Циклопы - Алексей Бергман

— И как?

— Феерия. Дуэль, правда… ужасное воспоминание. Но в прочем, в остальном — все чудно. Балы, мазурки, реверансы…

— Ты…, реально — пулю на Черной речке схлопотал?

— Угу, — родное лицо изобразило горделивую скромность.

— А сбои часто бывают?

— В телах, плотно включенных в цепочку исторического процесса — никогда. К вам, например, стали допускать совсем недавно, и только исключительно и многопланово проверенных путешественников… Но очередь уже-е-е…, - тело закатило глазки. — Если бы пара, собравшаяся к вам, неожиданно не отказалась, я и Жюли ждали бы своей очереди очень-очень долго.

— То есть…, в м е н я то и дело «ходят» путешественники? — Борис попытался не слишком громко заскрежетать зубами.

— Только на две недели! — предупредительно поднял раскрытые ладони Кеша. — Всем интересен один момент вашей биографии — двухнедельный период возникновения романа с Зоей, зачатие известных ученых Ивана Бори…

Птица говорун захлопнулась. Растерянно заморгало ресницами.

— Проехали, Кеша. Что будет, если я закрою тебя в этой комнате и не разрешу встретиться с Карповой? — «На фига она мне сдалась?!»

— Борис Михайлович…, - растерянно заблеяло тело, — вы не посмеете…, вы права не имеете!! История слетит с катушек!

— Плевал я на историю, — хмуро нахамил Завьялов.

— Но это же нечестно!! — подскочило тело. — Я вам все как есть! По правде, по существу вопроса. Можно сказать — Жюли и будущих детей предал!! А вы…, - тело неожиданно хлюпнуло носом.

— Ну ладно, ладно, Кеша, я пошутил. Сейчас пойдем оттрах… Пардон, влюбимся в твою Зойку и Жюли…

Тело-Иннокентий недоверчиво глядело на бомжа. Завьялов никогда бы и не предположил, что верзила с выпирающей отовсюду мускулатурой может выглядеть разобиженным, отшлепанным ребенком.

— Не парься, Кеш. Ответь — а что бывает, если как у нас с тобой происходит несанкционированный сбой? История идет другим путем, да?

Долбанутое кокаином тело растерянно моргало. Видать, прикидывало — чего это оно так разболталось, разоткровенничалось? какой еще подвох готовиться?

— Послушай, Иннокентий — разглядывая вытянувшуюся во весь рост перед креслом родимую фигуру, Завьялов чиркнул большим пальцем под горлом: — Зуб даю! Ответишь по-чесноку на пару, тройку вопросов и поедем влюбляться в Зойку. Чтоб мне сдохнуть — сделаю все, чтобы эта чикса на тебя на полном ходу запала! И Жюли нам не понадобиться…

— Вы не врете? — осторожно присаживаясь на диванный подлокотник, спросило тело-Кеша.

— Биографы меня вруном считают?

— Нет.

— Так что с историей, дружок?

— Сие есть неподатливая и несуетливая материя, — в манере пушкинской эпохи приступил стилист. — На заре интеллектуальной телепортации существовало множество теорий. Пока подтверждение получила лишь одна: теория устойчивости временной контаминации в ограниченном периоде распада…

— Без словоблудия, стилист, перебил Завьялов. — Попроще, как родному прадеду.

— Попроще? — тело-Кеша прикусил губу. — Попроще будет так. Представьте, Борис Михайлович, что вы вошли в кафе. — Иннокентий встал с подлокотника и, дабы простота доклада была подкреплена наглядной демонстраций, эдаким гоголем с вихляющими бедрами, прошелся по гостиной. Уселся за рабочий стол с компьютером, изобразил лицом рассеянного посетителя кафешки. Ладонь под подбородок умастил: — Сидите. А напротив — девушка скучает. Если бы вы — такой прекрасный и брутальный — не зашли в это кафе, незнакомка обратила бы внимание на скромного паренька в углу. Но вы — затмили всех…

«Тобой — «затмишь», конечно, — мрачно наблюдая за наглядным спектаклем, подумал Боря. — Если ты еще пару раз жопой крутанёшь, затмишь-приманишь всех педиков в округе…»

Но Иннокентий, видать, воображал себя в чужом теле в связи с историческими представлениями, навязанными его эпохе Бориными биографами.

«Доживу до встречи хоть с одним биографом! ушатаю на фиг!!»

— Вы, Борис Михайловия, ушли из кафе, — печально продолжал стилист. — А девушка осталась одиноко коротать скучный вечерок… Парнишку так и не заметила… А если бы не вы — они бы познакомились, влюбились и нарожали деток!

«Какой же я негодник, ай-яй-яй! Надо было девушку подклеить, чтоб шибко не скучала…»

— Но вот какой же казус происходит дальше! — рассказчик внезапно, из махрового минора перешел в восторженный мажор. — Через несколько месяцев вы, Боря свет Михайлович, втыкаетесь машиной в автомобиль того паренька!

«А это — дулю, фигушки. В чужие автомобили я втыкаюсь только намеренно на гоночной трассе».

— А свидетелем столкновения является эта самая девушка! — воодушевленный собственной наглядной изобретательностью, воскликнул сказитель. — И девушка становится на сторону паренька! Когда приезжают эти… Кто у вас сейчас? гаишники?

— Не отвлекайся.

— Так вот. Девушка и паренек, при вашем непосредственном участии — знакомятся, влюбляются.

«Рожают детишек».

— Историческая цепь замыкается тем самым человеком, что разомкнул ее совсем недавно.

Борис заинтересованно хмыкнул.

— Это теория или закон?

— Судя по нашему формату — закон. Наука подтверждения дает намеками и скупо. Пару десятилетий форматы о неудачных многоразовых пертурбациях делали самые кассовые сборы. Любимая фишка: одни и те же герои то и дело, не зная подоплеки происшествий, попадают в различные ситуации. Как будто мадам История — вполне разумно и осознанно — пытается восстановить разомкнутое звено, делает попытку за попыткой, насылая на героев все более изощренные, подводящие их к означенной цели, испытания. Герои не успевают выпутываться из одной ситуации, тут же попадают в другую — живую материю Истории поджимает график контаминации…

— Что за штука ваш формат? — перебил Завьялов.

Кеша порядком удивился:

— Формат уже и у вас есть. Не знаю в точности какой… Вы тактильные ощущения в кинотеатрах уже получили? или хотя бы обонятельно присутствуете в действии?

— Понятно, Кеша, ты о кино толкуешь.

Завьялов пообещал горе-путешественнику, что заставит его раскошелиться лишь на три вопроса. Один вопрос уже в пустую проср…, пардон — профукал.

«На фига мне эти кины с обонятельной вонью разложившихся зомби, когда собственную шкуру отобрали?!»

Завьялов пригляделся к телу-Кеше… Навряд ли этот простофиля вопросики считает… Коли что ответим: дополнительные «формативные» вопросы включены в прейскурант подпунктами…

— А про меня у вас ф о р м а т снимают?

— А как же! Жюли знает наизусть всю вашу историю в кинематографии!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});