Отец (не) моего ребенка - Ольга Висмут

Неловкость, повисшая в воздухе остается, но, похоже, испытываю ее только я. Виктор и Эля  спокойно едят, моя компания  их не смущает.

Я же ничего не могу с собой сделать. Кусок в горло не лезет, а взгляд раз за разом возвращается к противоположному концу стола. 

У Виктора снова вибрирует телефон.

– Отключи уже! – недовольно морщится Эля. – Поесть спокойно не дадут!

Меня нагоняет запоздалая мысль: тут же мобильная связь не работает! Как ему звонят? Может, через домашний вай-фай или у хозяев есть своя защищенная линия?

Надо будет спросить после ужина…

– Это важный звонок, – оправдывается Виктор.

– У вас братом все звонки важные, – фыркает его жена. – Вон, Вова даже не соизволил спуститься к ужину! Тоже занят чем-то важным?

Она тормозит одну из горничных:

– Ирина, напомните Владимиру Даниловичу, что у нас семейная встреча. 

При упоминании этого имени у меня  по телу бегут мурашки. Думала, что смогу спокойно  поесть и улизнуть из-за стола, пока этот таинственный Владимир придет. Но, похоже, вряд ли это удастся. 

Прислушиваюсь к голосу Виктора, который говорит по телефону о каких-то поставках. Нет, это точно не он был в маске.Тембр другой. Даже думать не хочется о том, во что я ввязалась. 

Постепенно за столом воцаряется спокойствие. Пара общается на свои семейные темы. Обсуждают какой-то благотворительный вечер, родителей, которые должны вернуться из-за границы. Эля опять поднимает разговор о вещах для ребенка, но Виктор умело переводит тему. Я же сижу молча. Все же незнакомые люди. Общаться не о чем. 

На середине ужина, когда подают десерт, из гостиной в столовую кто-то входит. Я сижу спиной к этим дверям, но всей кожей чувствую появление нового человека. Это не прислуга: горничные носят блюда через арку.

Виктор поворачивает голову в сторону вошедшего и хмурит брови. Эля опускает вилку и поднимает глаза. Смотрит мне через плечо. На ее лице всего на миг появляется странное выражение, но она тут же умело берет эмоции под контроль.

А у меня почему-то цепенеет все тело. Не могу заставить себя оглянуться. Так и сижу, уставившись в свою тарелку и вслушиваясь в тихие шаги за спиной.

Наконец, искоса замечаю мужчину. Он высокий, в свободных штанах, небрежно повисших на бедрах, и темно-коричневом свитере. 

Мой взгляд прикипает к его лицу. 

Владимир. Ошибиться невозможно. Он копия брата, только, как и сказала Надежда, гладко выбрит. А еще волосы: у Виктора они чуть светлее и длинная челка тщательно зачесана назад, а у Владимира дерзко падают на глаза. 

Пока я таращусь на него, не в силах отвести взгляд, он неторопливо подходит к свободному концу стола и кладет руку на спинку стула, но садиться не торопится. 

Он обводит нас полным скуки взглядом, пока не останавливается на мне. Равнодушие на лице сменяется удивлением, потом раздражением. А я жадно изучаю его лицо. 

Да, он копия брата. Только улучшенная! Более твердая линия подбородка, более ровный нос, даже глаза более синие, чем у брата. У Виктора синева будто выцвела, а у этого – яркая, насыщенная, настоящий ультрамарин. Именно эти глаза изучали меня в прорези маски! Этот холодный, пронизывающий взгляд нельзя спутать ни с чем!

А еще Владимир более подтянутый, чем его брат. Даже за столом видно, что у Виктора уже образовалось брюшко. А этот как хищник – мускулистый и гибкий. И двигается по-особому. Словно тигр, вышедший на охоту.

Даже не верится, что такой мужчина мог приползти в отель пьяным до безобразия! 

– Эля, ты опять своих подруг привела? – спрашивает он низким бархатным голосом и в упор смотрит на меня. 

– Вова, что ты. Это Катя – наша мамочка, – излишне пискляво отвечает Эльвира. 

Ага, намек понят. Эля не в курсе, что мы с Вовой уже встречались и что это именно он заключал договор. И знать ей об этом не нужно.  

– Приятно познакомиться, –  говорю нейтральным тоном и вежливо улыбаюсь.

Владимир смотрит жестко, неприязненно. Будто с челядью за стол садится. 

– Я думал, это семейный ужин, – продолжает сверлить меня взглядом. 

– Ну, Катя тоже теперь член семьи, – тушуется Эля. Смотрит на Виктора, ожидая поддержку: – Правда же, дорогой?

Тот разводит руками. У меня создается впечатление, что не Виктор, а Владимир тут главный. А еще мне становится очень неуютно под его взглядом.

– Я уже наелась, – откладываю салфетку. – Думаю, мне лучше уйти.

Хочу подняться, но меня останавливает голос Владимира:

 – Сидите. Я собирался поужинать у себя, но раз мы все здесь, то давайте изобразим, что мы одна дружная семья.

С этими словами он отодвигает свой стул и садится. К нему  тут же подлетает горничная Ирина с горячими блюдами.

– Ой, Вова, ну что ты, – заливается Эля. – Мы всегда рады, когда ты к нам присоединяешься. 

Владимир кидает на нее хмурый взгляд. Что-то он явно не в настроении.

– На следующей неделе родители приезжают, – в разговор вступает Виктор. 

– Я знаю, – кивает его брат. – Поэтому и вернулся пораньше.

– Чудесно. Как раз сообщим им приятную новость, – улыбается Эля. 

– Они еще не знают? – взгляд Владимира переходит ко мне. 

Безразлично скользит по лицу и упирается в живот. Точнее, в ту часть под грудью, которая видна над столом.

– Ой, ну когда бы мы им сказали? Катя только сегодня к нам переехала. К тому же мы с Витей решили сделать сюрприз. Соберем здесь всех, устроим семейное торжество… Ой, надо каких-нибудь звезд позвать! Кто там у нас сейчас самый модный?

Я со страхом смотрю на нее. Ничего себе она тут устроить хочет! 

Эльвира переводит на меня взгляд. На ее довольном лице мелькает непонятная эмоция, но тут же проходит. 

Владимир морщится, будто уксуса хлебнул. 

– Никаких торжеств. Если хочешь – отметь с родителями по-тихому, и хватит, – говорит он.

– Ну почему? – Эля надувает губки.

– Потому что я так сказал. Будешь спорить?

16

Голос Владимира тихий, спокойный, почти безразличный. Но в нем столько власти, что невозможно не согласиться.

– Вовочка, – в тоне Эльвиры появляются пищащие нотки, от которых режет слух. 

“Вовочка” продолжает есть, будто ничего не происходит. Я завороженно смотрю на вилку в его длинных пальцах. Вспоминаю, как он держал ручку, когда подписывал договор. Определенно, это те самые пальцы. 

– Витя, – Эля переводит взгляд