Люся, которая всех бесила (СИ) - Алатова Тата

— Не было у нас никаких отношений, — открестился Баринов. — Так… минутное увлечение. Ты ко мне липла, ну а я — мужчина.

— Твой сын об этом знал? — переспросила Люся, твердо намеренная не реагировать на провокации.

Она знала, что ее хахаль недавно развелся и что его сын живет теперь с матерью.

Мог ли бестолковый подросток решить, что это Люся виновата в разводе его родителей?

— Понятия не имею, — огрызнулся Баринов, — ребенок со мной уже полгода не разговаривает.

— Высокие отношения, — насмешливо уколола она, сбросила вызов и вернула контакт в черный список.

Позвонила еще раз Великому Моржу, еще раз выслушала предложение оставить голосовое сообщение.

Потом попыталась выяснить новости о расследовании у пресс-службы ведомства, но там стояли насмерть: пока сообщить СМИ нечего. Пострадавшим — тем более.

— Уйду жить на болота, — пообещала себе Люся, — подальше от всяких козлов.

Домой она вернулась только к десяти вечера и долго сидела в машине, не решаясь покинуть безопасный салон и выйти в запятнавший свою репутацию паркинг.

В окно постучали, и Люся крупно вздрогнула, едва не ударив по газам.

Снаружи стоял Ветров — такой же усталый, серый, как и она.

— Медитируешь? — уточнил он, когда Люся чуть-чуть опустила стекло.

Она вздохнула и выбралась из машины.

— Поздновато домой приходишь, товарищ майор, — заметила она, направляясь к лифту.

И только тогда сообразила, что так и не открыла записи на флешке.

Не до того ей было.

— На себя посмотри, — буркнул он.

Люся вошла в кабинку и забилась в самый дальний угол.

Ну ничего, ее верная трость все еще при ней.

— Слушай, — спросила она, потирая глаза от усталости и не боясь испортить макияж, почти дома же, — а у тебя нет брата? Такого же неприятного и пугающего, как ты?

— А тебе с какой целью?

В ярком освещении она поймала немилосердное отражение в зеркале: весь возраст как на ладони. Ботокс, что ли, себе вколоть?

— Хочу завести злобного сотрудника, чтобы люди от него шарахались, — честно ответила Люся.

— Заведи себе собаку, — посоветовал он, усмехаясь.

— Чтобы она меня сожрала, если я перекинусь?

— Господи, — он скривился, — Люся тридцать три несчастья.

Лифт тихо тренькнул, двери плавно разошлись в стороны. Люся лишь на мгновение замешкалась, прежде чем вставить ключ в замок.

— Зайти с тобой в квартиру? — равнодушно спросил Ветров, наблюдая за ней.

На секунду захотелось ответить согласием, но она вспомнила, как плохо ей вчера было под тягостным колдовским давлением.

— А Нина Петровна? — спросила Люся, остановившись на пороге. — Ей тоже от тебя плохо? Как вы вообще рядом с другими людьми живете?

— Другие, — пожал он плечами, — не реагируют так резко. У каждого свой порог чувствительности.

Вот поэтому марены предпочитают ярил — потомство Ивана Купалы же, им любая нечисть хоть бы хны.

— У всех способности как способности, — огорченно пробормотала себе под нос Люся и вошла наконец в квартиру.

Здесь пахло чистотой и базиликом.

Нина Петровна под сериал вязала огромный кигуруми.

— Люсь, а Люсь, — позвала она, — а если бы Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро расследовали одно преступление наперегонки, то кто бы победил?

— Мисс Марпл, — ответила Люся уверенно и принялась стягивать с себя высокие сапоги.

Глава 06

В идеальном мире Люся сладко проспала бы до самого утра, наслаждаясь приятными сновидениями. Но в реальном она проворочалась в постели несколько часов, а стоило ей едва-едва задремать — бренькнуло уведомление телефона.

Великий Морж уведомлял, что будет через пятнадцать минут.

В эту квартиру он заходил лишь однажды, сразу после покупки, предпочитая встречаться на нейтральной территории — тайных хатах, оформленных черт знает на кого. За годы их отношений Люся привыкла и к чужому постельному белью, и к незнакомым душевым, и к безликости необихоженных кухонь. Со временем такое положение дел ей даже стало нравиться: посторонних в своем доме она выносила все хуже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И завтраки с Ветровым вот-вот грозили перерасти в огромную проблему.

Прочитав сообщение, Люся подавила в себе порыв броситься в гардеробную, чтобы нацепить что-то поэротичнее. Вряд ли Великий Морж ехал к ней сейчас за любовными утехами, так что обойдется теплой пижамой.

Поэтому она только повернулась на другой бок и принялась ждать, не гадая о причинах столь странного визита. Что толку задаваться бессмысленными вопросами, если ответы на них она и так скоро получит.

Наконец в дверь тихо постучали — Великий Морж, как и ее дихлофосчики, вошел в подъезд, не пользуясь домофоном.

Меланхолично выругавшись, Люся пошла открывать: сначала прилежно полюбовалась на хмурую физиономию старого арха на экране и только потом отщелкнула замки.

— Привет, — он закрыл дверь, клюнул ее в щеку и, не разуваясь и не раздеваясь, прошел в гостиную.

Был Великий Морж уставшим, сумрачным и таким чужим, что Люся ощутила непривычную робость.

— Чаю? — спросила она осторожно. — Хочешь есть?

Он мотнул головой, отказываясь от всего сразу, грузно сел на диван, без особого интереса огляделся по сторонам.

— Уютно тут у тебя стало, — заметил рассеянно.

— Олег, — попросила Люся напряженно, — давай сразу к делу.

— Давай, — сухо согласился он, — этот фармацевт, Баринов, знал твою архаичную форму?

У Люси тут же пересохло в горле — слишком велико было табу на подобные разговоры.

Запрет разглашать свою архаичную форму вышел еще в XVII веке и с тех пор неукоснительно соблюдался. В конце концов, это был вопрос выживания вида.

Конечно, архи чувствовали друг друга, особенно низшие — высших. Впрочем, низшие архи вообще легко отличали все виды — бонус за беззащитность. Остальные могли только догадываться, кем оборачивается вторая половина — нежным лебедем или злобным волком, способным нырнуть по ту сторону бытия, в мир мертвецов.

— Да нет, — ответила она растерянно, — откуда ему? Баринов всего лишь банник.

— А вот его сын точно знал. Твои гости, Люсенька, ожидали, что ты перекинешься, а не начнешь отбиваться тростью. Ножичек-то у них при себе был медицинский.

— Меня собирались… препарировать? — даже одно это слово вызвало озноб в позвоночнике. Люся покачнулась, ухватилась за шкаф и попыталась дышать глубоко и ровно, чтобы побороть нахлынувшую тошноту.

Препарация лягушек была строжайше запрещена — как и охота на волков и медведей, уничтожение змей, стрельба по лебедям и оленям. Ведь никогда не угадаешь, обычное ли перед тобой животное или перекинувшийся арх.

Однако в сороковых годах прошлого века некие сумасшедшие ученые активно использовали лягушек в своих биологических опытах — все из-за того, что расположение внутренних органов этих земноводных очень схоже с расположением органов человека. Потом этих ученых пересажали, а кого-то и расстреляли, а история обрела вторую жизнь в ужастиках и хоррорах.

— Ты же не думаешь, что наше ведомство будет следить за малолетними придурками, врывающимися с дихлофосом к женщинам? — Великий Морж смотрел с сочувствием. — Люся, у нас шесть мертвых архов по области за последний год.

— И все как я? — неверяще спросила она.

— Самые беззащитные, — кивнул он, — лягушки и змеи. Вернее, ужи. К кобрам и гадюкам не суются.

— Но… значит, все хорошо? Вы задержали преступников? — с надеждой спросила Люся.

— Этих — да. Но могут прийти новые. Кто-то ищет психически неустойчивых подростков в интернете и натравливает их на архов.

— Ты уверен? — спросила Люся подавленно. — Может, Баринов-младший все же из личных мотивов?

— Может, и из личных, — не слишком-то уверенно согласился Великий Морж, — тогда вопрос: откуда он знает про дихлофос? Мы не раскрывали подробности серии, но в каждом случае был использован какой-нибудь инсектицид от насекомых. Полагаю, бренд не столь важен — тут главное символизм.