Настенька и медведь - Марианна Красовская

Ими он и повел своего верного коня, сокращая дорогу в три раза как минимум.

– Ночью приедем. А в Яушах будем часа через два. Поспи пока, дорога скучная.

Она молча кивнула, еще раз оглянувшись назад, откинулась на изголовье сидения и тихонечко засопела. А Беринг поймал себя на преступной мысли: эту головушку рыже-разноцветную хотел бы он видеть на своем плече каждое утро. Безрадостно усмехнулся.

Ему ничего бы не стоило это. Но такие сердечные девочки не должны стать разменной монетой в игре. Чистый жемчуг речной, а не Настенька. Все равно, что Снегурочку соблазнить, потеряв сразу и сказку, и веру в нее. Нет, он уже перерос возраст охоты на все симпатичное. Ему нужно больше.

В маленьком поселке с загадочным названием Яуши у заправки свернули направо, нашли в сумерках Московскую улицу, дом тринадцать.

Беринг вышел и быстро ушел. Дети в машине проснулись, девчонки захныкали, хором просясь в туалет, Ванька рычал на них, Настя опять растерялась. Куда тут их деть?

Глядя на всю эту троицу, заспанную, очень растерянную, будто ставшую еще даже меньше, Настя отчетливо вдруг поняла: жизнь перевернулась. Нет больше вечно маленькой Насти Лисициной. Есть старшая и ее дети. Стать внезапно практически многодетной матерью – это серьезно. Она прислонилась к машине, сползла по кузову прямо на землю. Хотелось выть и рыдать. Во что она вляпалась?!

Дети вдруг разом утихли. Оглянулась. Влад держал на руках одну из все еще громко всхлипывавших близняшек, что-то ей говорил, подхватывая и вторую, Иван послушно потопал за ними. Куда? Подскочила, споткнулась, упала. Крепкая рука ее вдруг подхватила. Как? Беринг.

Одна из сестер уже прочно сидела у него на шее, вторая висела на плече, а он поднимал и отряхивал ее, размазню и трусиху. Еще одного своего ребенка.

– Ты паспорт взяла? Пойдем, все будет хорошо, ничего не бойся. Я обещаю.

Тихо сказал. Но так… Что поверила. И пошла, как овечка за пастухом.

Их встретил теплый дом, пахнущий пирогами, свист чайника, радушный хозяин, похожий на гнома: низенький, крепкий, в винтажных очках и хозяйка – под стать ему, вся какая-то очень уютная, мягкая.

Туалет и помытые руки, сладкий чай со сливками, целая куча пирожков и разговор: вроде бы ни о чем, но очень приятный.

Уже через четверть часа они перешли к договору, хозяйка детей увела “смотреть кроликов”, а нотариус (это был он) вынул из недр антикварного секретера странного вида бумагу: беленую, всю в гербах. Договор там уже был написан. Рукой, и почерком каллиграфическим.

В ответ на Настино удивление нотариус – ”гном” пояснил:

– Люблю, знаете ли, основательно делать все. На века.

Смешно. Годовой договор о сотрудничестве. Беринг обязался их полностью содержать, Настя – не разглашать ничего (в том числе и условия договора) и играть роль супруги. Тут Настасья поправку внесла: “За исключением интимной части брака”. Эту фразу она где-то вычитала. Очень понравилась. Беринг в ответ улыбнулся устало. Н-да. Похоже, Стася себе явно польстила.

Гном старательно все записал. По истечению срока сего договора стороны могут продлить его, изменяя условия или внеся поправки, или расторгнуть.

Дата, подписи, реквизиты сторон и печати.

Поулыбались друг другу – смущенно и доверчиво. Собрали детей, получили от милой четы целую корзинку пирожков “на дорогу”. И дальше поехали. Молча. Беринг думал о чем-то, был спокоен, уверенно вел свой агрегат.

А Настя вдруг засмотрелась на него. Красив, гад. И самоуверен настолько, что вообще в себе не сомневается. Как на него смотрели бабы, что в ЗАГСе, что во всех магазинах! Только слюнями не капали на прилавок. Еще бы – огромная груда мышц, дополненная явными признаками интеллекта. Очумительное сочетание. Невероятное, ошеломительное. Сказочное просто.

Настя тяжко вздохнула.

Беринг взглянул на нее очень быстро. Улыбнулся, быстро открыл бардачок, достал что-то и сунул ей в руки.

– Что это?

– Ну… Ты от колец отказалась, согласен. Но подарок жене я не сделать не мог. Не отказывайся, мне приятно тебя хоть немного порадовать.

Разжала ладонь. На ней лежала подвеска, маленькая. Медвежья голова с выражением морды очень похожим на Беринговское, только белая.

– Это кость мамонта. Резьба на кости, очень древняя техника. Только возвращать мне не вздумай ее через год. Обещаешь?

Молча кивнула. Забавно. Первый мужчина в ее жизни ей подарок дарил. Первую драгоценность. У нее даже ведь уши не были проколоты лет до восемнадцати – нечего в них было вдеть. Все впервые сегодня, странный день. Надела подвеску на шею, застегнув прочную цепочку, закуталась в куртку и крепко уснула.

Дети давно уже сопели опять.

А Беринг снова свернул на одному лишь ему ведомые тайные дороги.

9. Избушка-избушка, повернись к лесу передом…

И как Беринг в полной темноте нашёл эту неказистую, вросшую в землю избу? В пелене метели и неясном свете противотуманок показались очертания чего-то треугольного, чёрного, совсем небольшого. Конечно, Настя и не ждала новенького коттеджа, но все равно была разочарована и весьма.

Год, Стася Ли, год. Это не так уж и много в масштабах всей жизни. Зато опыт – незабываемый.

Беринг припарковал своего монстра на ровной площадке возле дома, выключил двигатель, с тревогой обернулся через плечо, разглядывая, что там, на заднем сидении.

– Настенька, сможешь донести одну из девулек? Спят, не стоит их тормошить.

Это его смешное «девульки»!

– Я донесу, – тут же подскочил Ванька, отчаянно терший глаза.

– Ты сумки поможешь донести, – сурово ответил Хозяин. – С вещами тёплыми. Остальное завтра. Сейчас все спать. Понимаешь, Настенька, почему именно сейчас поехали? Ещё недели две – и заметёт тут всё снегом к лешему.

Настя кивнула, стуча зубами. После того как Беринг распахнул дверь машины, стало очень холодно. Да ещё навалилась усталость последних дней, голод, нервное возбуждение. Ничего, она справится – ради девочек.

Тем временем Беринг, повозившись у избушки, вернулся. С заднего сиденья забрал одну из девочек, понёс в дом, кинув Насте громким шепотом:

– Иди за мной, поможешь обувь снять и укрыть одеялом. Арину тоже сам донесу.

Настя кивнула, вытащила сумку с термосом и бутербродами, стоящую у неё в ногах, и выпрыгнула из машины. В избушке было темно и пахло пылью и сыростью. И, кажется, очень-очень тесно.

– Здесь кровать. Одеяла в шкафу есть, поищи.

– А шкаф где? – безнадёжно спросила Настя, спотыкаясь обо что-то. – Электричества нет, да?

Ну откуда электричество посреди тайги? Столбов и линий электропередач она не заметила. Сама уже понимала, что глупость сморозила.

– Пока нет, – буркнул Беринг, складывая свою ношу на постель. – Сейчас печь затоплю