Ворота измены - Эдгар Уоллес

С ловкостью фокусника она молниеносно вынула карточку и подала ее. На ней значились: «Миссис Эмилия Оллорби, комната 386, Нью-Скотленд-Ярд». Гоуп опешила:

— Сыщица?

Оллорби широко улыбнулась.

— Я люблю называть себя детективом, — весело сказала она. — Для нас, толстых женщин, тоже бывает романтика. Я, миссис Оллорби, только и делаю, что сую нос в чужие дела. Бог создал одних женщин красивыми, других — полезными… Всякий раз, когда посмотрюсь в зеркало, понимаю, как нужна я на белом свете. Бедный Оллорби, он был настоящим героем. У него были свои недостатки, но его нельзя было упрекнуть в трусости. Возможно, он любил юмор, хотя я этого не замечала. Но его самый героический поступок — женитьба на мне.

У миссис Оллорби был игривый звучный голос. Гоуп вынуждена была улыбнуться.

— Просто удивительно, что таит в себе душа преступника, — продолжала Оллорби. — Я никогда не доставляла неприятностей злым людям, если они не привлекали моего внимания. Острые языки уже сравнивали меня со всеми домашними животными и птицами, кроме уток. Но я не реагирую, иначе, наверное, давно бы уже умерла. Я знала арестантов из Олд Байлей, которые утверждали, что они охотнее отсидели бы еще десять лет, чем женились на мне… Но, кажется, они смеялись над собой.

Она замолчала. Ее блестящие глаза дружески смотрели на Гоуп.

— А теперь вы, наверное, хотите знать, зачем я пришла к вам? Вы правы, не для того, чтобы говорить о своей персоне, а чтобы задать, если разрешите, несколько вопросов. Вы член индусского общества, не правда ли?

— Нет! Я была, но теперь нет!

— Вот как? Это интересно! Ясно, что вы не хотите говорить об этом. Является ли мистер Галлэт вашим другом?

Неожиданный вопрос буквально ошарашил девушку.

— Я с ним встретилась всего один раз, — ответила она и добавила с усмешкой. — Он безнадежный преступник?

— Нет. Он слеп, а слепые редко бывают преступниками. Вы удивляетесь, почему я вас спрашиваю, но я интересуюсь многими людьми. Возьмем, например, князя Кижластанского… Очень красивый господин…

— Я терпеть его не могу, — сказала Гоуп.

Миссис Оллорби улыбнулась.

— Вот как! Ну, а мисс Диана Мэртин ваша подруга?

— Нет, — быстро ответила Гоуп.

— Гм… — миссис Оллорби почесывала подбородок.

— Грэгэм Халовель… Его, конечно, вы не знаете, но знакомы с его братом, не правда ли? Красавец! Я недавно видела его у Тауэра! Позвольте, если не ошибаюсь… — Оллорби наморщилась. — Я, кажется, тоже видела вас там… вместе с Халовелем…

— Может быть, — равнодушно заметила Гоуп.

— Тауэр всегда вызывает у меня головокружение, — сказала миссис Оллорби. — Паршивая история! Вы часто бываете там, мисс Джойнер?

Гоуп заставила гостью сесть, и сама тоже устроилась в кресле.

— Пожалуйста, не темните! Что, собственно, вы хотите от меня узнать? Если сумею, отвечу на все ваши вопросы. Знайте, меня всегда раздражали загадочные люди.

— Мне они тоже не нравятся, — поддержала хозяйку миссис Оллорби. — Я скажу, что, собственно, привело меня к вам.

Она открыла большой портфель и порылась в нем. Наконец, нашла нужную бумажку.

— Я задам вам довольно неприятный вопрос, и вы, честно говоря, вправе обидеться. И, если позвоните горничной и прикажете этой газели вышвырнуть меня вон, будете правы.

Упоминание о горничной вызвало у Гоуп улыбку, но ее уже охватило любопытство, и она решила не отвлекаться.

— Вы приятельница сэра Ричарда Халовеля, офицера Королевской Бирвичской Гвардии. Я прошу вас быть искренней и сказать: вы с ним помолвлены?

— Нет!

— Он ваш близкий друг?

Гоуп медлила с ответом.

— Да, — наконец промолвила она. — Он мой хороший друг.

— Достаточно ли он дорожит вами, чтобы сделать для вас все что угодно?

Гоуп вытаращила глаза.

— Я вас не понимаю…

— Любите ли вы друг друга? — прямо спросила Оллорби.

Гоуп так покраснела, что ответ не требовался. Прежде чем Гоуп овладела собой, Оллорби продолжила:

— Вы думаете, я слишком нахальна… Но без этого далеко не уедешь. Итак, милая мисс Джойнер… Сэр Ричард, по-моему, наделен многими гражданскими добродетелями, поэтому прощу вас хорошенько подумать о том, что вы от него требуете… иногда… всегда ли это совместимо с моралью и добродетелью?

Гоуп лишь беспомощно покачивала головой.

— Миссис Оллорби, я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите. Будьте уверены, я никогда не потребую от сэра Ричарда сделать для меня то, что несовместимо с честью. Я удивляюсь, как вы даже можете предположить, что я способна на такое.

— Да нет… — миссис Оллорби была само вдохновение. — Я только любопытна… Кажется, вы немного смутились. Не сердитесь, я вовсе не хочу этого. Скажите, пожалуйста, вы когда-нибудь просили сэра Ричарда об одолжении… гм… сделать для вас то, что заставило бы его пренебречь долгом?

— Нет, — ответила Гоуп, возмущаясь, — В самом деле, миссис Оллорби, вы меня все больше удивляете.

— Разве? — миссис Оллорби огорчилась. — Мисс Джойнер, я нахожусь в тяжелом положении. Я много знаю того, чего мне не следовало бы знать… Если бы вы были такой же умной, как я, мы бы не теряли столько времени попусту! — Она тяжело вздохнула. — Но вы… еще немного наивны! Вы, конечно, не знаете мистера Трайна, не правда ли? Да вам и не нужно знать его, он не вашего круга. А мистера Грэгэма Халовеля… с ним вы тоже не знакомы?

Миссис Оллорби чуть отдохнула.

— Я знаю кто он, — спокойно ответила Гоуп. — Это брат сэра Ричарда. Он сейчас нуждается, но Ричард не имеет с ним ничего общего. Меня даже никогда не представляли Грэгэму, хотя…

Гоуп не могла удержаться от смеха, вспомнив письмо, которое получила утром.

— Хотя есть люди, полагающие, что его с вами знакомили, — закончила Оллорби фразу вместо Гоуп.

Сыщица с треском закрыла портфель.

— Сэр Ричард Халовель очень красив, — продолжала Оллорби. — Я им восторгаюсь, как и вы. Это не комплимент. Откровенность — моя слабость.

Она забрала у Гоуп визитную карточку, достала из потайного кармана карандаш, быстро что-то написала на обороте и вернула визитку девушке.

— Там мой частный адрес. Возможно, несколько дней меня не будет в бюро. Если у вас произойдут какие-нибудь неприятности и вы не захотите обременять ими сэра Ричарда, смело звоните мне.

— Какие же неприятности могут быть у меня? — спросила Гоуп полушутя, не скрывая, однако, удивления.

Миссис Оллорби пожала плечами:

— Одному Богу известно. Лондон — громадный и необычный город, где беда может обрушиться на человека быстрее, чем корь на грудных младенцев в приюте.

Она пошла к двери.

— Милая мисс Джойнер, буду весьма рада, если вы сделаете мне одолжение. Пожалуйста, не говорите ничего обо мне вашей горничной.

Прежде чем Гоуп успела сказать, что она не любит посвящать горничных в свои дела, тем более тайны, миссис Оллорби уже была на улице.

Храбрая женщина быстро прошла Пикадилли и направилась к цирку. Казалось, сыщица никого не замечала вокруг. Она что-то мычала глубоким басом. Вдруг за ней вырос стройный рыжеволосый молодой человек в больших роговых очках. Костюм ему был узок и мал, рукава и штанины короткие. Он неотступно следовал за миссис Оллорби до метро. Незаметно для нее сел в тот же вагон. Они доехали до Тотенгэм-Корт-Ройда. Сыщица пошла по Шарлотт-стрит; он снова следовал за ней. Когда она зашла в невзрачные ворота, он выждал несколько минут, опершись спиной на перила, огляделся и вошел за женщиной. Молодой человек вынул из кармана большой ключ и остановился на парадной лестнице. Потом без стука открыл дверь маленькой квартиры.

Миссис Оллорби сняла маленькую черную шляпу и даже не оглянулась, когда молодой человек вошел. Он сел на диван.

— Что слышно, Гектор? — спросила сыщица.

— Какой-то господин следил за тобой до станции Тотенгэм-Корт-Ройд, — ответил он.

— Что за человек? Как выглядел? — продолжала она задавать вопросы молодому человеку, ее сыну.

— Он выглядел, как иностранец, — сообщил Гектор, почесывая нос. — Он ждал тебя на улице, пока ты не вышла. Я наблюдал за ним и сделал вывод, что он следил за тобой. Знаешь, просто удивительно, что со мной происходит. — Гектор пригладил рыжие волосы. — Меня никто не замечает, когда я за кем-то слежу.

— Я уверена, они тебя заметили, Гектор, — сказала она добродушно. — Не забудь, на улице ты выглядишь, как маяк с красным сигналом. Но ты мешаешь им работать, потому что они знают, что за ними тоже наблюдают. Вот тем ты ценен для дела.

Он покорно смотрел на мать.

— Я вижу, моя помощь для тебя не существенна, — молодому человеку было горько. Но вдруг его глаза зажглись надеждой, и он почти выкрикнул: — Я нашел выход! Покрашу волосы!

— Тогда будешь выглядеть пугалом, — сказала миссис Оллорби, похлопывая его по плечу. — Не огорчайся, Гектор. Ты скоро станешь детективом. Я утром говорила с комиссаром о твоей карьере. Тебя не примут в полицию, потому что ты близорук, но я найду для тебя специальную работу в полицей-президиуме. Очень скоро ты увидишь свое имя в официальной газете в списке вновь назначенных чиновников.