Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо! За работу получите, вот это! – протягивая мешочек с монетами, сказала Мари и встала, чтобы выйти из каминной комнаты.
– Спасибо, госпожа! – с поклоном вымолвил мастер и принял мешочек.
– Если понадобится, я Вас вызову! – ответила Мари и быстро покинула комнату.
Войдя в свою спальню, она попросила слуг оставить ее и присела на кровать, разворачивая ткань. Ее взору открылось настоящее произведение искусства. Маска блестела и переливалась бликами, которые отражали камни, придавая им разные оттенки, от зеленого, до светло-розового. Мягкая бархатная ткань придавала маске загадочность и нежность, перья, выкрашенные в золотой цвет, создавали образ королевской тиары, а драгоценные камни, выложенные затейливыми узорами, украшали всю маску. Мари замерла от восторга, охватившего ее от созерцания этого роскошного произведения искусства. Работа мастера была действительно великолепна, заслуживала очень высокой оценки и Мари даже пожалела, что слишком мало ему заплатила. Но подумав немного, решила, что сможет еще многое сделать для применения его мастерства. Она оттягивала момент примерки, боялась чего-то. Ведь поверив первой встречной старушке, она могла навлечь на себя немалые неприятности, но и использовать маску другому человеку, нельзя было позволить. Неизвестно, какой силой она в действительности обладает. Посидев у камина еще какое-то время, она встала и подошла к зеркалу. Медленно поднимая маску к лицу, она очень сильно волновалась, но вспомнив своего возлюбленного, надела ее, осторожно натягивая на лицо. В прорези для глаз она посмотрела в зеркало, но увидела полностью все свое отражение и необыкновенно красивую маску, которая стала еще больше «играть» красками в свете мерцающих свечей. Она была похожа на сказочную принцессу, словно нарисованную талантливым художником для рождественской сказки.
– Что это такое? Ведь маска должна иметь какую-то силу, но какую? Я никаких перемен не вижу? – удивлялась Мари, однако маску снимать никак не хотела, слишком великолепной она была.
В какой-то момент ей захотелось просто танцевать перед Андре, чтобы он любовался ею, не видел в ней знатную особу, а просто красивую участницу карнавала. Налюбовавшись своим отражением, Мари сняла маску и положила ее на кровать, чтобы еще какое-то время радоваться, любуясь игрой цвета на ее «лице». Раздеться она решила сама, без помощи слуг, чтобы никто не увидел ее сокровище. Пока она снимала платье, мысли о свидании с Андре никак не покидали ее сознание. Она ловила себя на том, что все это становится для нее навязчивой идеей. Надо было как-то контролировать свои эмоции, ведь ее положение не давало возможности жить по своим законам. Были только законы страны и общества, которое восхищалось ею, и лишить их идеала она не имела никакого права. Она не имела права стать обыкновенной женщиной такой, как многие другие. Она должна быть особенной, непогрешимой, идеальной во всем, особенно в вопросах морали, ибо являясь особой исключительной важности, должна быть примером для общества. Поэтому допустить крушения идеала в глазах своего народа она не желала. Возлагая большие надежды на ту легенду, что поведала ей старуха, она хотела как-то защититься от окружающего мира, стать недосягаемой для посторонних глаз и молвы, но ничего подобного не произошло, она все еще была уязвима.
Мари прилегла рядом с маской, решив дать себе немного отдыха перед свиданием, и стала размышлять о том, чем может обернуться для нее внезапная страсть к красавцу-французу. Было страшно броситься в этот омут, но желание любви преобладало над здравым смыслом. Оторвавшись от своих мыслей, Мари снова посмотрела на маску и вскочила с кровати, от изумления. Маска стала серого цвета, и ни один камень не был на ней заметен. Она растерялась, не понимала, что происходит и что надо делать. Машинально она накрыла маску покрывалом и отошла в сторону от кровати. Через секунду, дверь в ее комнату открылась, и вошел Дож.
– Милая! Ты уже готова? У нас прием начинается через полчаса! Я пришел за тобой! Мне сказали, что у тебя гость! Кто он? – говорил с ней Дож, направляясь к большому креслу в углу. Он хорошо ориентировался в ее покоях и мог без труда передвигаться внутри помещения.
– Я буду готова к началу приема! – дрожащим голосом ответила Мари, находясь в полу – шоковом состоянии от всего происходящего, – Но почему ты решил, что у меня в спальне может кто-то находиться? Я никогда никого не приглашаю в свою комнату?
– Мне всегда доносят информацию обо всех твоих передвижениях и гостях! – спокойно отвечал Дож, не видя реакции Мари, которую никак нельзя было назвать спокойной.
– Я готовлюсь к карнавалу, и заказала карнавальную маску, с этой целью вызывала мастера во дворец! Я ведь не могу покинуть гостей и тебя в столь важный момент!? Только этот человек и приходил ко мне в приемную комнату! – заметно волнуясь, говорила Мари, искоса поглядывая на кровать, где под покрывалом лежала маска.
Мари не могла знать, что произойдет, если дож прикоснется к ней, ведь до конца еще не ясно, какими свойствами она обладает. Именно поэтому, она боялась открывать ее и со страхом ждала решения Дожа по этому поводу. Он же напротив, менее всего интересовался этой маской, а лишь возможностью проникновения кого-то в свой дворец с целью заговора, о чем и дал понять Мари, подходя к окну. Она знала, что показывать маску нет смысла, он все равно не сможет оценить ее красоты, но он мог просто удостовериться в ее наличии, чем вызвать совершенно непредсказуемые последствия. Трепет ее постепенно стал угасать, и она подошла к мужу, чтобы как-то увести его от этого опасного разговора.
– Я обещаю Вам, что никогда не пойду против интересов республики и Ваших интересов! Никогда не поставлю Вас в затруднительное положение перед Советом и Вашими подданными, не позволю, кому бы то ни было полоскать мое имя в сплетнях и доносах! Я сохраню Вашу честь незапятнанной! – выговаривая каждое слово, произнесла Мари и взяла Дожа за руку.
Он не стал сопротивляться ее порыву и слегка привлек к себе, опуская голову к ее уху. Прошептав ей несколько слов, он поцеловал украшенную дорогими кольцами руку и вышел из спальни. Мари стояла, не шелохнувшись, еще какое-то время, словно обдумывая сказанное Дожем и, спохватившись, кинулась к кровати, чтобы посмотреть состояние маски. Отдернув покрывало, она увидела маску в ее первоначальном облике и замерла в искушении потрогать ее. Медленно потянувшись к ней, как бы ощупывая, она касалась лишь кончиками пальцев камней, перьев, ткани. Ничего настораживающего не было. Мари взяла маску в руки и надела ее на свое лицо. Яркий сноп разноцветных искр осветил всю спальню, заиграл по стенам и окнам, и неожиданно все исчезло. Все, и Мари в том числе. Она стояла перед зеркалом и не видела в нем никого отражения, ни малейшего цветового пятнышка, ни пылинки, ни даже тени, которая могла свидетельствовать о присутствии в комнате кого-то.
– О Боже! – только и смогла прошептать Мари.
Стоя перед зеркалом, она никак не могла поверить в то, что происходит и попыталась пошевелиться. Ничего. Она покрутилась, повертела головой, подняла руки, но ничего не изменилось. В комнате, по-прежнему, было пусто.
– Дева Мария! – сказала она уже вслух.
Предсказание старушки сбылось. Мари получила маску, которая могла скрыть ее полностью, в любое время и в любом месте. Это чудесное свойство, безусловно, могло быть очень полезным в любом деле, не только в тайном свидании. Главное, не поддаться соблазну совершить в ней что-нибудь плохое, противозаконное. Эту заповедь она хорошо усвоила. Но никакого умысла у нее и не было, она лишь хотела выполнить данное мужу обещание – не позволить никому потешаться над Дожем. Разумеется, все понимали, что их брак простая фикция и она, молодая, красивая женщина, не должна была угасать во дворце рядом с мужем – стариком, к тому же почти слепым. О ее красоте он знал лишь по рассказам придворных слуг и Членов Правительства. Наверняка, он и сам понимал, что она достойна быть счастливой, но ничего не мог ей предложить, даже не смотря на то, что венецианское общество отнюдь не отличалось высокой моралью и правилами приличия. Для многих не было секретом, что жены членов Совета вовсю развлекались с молодыми офицерами, в то время, как их мужья вершили судьбу Республики и искали в бесконечных собраниях и беседах выходы из очередного кризиса или неадекватного положения, в которое Венецию ставил Ватикан. Все эти беды с завидным постоянством обрушивались на голову многострадальной республики, но никак не влияли на разгульную жизнь ее подданных. Игорные дома и карнавальные утехи, не прекращаясь, кружили состоятельных граждан в вальсе хмельной жизни, изобилующей удовольствиями, а иногда банальным развратом, и ничто не могло остановить эту вакханалию, даже сам Господь Бог. Отлучения от церкви никак не волновали венецианцев, что вызывало гнев и негодование Ватикана. Свои привилегии Венеция с легкостью возвращала очередными завоеваниями и пополнениями казны Ватикана. Но Дож справедливо считал, что он и его семья должны быть примером добропорядочности и чести в глазах народа и знати, поэтому считал своим долгом блюсти честь семьи постоянно и беспрекословно. Иначе, никакого подчинения и тем более добровольных подвигов в угоду королю не будет. Мари знала позицию Дожа в этом вопросе и старалась всегда следовать его правилам. Но в данный момент ее обуревала радость от того, что теперь, когда у нее есть необычная маска, она сможет хоть немного прикоснуться к миру счастья, почувствовать, что такое любовь во всех ее проявлениях и, быть может, это будет стоить ей очень дорого, но она сможет обрести радость жизни, которая заключается вовсе не в наличии богатства и власти, а в простом человеческом счастье быть любимой, и любить сердцем и душой, а не разумом. Узнать, что же такое любить человека и быть готовой к самопожертвованию во имя этой любви, и возможно ли это на самом деле. Она приняла решение пойти до конца, и назад пути уже не было.
- Царь Ирод. Историческая драма "Плебеи и патриции", часть I. - Валерий Суси - Историческая проза
- Святослав Великий и Владимир Красно Солнышко. Языческие боги против Крещения - Виктор Поротников - Историческая проза
- Проклятие дома Ланарков - Антон Кротков - Историческая проза
- Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты. Из королевских покоев на эшафот - Пьер Незелоф - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Русская классическая проза
- Грех у двери (Петербург) - Дмитрий Вонляр-Лярский - Историческая проза
- Тайна Тамплиеров - Серж Арденн - Историческая проза
- Между ангелом и ведьмой. Генрих VIII и шесть его жен - Маргарет Джордж - Историческая проза
- Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник) - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Еретик - Мигель Делибес - Историческая проза
- Уарда. Любовь принцессы - Георг Эберс - Историческая проза