BIOS - Роберт Уилсон

Элам уронила на стол листок с разнарядкой.

— Когда приходит пакет развлекалова, станция замирает.

— Говорят, в сегодняшней — отличные танцы.

— А-ха. Похоже, ты на этот счёт проявляешь не больше энтузиазма, чем я. Думаю, я просто старое ископаемое с пояса Койпера. В наших краях танцы — это то чем занимаешься, а не на что смотришь.

Зоя понятия не имела, что на это ответить. Сама она не танцевала.

Элам бросила взгляд на стенную панель экрана. Разрешение Зоя выставила на максимум, что создавало иллюзию, будто одна из стен кубрика исчезла и открылась прямо в ночь планеты. Прожектора периметра Ямбуку выхватывали ближайшие деревья, отчётливо яркие на фоне бархатно-чёрного леса.

— Не обижайся, Зоя, но временами ты похожа на привидение. Ты здесь, но всё твоё внимание — там.

— Это то, к чему меня готовили.

Элам нахмурилась и отвела взгляд.

— Я что-то не то сказала? — спросила Зоя.

— Прошу прощения? А, нет, Зоя. Всё в порядке. Просто, как я уже сказала, я старое ископаемое с Койпера.

— Вы читали моё дело, — предположила Зоя.

— Не всё. Это часть работы.

— Знаю, как это должно звучать. Единственная выжившая из сестёр-клонов, назначена для работы на Исис, три года провела в детском доме, умеренное неприятие контактов с людьми. Эксцентрична и, полагаю, очень… земная. Но на самом деле я…

У Зои едва не вырвалось «ничем не отличаюсь от других». Но это было бы ложью, не так ли? Даже на Земле Зоя выделялась среди остальных. И это было частью её навыков для работы.

— … как могу, стараюсь найти здесь своё место.

— Я знаю, — сказала Элам. — И очень это ценю. Я хотела извиниться, если мы слишком уж медленно делаем шаги навстречу. По большей части причина в том, что случилось с Маком, а это никак не связано с твоей историей.

По большей части, отметила Зоя. Впрочем, это справедливо. Большинство учёных Ямбуку родом с пояса Койпера. Прежнее Министерство поселений Содружества заселило первые колонии на объектах Койпера гражданами, генетически изменёнными в расчёте на длительную изоляцию и клаустрофобно тесные условия в шахтах по добыче воды. К несчастью, вмешательство в гены оказалось неудачным. В изменённый геном неожиданно вкралась малозаметная ошибка, ближе к старости вызывающая неврологическое заболевание, атеросклеротическое повреждение периневрия. Развитие болезни было непросто сдержать, она с трудом поддавалась лечению. Те из поселенцев пояса Койпера того поколения, кто перенёс суровые условия первых колоний, умерли в страшных мучениях в неадекватных медицинских клиниках вдали от Земли. И только спешно разработанная программа исправления ДНК спасла их детей от той же участи. Большинство из них.

Ветераны из пояса Койпера скажут, что они страшились деспотичности земной генной терапии, направленной на контроль населения, а не самой процедуры. Но семейная драма делала эту тему довольно щекотливой. Зоя — клон по рождению, чья жизнь предназначена и подготовлена для служения Тресту. Её койперовские коллеги неминуемо должны были счесть это отвратительным.

— Зоя, суть в том, что всё это неважно: теперь ты одна из нас. Должна быть. Мы сидим на дне враждебного биологического океана, и Ямбуку — батисфера. Одна протечка — и с нами всё кончено. В таких условиях мы не можем позволить себе меньшее, чем полное взаимное доверие.

Зоя кивнула.

— Я понимаю. Элам, я делаю всё, что в моих силах. Но я не слишком-то… схожусь с людьми.

Элам коснулась её руки, и Зоя сознательно постаралась не вздрогнуть. Рука пожилой женщины была тёплой, сухой и шершавой.

— Я пытаюсь сказать, что если тебе понадобится друг, я здесь.

— Спасибо. И простите, если это покажется грубым. Меня радует перспектива работать с вами. Но… я не хочу друга.

Элам улыбнулась.

— Всё в порядке. Я же не сказала «хочешь».

* * *

Шли дни, и каждый из них на шаг приближал её к освобождению из тюрьмы Ямбуку. Снаружи неделя беспросветных дождей сменилась ярким солнечным светом. В мастерской станции как следует поработали с костюмом Зои, продублировали его файлы и одну за другой тщательно проверили все функции. Все испытания костюм выдержал безупречно. Зоя терпеливо пережидала задержку, заучивая имена шестнадцати нынешних сотрудников станции. Она нашла, что из них ей комфортнее всего с Элам Мейзер и Тэмом Хайсом, инженерами мастерской Тиа, Кваме и Полом, и с планетологом Дитером Франклином.

— Мы близки к тому, чтобы дать зелёный свет твоему костюму, — однажды сказал ей Тэм Хайс. — Наши техники под впечатлением. Нас предупреждали, чтобы мы ждали чего-то нового. Но это больше, чем просто «новое».

Зоя толкала тележки с грузом по длинному, без окон, закутку южного квадранта станции. Колёса постукивали по ребристому стальному полу. Зоя пыталась представить, как должно было выглядеть это место раньше, когда тьюринговские машины и роботы с дистанционным управлением её собирали. В воображении рисовались металлические катакомбы, обслуживаемые механическими пауками, спускаемые с орбиты на управляемых парашютах стальные и метауглеродные панели.

Сегодня, по словам Хайса, снаружи было тепло и солнечно. Но по извечному однообразию коридора этого не скажешь.

— В такие дни, — добавил он, — мы частенько высылаем управляемых «стрекоз».

Зоя оторвалась от своей тележки.

— Интересует? — спросил Хайс.

О, да — ещё как!

* * *

— В твоём деле сказано, что ты умеешь управлять беспилотниками такого рода. Так?

Зоя поудобнее поправила шлем на голове.

— Да.

— И знаешь местность?

— По симуляторам.

— Сойдёт. Назовём это тренировочной экскурсией. Просто не теряй меня из вида и делай, что я говорю.

Дистанционное управление внешними устройствами Ямбуку велось из пультовой, помещения не больше каюты Зои. Она осознавала близость Тэма Хайса на соседнем кресле. В ультрачистой среде Ямбуку обоняние работало на все сто; Зоя чувствовала запахи Тэма — аромат чистоты, мыла, выглаженного хлопка и его собственный неповторимый запах, напоминающий свежескошенную траву. И, увы, улавливала собственный запах нервозности и нетерпения. Зоя активировала шлем, и пультовая уплыла прочь — хотя не ароматы.

Хайс запустил удалённое управление, и две «стрекозы» взмыли в неподвижный дневной воздух из отсека, примыкающего к посадочному ангару.

Хрупкие крылья беспилотников поблёскивали фотоэлектрическими хитоновыми ячейками и микроскопическими призмами. Когда «стрекозы» зависали на месте, их удлинённые тела для стабильности изгибались вниз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});