Сокровища Чёрного Монаха - Виктор Меньшов

- Чей же тогда это портрет?! - заорал на меня Колька и от волнения наступил на хвост несчастному Василию, который от возмущения завопил и умчался на кухню, заедать постоянные обиды "Вискасом". - Ну, чей, чей?! А?!

Он так орал, что мне даже спорить не хотелось.

- Мало ли мужиков бородатых? - нехотя возразил я, на всякий случай убирая босые ноги под кровать, потому что Колька оказался в опасной близости, а мне не хотелось разделить участь кота Василия.

- Ты - Фома неверный! - заорал Колька.

- Какой Фома? - хихикнул я.

- Неверный! - гаркнул Маркиз.

- Не неверный, а неверующий, - поправил я.

- Почему это он неверующий? - усомнился Колька.

- Потому что нужно знать слова, которые употребляешь, - важно ответил я. Мне удалось недавно прочитать об этом выражении в каком-то журнале, и я терпеливо пересказал Маркизу, что Фома был одним из двенадцати апостолов. А когда Христос воскрес, все апостолы поверили в его воскресение, один Фома усомнился, и тогда Христос позволил ему вставить пальцы в свои раны.

- Садист был твой Фома! - заявил Колька. - И вообще, сказки все это!

- Про Черного Монаха тоже сказки, а мы его сами своими глазами с Аленкой видели, - возразил я.

- Я знаю - где картина! - заорал Колька. - Я догадался! Ее спрятали в Зачатьевском монастыре! И теперь монах Александр ее караулит по ночам! А в подвал он зашел потому, что вас услышал! А сам по ночам караулит "Бобыля"!

- Он что, сумасшедший? - повертел я пальцем у виска. - Картину в монастыре прятать?

- Да?! - орал Колька. - А по ночам в монастыре бродить он не сумасшедший?! Он потому и ходит по ночам, что картину стережет! Наверняка он ее украл!

- Ну, Маркиз... Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша...

- У самого у тебя крыша едет! А если не картину стережет, тогда что он ночью в монастырском дворе делает?!

- Кто его знает, - не очень уверенно возразил я. - Может, он там гулять любит, воздухом дышать.

- Вот после этого и скажи, у кого из нас крыша едет! - завопил восторженно Маркиз. - Нет, брат, просто так по ночам не шатаются, тем более, в старом монастыре!

Мы еще поспорили с Колькой, но все же я вынужденно признал, что ночные прогулки Александра и то, что Черный Монах категорически отрицал эти прогулки, было по меньшей мере подозрительно.

- Как бы то ни было - нужно за ним следить! Он очень странно себя ведет - этот Черный Монах! - торжественно проорал Колька, забегал в волнении по комнате и перевернул табуретку, под которую, в поисках покоя, залез наевшийся "вискаса" Василий.

Ушибленный табуреткой и разъяренный Василий проорал нечто нецензурное и заполз под диван, плюясь и фыркая.

- Невоспитанный какой-то у меня кот! Дикий совсем! - проорал ему вдогонку Колька.

- Станешь у тебя диким, когда тебе по несколько раз на день на хвост наступают, - заступился я за Ваську. - У него хвост уже, наверное плоский, как у камбалы.

- Сам ты - камбала! - обиделся Колька. - Нормальный у Васьки хвост! И давай о деле! Нужно за ним последить!

- За кем? - удивился я. - За Васькой?!

- За каким Васькой?! - возмутился Маркиз. - За Черным Монахом! Неспроста он ночью по монастырскому двору лазил!

- Да, последишь за ним, - разочарованно протянул я. - Он теперь нас сразу узнает. Если он нас заметит рядом, сразу поймет, что мы за ним следим. Особенно после того, как мы ему сказали, что видели его в монастыре ночью.

- А мы незаметно! Мы внешность изменим! Я книжку про шпионов читал!

- Ну конечно! - махнул я на него. - Наденем черные очки, длинные плащи...

- Ну что ты?! - возмутился Колька. - В книжке написано, что ничто так не меняет внешний облик, как смена прически. Это всем женщинам известно. Всех-то делов - окраситься, изменить прическу и стать совсем неузнаваемым и неприметными! Мы с тобой будем настоящими сыщиками!!!

Он с энтузиазмом взялся за дело: забегал по квартире, доставая краску, расческу, ножницы...

На следующее утро мы заявились во двор Зачатьевского монастыря, вспомнив, что монах Александр, по его словам, наблюдает за работами реставраторов.

При нашем появлении реставраторы повели себя очень странно. Они почему-то роняли молотки, спотыкались, а один чуть не упал с крыши, хотя все они старались не смотреть в нашу сторону, но это им плохо удавалось. И я их понимал.

- Какие невоспитанные люди эти реставраторы! - возмутился Маркиз, поправляя лиловый чуб.

- Слышь, Колька, а ты уверен, что это была краска для волос? - я покосился на его фиолетово-лиловую прическу, и едва сдержал улыбку.

- На себя посмотрел бы, - фыркнул Маркиз.

На себя я насмотрелся дома, перед сном, а до этого проходил весь день в кепке. Дед Николай даже из-за стола меня чуть не выгнал, потому что я категорически отказался снять эту кепку. Знал бы дед, что под ней скрывалось! А под ней скрывалась шевелюра, горевшая ярче, чем стоп-сигнал у светофора. И где только Маркиз такую ядовито оранжевую краску нашел?!

Вспомнив о своей прическе, я сделал вид, что поправляю ее, и стал часто-часто водить ладошкой по голове, надеясь хоть так прикрыть это безобразие.

- Ты не скреби башку! - рассердился Маркиз. - Ты стой, и делай вид, что тебе все безразлично, что все так и должно быть, тогда на тебя перестанут обращать внимание.

- С такой маскировкой на нас на улице даже собаки оглядывались, проворчал я. - Тоже мне - настоящие сыщики! А ты говорил, что нас никто не узнает, так мы изменились!

- Конечно, настоящие! - невозмутимо возразил Маркиз. - Вот скажи честно - вчера на тебя хоть кто-то оглядывался?

- Вчера не оглядывались, - с едва скрытым сожалением вспомнив вчера, ответил я.

- Вот видишь! - радостно заорал Колька. - А сегодня оглядываются! Значит, не узнают!

Я подумал, что с такой шевелюрой меня родной дед вряд ли узнает, и нехотя согласился, что в чем-то Маркиз прав. Может быть, в таком виде Черный Монах нас и вправду не узнает.

В это время пришел бригадир, худой, мрачный человек с клокастой рыжей бородой и стриженной наголо головой под облупленной каской. Он резко отличался от веселых и крепких реставраторов фирмы "Лад", вышедших на работу, как на праздник: весело и в чистеньких, ярких комбинезонах. На бригадире даже фирменный комбинезон висел мешком. К тому же он сразу же разворчался на рабочих, что они медленно ведут кладку, и раздраженно заметил, что, слушая его, они постоянно заглядывают бригадиру через плечо.

Он рассерженно обернулся, посмотреть, на что же засматриваются его рабочие, в ужасе пошатнулся, замахал в воздухе руками и свалился с узкого мостика.

Хорошо, что мостик был низко, на уровне первого этажа. Плохо было то, что под самым мостиком стояло корыто с раствором. В него-то и угодил бригадир по самые колени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});