Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник) - Максим Шевченко

Даже если этот митинг неразрешенный, ОМОН – не способ воздействия на людей, которые проводят демонстрации.

Есть другие способы. Должны приехать начальники, должны приехать специальные люди, уполномоченные от политического руководства, городского руководства, поговорить с людьми и так далее.

Конечно, бывают ситуации, когда митинг является не митингом, а сознательной провокацией, которая нацелена на то, чтобы люди стояли, крутили головами в ожидании, когда придет ОМОН и начнет их бить.

Чтобы потом это сняли на камеры и, как говорится, все это пошло множиться как ужас, и страх, и кошмар.

Я боюсь, что российские власти в этот предвыборный год начнут нервничать, особенно в регионах, так как они должны отчитываться, что у них все стабильно и все хорошо.

Поэтому стихийные, спонтанные митинги, которые возникают в демократическом обществе, которые абсолютно нормальны, начнут в регионах разгонять.

Бюрократы, номенклатура ведут себя как быки. Они прут по прямой и все, что справа, слева от них колышется, воспринимают как угрозу себе.

Я надеюсь, что и президент, и его администрация, и премьер, и его правительство, и этот Народный фронт, и все остальные партии России последят, чтобы вот этим летом, этой осенью никакие демонстрации не разгонялись никакими жестокими способами.

Пусть это делает фашистский режим Саакашвили. Россия должна быть демократическим государством, а не государством, где существует фашистско-омоновский террор.

Что они дали России?

Считаю, что надо проводить ренационализацию наших ресурсов. По крайней мере, собственники и производители – те, кто добывает и продает сырье за границей, – должны быть, безусловно, зарегистрированы на территории РФ.

Деньги не должны уходить ни по каким схемам ни на Кипр, ни на Багамы, ни на Кайманы, ни в другие места. Надо остановить отток денег из страны.

Ресурсы страны, огромные, невероятные ресурсы, добываются самыми невероятными темпами, варварскими в том числе темпами, а стране от этого ни горячо ни холодно.

Дороги по-прежнему плохие, города по-прежнему производят диковатое впечатление, особенно провинциальные города.

Зарплаты людей, тех, кто работает в шахтах или на буровых, скажем так, ниже человеческого уровня. Их социальное обеспечение находится просто на каком-то низшем уровне.

А количество олигархов-миллиардеров, которые выставляются как кумиры либеральной экономики, растет. За время кризиса их число резко увеличилось в России.

Для меня это люди, которые свои бюджеты, свои активы увеличивают за счет финансовой спекуляции, безнаказанной торговли народным достоянием нашей страны.

Многие компании зарегистрированы за границей. А мне кажется, это неправильно, это превращает страну в колонию, когда налоги от продажи полезных ископаемых, которые, между прочим, принадлежат народу РФ, согласно Конституции, и которые неким людям даются на определенных условиях, когда эти люди платят налоги не в России, а где-то за границей.

Эти деньги крутятся не внутри страны, а на них покупаются бесконечные футбольные клубы хоть в Лондоне, хоть в Германии. Я вот не понимаю, зачем «Газпром» купил «Шальке-04», вот хоть убейте меня!

Вот зачем вкладывать в эту фигню в Германии? У нас, что ли, некуда вложить в России деньги? В дороги нельзя вложить, в школы, в больницы, в создание рабочих мест?

Почему под созданием рабочих мест в России имеется в виду только создание каких-то заводов, на которых будут работать рабочие. А школы – что, не дают рабочие места десяткам тысяч или, может быть, сотням тысяч учителей?

Современные больницы не дают рабочие места врачам и медсестрам? Строительство дорог не дает рабочие места десяткам тысяч людей, которые могут трудиться на строительстве этих дорог?

Поэтому я отношусь к либеральным экономическим экспериментам в том виде, в котором они применяются в моей стране, крайне негативно. Ничего хорошего они в целом пока России не дали.

Зачем нужна национализация элит?

Парадокс власти в России состоит в том, что ее объем всегда побеждает ее содержание.

Грубо говоря, это означает, что, какими бы идеалистическими мотивами и идеологическими установками ни руководствовались пришедшие к власти и удерживающие ее группы или партии, все эти установки рассыпаются в прах перед потенциалом того огромного богатства, который дает господство над нашей необъятной страной.

Власть в России – всегда синоним контроля над ресурсом.

Именно так – правитель или группа правителей (партия), начиная с высоких слов о служении народу или отчеству, рано или поздно сталкивается с тем, что контролируемые, добываемые и продаваемые или обмениваемые ими естественные ресурсы страны дают им невероятное превосходство перед остальными – теми, кто от подобного контроля отрезан или исключен из системы получения дивидендов от его использования.

Именно вокруг этого контроля и начинают выстраиваться так называемые элиты, обеспечивая свои жизни, жизни своих семей, родов, приближенных, группируясь по признаку знакомства, происхождения, совместной учебы или порой по этническому признаку.

Элитами у нас называются те, кто так или иначе причастен к власти на всех ее уровнях. От высшего (имперского, федерального) до местного, порой местечкового. Элиты у нас – федеральные, региональные и местные.

Даже сами эти три уровня элит говорят об их привязке к системе управления страной.

Поэтому и проблема национализации элит – это, по сути, проблема национализации системы управления, переустройства ее деятельности в интересах того, чего нет и что декларируется, – российской нации.

Но именно в этом скрывается главная тайна российской государственности: система управления, властвования в России на самом деле не заинтересована в формировании независимого политического и исторического субъекта – российской политической и гражданской нации.

Это так потому, что, содействуя его формированию, она содействует возникновению того, что рано или поздно заявит о своих правах (отличных от прав системы управления, власти и контроля) на ресурсы огромной территории, объединенной в разное время под названиями Российская империя, Советский Союз, Российская Федерация.

Итак, проблема национализации элит в России – в способности системы власти отказаться от соблазна властвования и перейти к служению народу, нации, людям, населяющим все эти огромные просторы.

Скажем прямо, государство в России не имеет такого опыта, и вся его история заключается в попытках власти уйти от прямой ответственности перед страной и создать всего лишь видимость таковой.

Кратко рассмотрим историю отношений власти и элит с народом и страной начиная с царствования Романовых, 1612 года – четыреста лет непрерывной войны с переменным успехом власти против подвластных.

Начало войны

Собственно, народ как субъект политической истории и истории вообще появляется в России в момент изгнания поляков из оккупированной ими Москвы. Правящие элиты – бояре и приближенные к власти дворяне – в этот исторический момент в рядах борцов за национальные интересы практически не видны.

Власть становится настолько соблазнительным «яблоком греха», что они, в подавляющем большинстве, готовы признать хоть Тушинского вора (Лжедмитрия II, совсем уж не могущего иметь никакого отношения к Ивану Грозному), хоть католика Владислава, лишь бы остаться у системы контроля за ресурсом – у системы власти.

Что нам там писали в учебниках истории? Русь экспортировала пеньку, пушнину, древесину, соль и т. д.?

Поразительная черта российской власти всех уровней – она практически никогда не ориентирована на внутренний рынок. Размеры получаемых «в пользование» высшим слоем элит земель таковы, что доходы с них как бы и не умещаются во внутренний рынок страны – вывоз, экспорт становятся естественной формой получения дохода.

У кого более надежные и крепкие связи с «иностранными купцами», тот и солиднее, и основательнее.

Чем ближе к вершине власти – тем связи эти вернее и защищеннее.

Поэтому поляки в Кремле, Владислав на троне, хоть черт лысый – лишь бы при власти, при ресурсе, при кормушке – именно они синоним статуса и элитности.

У городских мещанства и буржуазии, у бедного служилого дворянства – иное отношение к власти.

Властью (контролем над ресурсом) они никогда не обладали и обладать не предполагают – Родина и вера имеют для них не относительное, но внятное и содержательное значение.

Это, по сути, их единственное подлинное владение – собственность и жизнь у них могут отнять «сильные мира сего». Времена Ивана Грозного и его походы на Новгород, Псков показали, что «богатства мира сего» для непричастных к «вертикали» есть понятие относительное.

Сегодня твое – завтра боярина, опричника, а по сути все царское.