Чужеземец - Никита Баранов

– Марин, – задыхаясь от бега, выдавил Саша. – Слушай… моя мама умерла. Отец сказал. Завтра похороны. Я срочно еду на вокзал, возьму билет на поезд и сразу помчусь в Ростов, ладно? Иначе попросту не успею. Меня не будет приблизительно неделю, так что позаботься пока о себе и нашей собаке, ладно?

– Сашенька… милый… господи, ты ведь не серьезно? Ты шутишь?

– Нет, крошка, я не шучу. Если что – я буду на связи. Только часто не звони, там роуминг огроменный, хорошо?

– Х-хорошо, Сашенька… береги себя, ладно? И возвращайся скорее. Я люблю тебя.

– И я тебя, малыш. И я тебя.

Двадцатиминутное ожидание нужного автобуса вымотало только что потерявшего мать парня досуха. Он не знал, куда себя девать. Его руки тряслись, но не от холода, а от напряжения и волнения. И казалось бы – странно, ведь все уже произошло, от него теперь ничто не зависит. Но – нет, это Сашу не успокаивало. Он стоял под проливным дождем и трясся, не зная, что ему делать. Неожиданно подъехавший битком забитый автобус на некоторое время сгладил ощущение всемирной вибрации.

Транспорт еще целый час стоял в пробке. Нервы Саши были уже на пределе, когда двери наконец открылись перед самым вокзалом.

До ближайшего поезда тоже пришлось изрядно подождать, но уже в более спокойной обстановке – хмурые взгляды милиционеров, усмотревших трясущегося как наркомана Сашу, слегка угомонили его мятущийся разум. К слову, в кармане денег хватило как раз на плацкартные билеты туда и обратно, так что на бутылку воды или привокзальный бутерброд рассчитывать не приходилось.

По крайней мере, попутчики попались что надо. Добрая женщина с двумя на удивление смирными детьми шести и восьми лет предложила Саше разделить с ними трапезу в виде тонко нарезанной колбаски, вареных яиц, сухарей с изюмом и лапши быстрого приготовления. Женщина разговорила голодного парня и выведала, что за горе у него произошло и куда он направляется. Узнав о цели его поездки, она как-то сразу притихла и больше старалась беседу не поддерживать. Но это и не потребовалось. Неожиданно для себя Саша вдруг стал выкладывать абсолютно незнакомой женщине, имени которой он даже не запомнил, все свои страхи и переживания, практически поведал полную свою подноготную и будто бы даже просил прощения у нее за абсолютно все свои былые проступки. Но счастье откровения длилось недолго: женщина с детьми вышла в Харькове – поезд проходил через Украину, – всего спустя несколько часов после начала поездки.

Ростов-на-Дону, Ворота Кавказа, встретил гостя довольно приветливо – солнечный день оказался гораздо теплее, нежели дождливый вечер в Курске накануне. Саша не был здесь уже два года, но ему казалось, что уехал он отсюда только вчера. Легкое чувство ностальгии вдруг захлестнуло его настолько, что он на некоторое время даже и позабыл, зачем приехал. Но когда вспомнил, по крайней мере больше не трясся неизвестно из-за чего.

Саша решил немного пройтись. «Мама никуда не убежит», – сказал вдруг в его голове зловещий голос, голос черного юмора, такой неуместный в данной ситуации. Улицы кишмя кишели веселящейся молодежью, гуляющими за ручку парочками, вечно недовольными жизнью собачниками, молодыми мамами с колясками и доживающими свой век стариками. За пару лет город сильно изменился, и повлиял на то недавний визит президента, инициировавший массовые хаотичные ремонты зданий и дорог. Разумеется, те развалины, которые не успели починить, завесили тканью с изображениями красивых уютных домиков, как это обычно и делается. Саша как раз прошелся мимо одного из таких домов, и его одолело любопытство: действительно ли то, что скрывается за цветастой ширмой, недостойно взора самого президента? Перепрыгнув через обветшалый забор, Саша подошел к построенному еще в начале двадцатого века жилому дому и обошел его со стороны, дабы увидеть то, что скрыто от взгляда. И догадка оказалась верна – здание катастрофически нуждалось либо в немедленном ремонте, либо в безжалостном сносе под самый фундамент: штукатурка со стен обвалилась еще полвека назад, обшарпанные рамы едва удерживали частично разбитые мутные стекла, а крыша, и так поехавшая набекрень, и вовсе, казалось, норовила не сейчас, так завтра съехать и свалиться на головы зазевавшимся любителям покурить что-нибудь покрепче сигарет вдали от чужих глаз.

Когда Саша решил, что ему пора уходить, его взор вдруг вычленил в темноте одного из окон странную фигуру. Это был средних лет мужчина, на удивление приятно выглядящий: строгий серый костюм, алый галстук поверх белой сорочки, аккуратно зачесанные темные волосы и коротко стриженная бородка, плавно переходящая в бакенбарды. Присутствие такой личности в развалинах старого дома вряд ли вписывалось в рамки обыденного, а потому это явление вызвало у Саши некий страх. Странный тип смотрел прямо на него, не мигая и не отводя взгляда. Но всего через несколько секунд после начала визуальной дуэли мужчина в костюме вдруг испарился, будто его и не было. Саша даже не успел заметить, как именно исчез этот человек: он не ушел, не присел за подоконник, не растворился в волшебном облачке… он просто в одночасье пропал из поля зрения.

Решив, что у него просто разыгралось воображение, Саша сбросил с себя остатки наваждения и покинул территорию старого дома, направившись дальше к своей цели.

В отличие от развалин, его бывшее жилище, представляющее собой пятиэтажку из красного кирпича, перед приездом президента все-таки отремонтировали. Хотя, возможно, визит главы государства не был причиной ремонта: жители здесь были дружными и довольно часто скидывались на общедомовые нужды без каких-либо раздумий и пререканий. Собственно, здание, окруженное небольшими дубами и тремя милыми детскими площадками, вытащило из закромов памяти Саши приятные воспоминания из детства – как он каждый день после школы гулял по этому району с друзьями, как играл в «войнушку», как дразнил Наташку, дергал ее за косу и как на самокате мчался по двору. Вдруг нахлынуло сладкое чувство ностальгии, которое, как всегда, стремительно переросло в грусть по ушедшим временам, словно Саша что-то здесь потерял, что-то очень важное, и этого уже никогда не вернуть. Но в действительности он ничего не терял. Что было – то прошло, и оно навсегда останется в памяти.

Подойдя к двери подъезда, Саша замешкался. Из здания будто тянуло чернотой, и заходить туда совершенно не хотелось. Может, все дело было в нежелании видеться с ненавистным отцом. Может, неприятие того факта, что умерла любимая мама. А может, все дело в том странном мужчине в сером костюме, навеявшем страх к неизвестности. Так или иначе, Саша собрался с духом и набрал номер своей бывшей квартиры. Дверь открылась лишь спустя минуту ожидания.

Подъезд действительно не внушал приятных чувств, хоть и выглядел довольно неплохо. Стены и потолок недавно выкрасили в нежный оранжевый цвет, старый деревянный настил на полу и ступенях заменили на качественный блестящий кафель с цветочным орнаментом. Здесь не пахло сыростью и затхлостью, как это обычно бывает в домах старого типа. Но все равно что-то не давало покоя. Что-то едва уловимое, постоянно то подбирающееся к пониманию, то резко улетающее прочь.

Саша поднялся на пятый этаж и занес руку, чтобы нажать на звонок. Но в этот момент дверь резко отворилась, и если бы гость не успел отпрыгнуть, она бы сшибла его и впечатала в стену.

На пороге стоял отец, сразу же вызвавший неприязнь, отторжение и почти реальное чувство тошноты. Он не заботился о своей внешности уже очень давно, с тех самых пор, как его мать перестала повязывать ему пионерский галстук. И сейчас он выглядел как настоящая свинья: жирный, со свисающим пузом, весь в каких-то грязных пятнах, с заросшим густой щетиной лицом, впалыми глазами, окруженными запойными синяками, и с бутылкой дешевого пойла в руках. Сашу мутило от одной лишь мысли о том, что ему придется жить с этим существом в одной квартире как минимум неделю.

– Ну здравствуй, папа, – сказал он без особого энтузиазма в голосе. – Давно не виделись.

Отец еще полминуты исподлобья смотрел на прибывшего к нему сына, тяжело дыша. В его дыхании слышались хрипы курильщика со стажем в сорок лет, и, судя по всему, жить и курить этому мужчине осталось недолго.

Закончив молчаливый осмотр прибывшего к нему сына, Андрей Сомов вдруг пролепетал что-то абсолютно невнятное, швырнул в гостя недопитой бутылкой и резко захлопнул дверь. Саша впал в ступор от происходящего и некоторое время просто неподвижно стоял, облитый алкоголем с апельсиновым запахом, после чего настойчиво постучал в дверь:

– Открой, черт возьми! Я к тебе не для того приехал, чтобы терпеть такое обращение!

– Пошел ты на хрен, – пьяным голосом ответил отец. – Убирайся прочь! А то убью!