Новая родина - Олег Верещагин

— Конечно, — девчонка обеими руками обняла Степку, устроив голову у него на плече.

— Я не понимаю, — серьезным тоном, но делая остальным таинственные знаки, объявил Борька, — ну как ты там у них живешь? Они же спят на лавках.

— Да, — удовлетворенно подтвердил ничуть не обидевшийся Зигфрид. Клотти на слова Борьки вообще внимания не обратила.

— Это мелочи, — отмахнулся Степка. — Кровать я могу и сам сколотить.

— За нарушение обычаев они тебе руки отрубят, — злорадно заявил Борька.

— Это у него личное, — так же злорадно заметил Зигфрид, — после соревнований неделю назад. Он там тоже… спал, причем без лавки, а на пьедестале без него обошлись.

— Островок симпатичный! — заорал из кабины Женька. — Заходим?!

— Ты спрашиваешь или сообщаешь? — Игорь кинулся к иллюминатору. — Ага, сообщаешь… Эй, гулянка начинается!

3.

Тут, на семьсот километров северней станицы, снег шел капитально. Было около двенадцати градусов мороза, отличная новогодняя погодка, островок завалило снегом по бедра, и мальчишки минут десять дружно махали лопатами из аварийки (пневмоподдува там не оказалось) под веселый писк из вертушки, где прочно обосновались девчонки. При этом сверху продолжало сыпать.

На расчищенном пятачке в несколько секунд выросла ярко-оранжевая «северянка», от входа в которую скоренько нарастили переходник к вертолету, чтобы не носиться по снегу. Пока мальчишки занимались этим, девчонки раскочегарили внутри печку на сухом топливе и развесили по углам «комнаты» мощные лампы, после чего занялись продуктами, а парни принялись выгружать пиротехнику и натягивать вдоль стенок гирлянды — скоро палатку заливали струи и спирали разноцветного огня, казавшегося живым. Игорь вытащил из вертушки блок видеосвязи и стал настраиваться на Озерный.

До полуночи оставалось еще больше десяти часов, но и дел предстояло немало. Предпраздничный день вообще бывает всегда самым хлопотным, это закон.

Вскоре в палатке стало достаточно тепло (в том числе и от мягко пружинившего под ногами пола), а вот снаружи разыгралась самая настоящая метель — как раз такая, о которой Игорь мечтал, сидя в южной слякотности. Стенки палатки временами подрагивали. Девчонки что-то готовили со свирепым видом, никого не подпуская близко и никому ничего не показывая и не объясняя. Озерный по всем ловившимся каналам транслировал концерты и комедии.

— Никаких новостей! — Женька плюхнулся в надувное кресло и несколько раз подпрыгнул. — Новость одна — Новый Год!

— Почему, — Игорь вдруг снова захандрил. — Есть еще одна… Светлана уехала и даже не сказал — куда… Так что зря мы с Войко хвостами трясли.

— Игорь, — Клотти, держа в руках какие-то пакетики, подошла к мальчишкам. Лицо у нее было серьезным. — Это ты зря. Совсем зря. Я ведь видела ее глаза. Никуда она от тебя не денется, не захочет просто…

— Эх, если бы так! — по-прежнему не очень-то весело отозвался Игорь. — Дайте-ка мне гитару, что ли… — он принял инструмент, на миг уставился в потолок…

— Бледный свет луны паутинный — [13]Пламенеет вино в бокале.Тень сгустилась в раме картинной.Шум шагов в нарисованной зале.Свет свечи колыхнулся резко.Где-то дверь закрылась со стуком.Я ловлю промельк властного жеста:"Да подайте мне, сударь, руку!"Пальцы тонкие скрыты перчаткой.В волосах — бриллиантов слезы.Нет улыбки. Губы — печатью.И глаза — холодней мороза.Звуки вальса в ночном кабинете.Я совсем танцевать не умею…Но вот этой, живущей в портрете,Я ни в чем отказать не смею.Но, лишь только наступит утро,На мою ладонь обопрется,Поглядит жестоко и мудро —И в свой зал дотемна вернется…

… —Признайся, что сам написал, — после короткой тишины негромко сказал Борька. Игорь, похлопав по корпусу гитары ладонью, покачал головой

— Нет… Это старые стихи. Я не знаю, кто автор…

— Дай-ка, — Степка забрал у Игоря гитару. — Все-таки праздник, хватит уж грустить-то!

— Ага, спой! — оживилась Клотти. — Он столько старых песен знает, даже в информатории их нет!

— Спою, спою, — пообещал Степка, налаживая струны. — Это новогодняя что ни на есть!

Наша елка вся в огнях! [14]К нам на вечер приглашаем.Новый Год уже в дверях.Мы сейчас его встречаем!

— Запоминайте припев, ну, потом подпоете!

Наступает Новый Год!Вот уж близкодней веселых хоровод,Дней подарков и хлопот!Закружит веселье нас!Выходи и ты смелее!Пусть танцуем мы не вальс

— Это только веселее! — припев, который в самом деле легко запомнился, подхватили все вместе, а потом Степка опять пел один:

— В новогодний лес пойдем —Там, где ели держат небо!Всех влюбленных мы берем —Неужели ты там не был?!Наш российский Дед МорозОчень щедрый на подарки —Из алмазов ставит арки,Жемчугов сугроб нанес!Снег пушистый за окномУтром станет прошлогодним…Так танцуй и пой сегодня —Будь же счастлив завтра днем!

— А пошли в хоккей сыграем? — спросил Степка, хлопком ладони глуша струны.

4.

Снег продолжал идти, но за мыском в полусотне метров от палатки удалось найти место, где быстренько очистили лед и с удовольствием принялись гонять тут же вырезанную из него шайбу. Задумчивое настроение исчезло, то и дело кто-нибудь падал, что увеличивало общую суматоху и веселье.

— Промокнете же! —время от времени кричал из палатки кто-нибудь из девчонок. Потом — махал рукой и нырял обратно. Когда ледяная шайба почти растаяла, Игорь предложил искупаться, но его не поддержали, и вся компания — действительно мокрая с головы до ног — ввалилась в палатку.

— Лу-жи-и!.. — исторгла трагический вопль Лизка. — С вас течет! Переодевайтесь!

— Сейчас переоденемся, — пообещал Борька. — Между прочим, ветер еще сильней становится.

— А нам по фигу, — Женька вылезал из ветровки, которую предусмотрительно одел на свитер. Ему повезло больше остальных — свитер остался сухим.

— Я-то думал, мы будем цивилизованно встречать Новый Год у Игоря, — недовольно сказал Зигфрид. — А тут заснеженный остров. С меня и прошлого Нового Года хватило.

— А что с прошлым Новым Годом? — Игорь, подойдя к печке, протянул к ней руки.

— Мы его встречали на Пограничной реке, — пояснил Зигфрид. — Было минус тридцать семь и ветер с севера, а у нас сломался вездеход. Пришлось разбивать лагерь ночью и все поморозились.

— А мы их выручали, — дополнил Борька. — Тот еще был поход… убиться!.. А кто там будет воду вытирать?

— Мальчишки, — распорядилась Катька, — в желтой сумке — хорошее вино, тащите.

Женька влез в указанную сумку и достал одну за другой четыре тяжелых пирамидальных бутылки муската.

— Ого! Неужели с Земли?!

— Не-а, — Игорь принял одну бутылку, перевернул и чиркнул пальцем по выдавленному на толстом днище коду. — Компания Кларион Лимитед, вывезено с плантаций на Кенх.

— Кенх — это вроде бы планета-колония поларианцев, — вспомнил Зигрфид.

— Двояк по экономике, — вздохнула Катька, ухитряясь отобрать сразу все бутылки. — Англосаксонская Кларион Лимитед контролирует всю внешнюю торговлю Кенх… Мы специально с Лизкой в космопортовский магазин Озерного летали, там без пошлин.

— А время-то идет, — заметил Степка, посмотрев на комбрас. — У меня в голове все поперепуталось: столичное время, местное, земное… Когда встречаем-то?!

— Да чему тут путаться, — хмыкнул Игорь, — встречают всегда по тому месту, где живут.

— Ну, в мое… короче, я видел и по-другому, — возразил Степка. — Кое-кто аж три раза ухитрялся встретить: по Гринвичу, по Москве и по местному.

— А с какой стати по Москве и по Гринвичу? — удивился Женька. Степка быстро и правдиво пояснил:

— Историческая реконструкция.

— А… Ну, у нас-то еще шесть с лишним часов.

— Если вам нечем заняться, — вкрадчиво вмешалась Катька, — то режьте печенку.