Забудь... - Юрий Горюнов

– А вы где сейчас?

– В постели, к вашему счастью, один.

– Так я вас разбудил? Извините. Я не знал, думал вы на работе.

– Поздно приносить извинения, вы уже разбудили зверя во мне.

– Но я действительно не знал.

– В это верю, все остальное уже не важно. Ладно, говорите где.

Он сказал где меня будут ждать и я отключил телефон.

Сон уже ушел, но зверь, что во мне был разбужен, остался. Время еще было, но и спать уже не смог бы и направился в душ.

Очень удачное время для звонка – не унимался во мне зверь и во время завтрака, – чтобы предложить мне встречу. Словно на праздник звали, к которому я не должен опоздать.

В клинику я приехал не в лучшем настроении. Один из моих коллег, увидев мое лицо, спросил:

– Ты какой-то хмурый сегодня.

– Не выспался.

Зная, что я живу один, он сделал многозначительное лицо и подвел итог своим умозаключениям:

– Значит, женщина не дала спасть. Страстная небось была?

– Очень. Ее выгнали из борделя за разврат, – ответил я резко и пошел дальше.

– И она разбудила в тебе зверя, – с пониманием услышал за спиной.

В течение рабочего дня настроение пришло в норму. Катя, видя мое состояние, вела себя тихо, а Леня, едва заглянув, быстро оценил ситуацию и скрылся. К встрече я был в своем обычном состоянии: спокойном и веселом.

К дому по адресу, что мне назвали я подъехал около семи. Оставив машину, я посмотрел на него, обычный дом, каких было не мало. Старой постройки. Выйдя из машины, я направился к нужному мне подъезду. Скамеек у подъездов не было, что исключало возможность жителям видеть, в какую квартиру идут незнакомые люди. Набрав на домофоне номер квартиры, тут же услышал сигнал, что дверь открыта. Поднявшись на третий этаж, я подошел к квартире, дверь которой сразу открылась.

Меня пригласили в комнату. Это была двухкомнатная квартира, дверь в одну из комнат была закрыта. Обстановка была скромная: у стены стоял стол, вокруг которого стояло три стула, напротив сервант, около окна телевизор, а напротив диван. Меня встретили две пары глаз, из которых я узнал обоих: водителя патрульной машины и Егора Васильевича.

Егор Васильевич предложил сесть и сам сел напротив меня:

– Итак, у нас есть возможность поговорить в иной обстановке. Это арендованная квартира. Здесь нет «жучков», так что все спокойно и тихо. Я повторю, что сказал ранее, мы не представляем, как вы это делаете, и не предлагаем вам обследование.

– Да, уж, на это я точно не соглашусь.

– Мы это понимаем. А можете сказать, как вы это делаете и давно ли обнаружили свои способности?

Я не видел тайны в этом:

– Месяца два назад. Совершенно случайно. Я попросил одну женщину забыть один случай со мной. Мысленно попросил и при следующей встрече вдруг понял, что она меня помнит, но тот случай нет. Не буду скрывать, я потом пару раз для чистоты эксперимента проделал тоже самое с другими людьми. Все получилось.

– А как все происходит?

– Я вижу отдельные кадры, как на пленке, и дав команду, вижу, как они засвечиваются. Словно засвечиваю негатив. Но это не гипноз. А как тот офицер?

– С ним все в порядке. Вы, удаляя память о себе, видимо чуть задели и его операцию. Но я вам об этом уже говорил. Скажите, а команда только в отношении вас или вы можете другие события из памяти удалять?

– Не знаю, Не пробовал. Мне это ни к чему.

– Хорошо. Вернемся к нашему разговору. Мы хотим предложить вам сотрудничество.

– Это что, вербовка? – сделав изумленное лицо, спросил я.

– Вербуют иностранных агентов, – ответил он мне тоже с улыбкой, – но всякое бывает.

– Тогда, как это иначе – сексот?

– Это ближе, но к вам не относится. Вы не будете подписывать никаких документов о сотрудничестве. Все устно, никаких записей разговоров.

– И все равно получается – агент.

– Как вам сказать, – он поджал губы, – я бы не стал выражаться столь категорично. Мы вам ничего не приказываем, мы к вам обращаемся, чтобы вы помогли нам, но для этого нужно ваше желание.

– Не кажется ли вам, что мое желание не имеет здесь никакого значения?

– Ошибаетесь. Мы не можем давить на вас. Нет гарантий, что вы не используете свои способности против здесь сидящих.

Я ухмыльнулся, а он продолжил: – мы учли такой вариант, поэтому один наш сотрудник, которого вы не видели, но он видел вас и находится вне зоны доступа. Если дадите команду не стирание памяти о вас, то он будет это знать, спросив нас. Все просто, но я думаю, что это вам не интересно.

– Да, мне это ни к чему. Пользы никакой. А в чем суть проблемы, – поинтересовался я.

– Нас интересует одна организация. По ряду причин мы не можем в нее внедриться, но есть подозрения, что там производят некоторые химические вещества, запрещенные к изготовлению. Мы не знаем, кто всем этим руководит и в каком подразделении. Мы проверили потенциальных носителей информации. Одним из косвенных ее владельцев является женщина. Она может знать или догадываться, кто за этим стоит, но может и не знать явно, если ее вообще это интересует. К ней мы не можем подступиться и не факт, что она захочет сказать нам.

– Вы ее подозреваете?

– Ее нет, но она, как уже сказал, может знать, что происходит.

– И что, вы хотите тогда от меня? Я же врач.

– Мы хотим, чтобы вы познакомились с ней, увлекли собой и получив ниточку информации передали ее нам. Дальше мы сами. Вы даете команду, чтобы она вас забыла и когда мы начнем проверку, она будет вне подозрений на ваш счет. Даже если их внутренняя служба начнет свое разбирательство, вы останетесь в стороне.

– Но меня с ней увидят?

– Даже если ее посадить на детектор лжи, она не вспомнит, что говорила вам, а особенно в условиях, скажем так интимных.

После этих слов мое лицо выразило сильное удивление и это верно отражало мое состояние:

– Минуточку, – остановил я его, – вы что, предлагаете мне лечь, как проститутке под партнера?

– Не партнера, а партнершу. Мы учитываем вашу ориентацию. И почему под нее, лучше на нее, но это каждый выбирает сам.

Мое возмущение начало закипать: – Вы понимаете, что вы говорите! Я не хочу использовать женщину склоняя ее к интиму даже в государственных целях. Это не порядочно.

– Да бросьте вы. Вам ли не знать, как они используют мужчин в своих целях, если в этом есть интерес для них и не важно какой, моральный или материальный.

– Это не для меня. Поищите другого.

– С вашими способностями никого нет. К тому же вы любите женщин, а они вас и пользуетесь у них бешенным успехом.

– Вы мне завидуете?

– Отчасти.

– Ниже или выше пояса?

Он улыбнулся и оставил мой вопрос без ответа. Наступила пауза. В это время сидящий на диване произнес:

– Это нужно для нашего дела.

– Какого дела! – я повернулся к нему, – нет у меня никаких дел с вашей организацией. И хочу заметить, что ваша фирма меня просит, а не покупает. Прошу не путать.

– Мы понимаем, – снова вступил в разговор Егор Васильевич, – но я обещаю вам, что если вы согласитесь и все пройдет успешно и вы не захотите дальше сотрудничать с нами, мы расстанемся. Вы не подписываете бумаг, а на словах передадите информацию. И все. Нам нужна информация о том откуда начинать. Но давайте подойдем с другой стороны. Да это выглядит несколько непорядочно. Согласен, но вы же врач и вам ли не знать, что делается с людьми, которым это все продается. Подумайте об этом, если у них нет морали, то почему ее должны соблюдать мы. Вам морально спокойнее будет, если вы будете знать, что где-то сейчас загибается очередной человек или против которого использовали химию? Давайте оставим вопросы морали. И к тому же, увлечь одно, не значит использовать ее. И вы еще не видели эту женщину. Поверьте, там есть на что посмотреть, вы не разочаруетесь. Не специально искали, но так получилось.

– Я не готов ответить так сразу.

– Хорошо. С нашей стороны риск есть и мы на него идем. Сейчас мы покажем вам фотографию этой женщины. Организуем возможность знакомства. После этого вы принимаете решение. Естественно, после принятия решения вы действуете самостоятельно. Отказываетесь, нам будет грустно, но давить на вас не будем. Слишком это опасно и объясним, что за вещества нас интересуют. Как такой вариант?

Мысленно прокрутив в голове «за» и «против» и не найдя подвоха я сказал:

– А что если после моего знакомства с ней у меня будут некоторые условия, пожелания?

– Все что в разумных пределах и не навредит операции, мы готовы обсудить. Так что?

– Показывайте.

Сотрудник поднялся с дивана и достав из папки несколько фотографий положил передо мной.

То, что я увидел, было достойно внимания. Это была женщина лет тридцати, видимо среднего роста и статная. Кожа чуть смуглая. На одной из фотографий было только лицо. Она улыбалась. Я знал, что если женщина гордиться своей красотой, то улыбка у нее самодовольная. На этой фотографии, улыбка женщины была доброй. Ее карие глаза, под ровными дугами бровей, излучали нежность, и складывалось впечатление, что не я смотрю на нее, а она заглядывает в меня. Чудный изгиб губ придавал некую лукавость. На другой фотографии она была в полный рост и стояла чуть боком, в каком-то помещении. Платье длиной до колена, открывало стройные ноги, позволяя дальше провести их линию, в зависимости от фантазии. Что она не была стройна, значит погрешить против истины. Мне ли этого было не знать.