, увидев старшего брата: «Попалась!». Затем наклонилась к стоявшей перед стариком коробке, пошурудила в ней, быстро сказала что-то гармонисту, и побежала навстречу брату.

– Егорочка, ты маме только не говори! – Алиска оправдывалась перед Егором, заискивающе глядя ему в глаза. – Этот дедушка так красиво играл на своей гармошке. Но у него в коробочке совсем не было денег. Никто ему не давал. А когда он начал играть «Катюшу», мне захотелось спеть, ну и вот… И денег нам дали… А маме не надо знать, она и так ругалась сегодня, что мы – хулиганьё. Стёпка ещё этот со своей змеёй. Жалко мамочку…

Егор смягчился:

– Балбеска ты, Алиска. Вас же могли менты загрести, – он усмехнулся и легонько потрепал сестру по волосам. – Пойдём, певица.

Крепко взявшись за руки, ребята направились в сторону дома. У подъезда, на скамейке, сидел совершенно несчастный Стёпа. Увидев сестру и брата, он понуро зашагал навстречу.

– Боюсь домой идти. Мама уже пять раз звонила. Класснуха про ужа нажаловалась, наверное?

– А как же! А ещё ты мусор в подъезде оставил, поросёнок! Тётя Феня маме штрафу десять тыщ влепила! – Алиска не преминула вставить свои пять копеек.

– Точно! Мусор же! – Стёпа хлопнул себя ладонью по лбу. – Это я забыл. Поставил пакет, чтоб лямки на ранце отрегулировать, и отвлекся… Неужто десять тыщ? Придумаешь тоже!

Стёпа не поверил, но окончательно расстроился.

– Что ж вы за наказание такое, – вздохнула Алиса, – один курит, как паровоз, да по заброшкам шляется. Второй мусорит почём зря, да в школе косячит. То ли дело я – и пол помыла, и денег заработала! – с этими словами девочка извлекла из кармана несколько купюр, которые вытащила из коробки гармониста, и помахала ими в воздухе.

– Пойдёмте в магазин, балбесы! Пирожных купим у Оленьки. Маму порадуем.

***

– Всё-таки, хорошие у нас дети, Дима, хоть и хулиганы.

Марина улеглась рядом с мужем, набрала побольше воздуха и выпалила:

– А скоро будет ещё