Подкаст бывших - Соломон Рейчел Линн

– Видимо, моя мама тоже.

– И что… что ты об этом думаешь?

Прошли всего сутки, а они уже назначили дату: 14 июля. Приглашены в основном члены семьи – но семья моей мамы состоит из меня и из Амины с Ти Джеем, в то время как у Фила есть дети, внуки и супруги детей. Видимо, в ближайшем будущем они все станут и моей семьей тоже.

– Хороший вопрос, – отвечаю я. – Все это так внезапно.

– Да, но им уже под шестьдесят. Нет смысла ждать.

– Ты ведь приедешь поддержать меня на свадьбе? Даже если, – мой голос немного меня подводит, – даже если тебе придется лететь из Вирджинии?

Амина проводит кончиком кисточки по моему носу.

– Конечно. Не могу же я пропустить такое событие.

* * *

Дом: щелкаю выключателями, ставлю подкаст. Я проверяю каждую комнату, чтобы убедиться, что одна в доме. Не то чтобы я боюсь, что кто-то вломился и прячется за дверью, собираясь меня убить, – просто, ну, почему бы и не убедиться.

Это нормально. Все, кто живут одни, наверняка это делают.

Убедившись, что маньяков в доме нет, я продолжаю вечерний ритуал: пижама, ноут, диван. У меня есть свой кабинет, но я предпочитаю гостиную. Благодаря телевизору в комнате чуть менее одиноко, даже когда он выключен. Наверное, чуть погодя я развлекусь с недавно купленным вибратором – хотя бы потому, что наш с Аминой разговор напомнил мне о том, что у меня почти год не было секса. Конечно, сольный режим – это немного другое, зато у меня есть установленный порядок. И уж что-что, а его я довела до совершенства.

Только когда я достаю ноутбук из рабочей сумки, я понимаю: к концу следующей недели у меня, возможно, не будет работы, которой я смогу себя завалить.

Вместо того чтобы открыть рабочую почту, я захожу в свой банковский счет. У меня достаточно сбережений, чтобы продержаться пару месяцев, и скорее всего, я подам заявку на пособие по безработице. Слабо себе представляю, как это работает. Я вроде бы как и должна это знать, но я никогда не меняла работу. Государство… просто будет давать мне деньги? Господи, я убогая миллениалка. Я поднимаю архивы «Звуков Пьюджет», уверенная в том, что мы в какой-то момент записывали передачу об этом, но функция поиска на сайте мучительно устарела – она доводит меня до белого каления прежде, чем мне удается найти нужную информацию.

Следующая остановка – форум с вакансиями в общественных СМИ, о котором говорили некоторые из моих коллег в ТОР. Вакансия продюсера в Аляске. Вакансия репортера в Колорадо. Вакансия главного редактора в Сент-Луисе.

И ни одной вакансии на весь штат Вашингтон.

Я знала, что на общественном радио сложно найти работу, но не осознавала, что дела настолько плохи. Я прижимаю руку к груди, пытаясь унять панические вздохи. Не представляю, чем буду заниматься, если не найду работу на общественном радио. Это все, что я знаю – все, что когда-либо знала. Разумеется, некоторые из этих навыков можно перенести в новую сферу, но я не готова покинуть нынешнюю. Я слишком люблю радио, чтобы с ним расстаться.

Я должна убедить Доминика принять участие в шоу. А для того чтобы это сделать, мне нужно хоть что-нибудь о нем узнать. К счастью, благодаря работе продюсера я блестяще владею навыком интернет-сталкинга.

У него открытая страница на «Фейсбуке». Боже храни наше поколение и отсутствие личных границ. Только вот… неужели я на поколение старше Доминика? У него на странице не указана дата рождения, но он поступил в магистратуру сразу после бакалавриата. То есть сейчас ему 23–24 года. Я стопроцентная миллениалка, но он принадлежит сразу к двум поколениям: моему и поколению Z[14].

Как ни странно, у нас нет ни одного общего друга, то есть он не добавил никого со станции. Я пролистываю его фото. Вот он – мой потенциальный бывший парень с неудачными стрижками и подростковым акне, позирующий на нелепых семейных фотографиях. Здесь его лицо выглядит мягче, хотя уже проглядывает острая линия подбородка. Я была так сосредоточена на своем раздражении к нему, что не заметила: а он и впрямь симпатичный. Особенно после стадии неудачных стрижек. Этого парикмахера нужно уволить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я бы запросто могла встречаться с таким парнем, думаю я, задерживаясь на фото, где он выступает перед своими одногруппниками, выставив руки в стороны в выразительном жесте. Фото загружено кем-то еще, а описание гласит: «Типичное выступление Доминика Юна: пожалуйста, не высовывайте ноги и руки во время поездки». Я улыбаюсь. Должно быть, шутка для своих.

Я никогда не встречалась с парнями моложе меня; все мои ухажеры были одного со мной возраста или чуть старше. И хотя мы не будем встречаться по-настоящему, я не могу отрицать, что где-то там, под поколенческим страхом, скрывается легкий трепет.

Я продолжаю листать и натыкаюсь на серию фотографий – кучу фотографий – Доминика с какой-то рыженькой девушкой. Некоторые фотографии сделаны совсем недавно, в прошлом июне, на выпускном в Северо-Западном. Миа Дабровски, гласит отметка. Очень даже милая, с брызгами веснушек на носу, любит яркие цвета. Я смотрю, как они взрослеют с каждой фотографией. Вот они вместе на вечеринке, на пляже, на чьей-то яхте. Чаще всего они окружены группой друзей, но есть и фото, где они одни – прижимаются друг к другу щеками и кривляются на камеру. На выпускном после бакалавриата они в одинаковых мантиях. Они так очаровательно смотрятся вместе. Я щелкаю на ее профиль, но он закрыт.

Его статус – «не женат», и я делаю вывод, что разрыв произошел совсем недавно. Интересно, не по этой ли причине Доминик переехал в Сиэтл и отказывается участвовать в передаче? Я почти ничего не знаю об этом парне, но меня вдруг одолевает незнакомое чувство: я хочу узнать о нем больше. Я хочу больше узнать о человеке, у которого была полноценная жизнь в Иллинойсе и который не просто улыбался, а сиял на фотографиях, и тем не менее не добавил в друзья никого из своих коллег.

Есть ли у него вообще друзья на ТОР? Не помню, видела ли я, как он с кем-нибудь выпивал после работы. Как-то на первых порах Джейсон ходил с ним на обед, но затем его перенесли на дневную передачу. Насколько мне известно, Доминик покидал станцию лишь одним образом: в одиночестве.

Я отматываю его фото до самого начала, и тут происходит трагедия.

Моя рука соскальзывает с ноутбука, и я случайно ставлю лайк – на очень старом фото с ним и его девушкой.

Единственное рациональное решение – поджечь себя и ноутбук нахер.

– Бля, – говорю я вслух, бросая ноутбук на подушку. – Бля, бля, бля!

Я подскакиваю и трясу своими предательскими руками. Он узнáет, что я за ним следила. А это наверняка пробудит в нем нехорошие воспоминания о бывшей, и тогда он ни за что не будет моим соведущим, и черт, черт, как же я умудрилась так облажаться?

Глубокий вдох. Я просто сниму лайк. Он даже не получит уведомление. Я беру ноут и понимаю, что в панике закрыла окно. И теперь мне вновь нужно найти его страницу и отмотать фото, только вот я уже не могу вспомнить, насколько давно было выложено это конкретное фото, и…

Внезапно всплывает уведомление:

Новый запрос в друзья: Доминик Юн.

6

На следующей неделе места постепенно пустеют. В четверг уходит Джесс Йоргенсен, нанятая прямо перед Домиником (она отвечала за репортажи об искусстве), а вслед за ней – диктор выходного дня Брайан Финч. В понедельник Кент сообщает новости Паломе, Рути и Гриффину, а я притворяюсь, что впервые их слышу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Обычно в ньюсруме постоянно звучит болтовня, но из-за сокращений все притихли. Никто не знает, скольких сотрудников еще уволят, и мы все на нервах. Никогда еще не видела станцию такой. И мне это совсем не нравится.

Дедлайн Кента уже на носу. Всякий раз, когда я пытаюсь перехватить Доминика, он торопится в звуковую комнату или на встречу с информатором, перекинув через плечо сумку с оборудованием. Теперь я еще яснее осознаю, что он всегда, всегда уходит с работы в одиночестве. Ни с кем не перекусывает. Ни с кем не выпивает после работы. Несмотря на похвалу, которой его осыпали коллеги, он волк-одиночка, но я не могу понять, сознательный это выбор или нет. Контингент на станции слегка постарше – я так долго была самой молодой, что у меня не осталось выбора, кроме как подружиться с людьми, у которых есть дети одного со мной возраста. Затем пришла Рути, и я не могла поверить, что она моложе меня.