i af0d3b7246f951a5 - Admin

     — Спасибо, — радостно улыбнулся Вацлав.

     Милан почувствовал, что его начальник освобождает его от участия в экскурсии, и вместо того, чтобы обрадоваться, обиженно проговорил:

     — А мне?

     — Оставайся здесь, мой мальчик.

     — Возьмите меня с собой, Вацлав, пожалуйста. Я ужасно хочу хоть одним глазком взглянуть на настоящее привидение!

     — Не понимаю, Милан. Не просился же ты со мной, когда я пошел пьянствовать со Слободаном. А это было гораздо безопаснее. Единственное, что тебе могло грозить — это тяжелое похмелье.

     — Со Слободаном у вас были свои дела. Я же видел, вы хотели поговорить с ним на просторе. А с местными привидениями у вас вроде не должно быть личных дел.

     — Ты думаешь? — Вацлав поднял светлую бровь, потом вздохнул и снова полез за бумажником. — Придется мне платить за два билета, Мстислав.

     Старик слегка смутился.

     — Вы очень щедры, Вацлав, но лучше, если вы заплатите мне, когда вернетесь.

     — А если я не вернусь? Думаю, вам здесь деньги будут нужнее, чем мне там.

     Мстислав вздохнул.

     — Может, все же передумаете?

     Милан вспомнил аналогичные вопросы со стороны друзей Вацлава, там, в Верхней Волыни, залпом допил чай и встал. Вацлав тоже поднялся.

     — Слушай, Милан, а ты не подумал, что твой поход в замок послужит на увеличение энтропии?

     — Бог с ней, с энтропией, Вацлав. Но такой поход я не пропущу и за месячное жалование.

     — И где твой философский взгляд на вещи? — картинно развел руками маг.

     — Какие мои годы? — меланхолически ответил Милан и шагнул за порог.

     За порогом было темно и очень неуютно. Пока они грелись у камина, дождь усилился и поднялся ветер. Милан посмотрел на сгибающиеся под ветром мокрые ветки деревьев и зябко поежился.

     — Самая подходящая погода для охоты на привидения, — проворчал он.

     — Для полноты эффекта не хватает грозы, — возразил Вацлав. — Только представь себе, мой мальчик, молнии через все небо, оглушительные раскаты грома и жуткий мерцающий свет впереди, указывающий усталому путнику неверную, жуткую дорогу. Мокрые ветки, похожие на пальцы скелетов, цепляются за одежду, а пальцы скелетов, похожие на мокрые ветки, услужливо помогают освободить одежду и указывают путь... Может, ты все же останешься в доме?

     — Я пойду с вами, — возразил Милан, ничуть не напуганный описанием Вацлава. Может быть, из-за его обычных насмешливых интонаций.

     Вацлав пожал плечами.

     — Куда нам идти, Мстислав?

     — Я провожу вас. Ходят здесь редко, еще заблудитесь в темноте. А услужливых скелетиков я в округе не встречал.

     Мстислав взял фонарь и прошел вперед по едва заметной в темноте тропинке. Милан закутался в плащ и последовал за ним. Он услышал, как Вацлав проворчал сзади:

     — На редкость пакостная погодка!

     Милан не смог сдержаться:

     — Вполне обычна погода для этого времени года.

     — Философ! — выразительно произнес Вацлав. — Когда мы вернемся в Медвенку, напомни мне, чтобы я никогда не брал к себе на работу философов!

     — Непременно, — согласился Милан. — Тем более что вы могли бы случайно взять моего оппонента. С одной стороны это бы неплохо — в смысле не скучно, а с другой — это может поспособствовать увеличению энтропии вселенной.

     — Бог с ней, со вселенной. А вот в одном отдельно взятом доме энтропия взлетит до небес. Хорошо, если и весь дом не последует ее примеру!

     — Вы все равно там почти не живете, — пожал плечам Милан.

     — Да, действительно. И если дом взлетит на воздух, то пострадаешь только ты со своим гипотетическим оппонентом.

     — И еще Бронислава.

     — Да, Брониславу жалко.

     Милан представил строгую домоправительницу Вацлава и покачал головой.

     — Нет, Вацлав. Даже если вы возьмете себе в дом дюжину философов различных школ, они быстро приучатся бегать по струнке. Женская рука — страшная сила.

     Через несколько минут они вошли в поросший поникшими сорняками двор замка. Мстислав подошел к двери и остановился.

     — Я подожду вас здесь.

     Вацлав кивнул, приладил на голове какой-то аппарат и взял Милана за руку.

     — Идем.

     Милан толкнул дверь. Дверь противно заскрипела и открылась. Вацлав вошел внутрь и потянул за собой своего секретаря. Дверь снова заскрипела и закрылась. Они оказались в полной темноте.

     — Идем, — повторил Вацлав, и они пошли по гулкой прихожей. Через несколько метров они наткнулись на дверь. Вацлав открыл ее и тут Милан увидел привидения. Он застыл на месте. Вацлав тихо выругался и отпустил его руку. Мило совсем было испугался, но тут услышал спокойный голос мага:

     — Завяжи глаза.

     — Чем? — Милан не мог отвести глаз от мерцающих фигур, которые двинулись им навстречу.

     Вацлав вздохнул, снял с себя шарф, завязал Милану глаза и крепко сжал его руку. Милан от удивления охнул. Он вдруг оказался в светлом, просторном помещении и к ним навстречу шли люди с дружелюбными улыбками. От удивления Милан даже не задумался, как он увидел это с завязанными глазами. Люди остановились в паре метров от них. Милану показалось, что они уперлись в стеклянную преграду.

     — Маг, — произнес один из встречающих.

     — И неплохой, — согласился другой.

     Еще один человек приблизился к невидимой преграде, провел по ней руками и согласился.

     — Да, неплохой. Послушай, путник, — обратился он к Вацлаву, — ты нам подходишь. Присоединяйся к нам.

     — Зачем? — холодно спросил Вацлав.

     — А зачем ты пришел сюда?

     — Из любопытства.

     — Вот из любопытства и оставайся. Мы все равно не можем тебя отпустить.

     — Почему?

     — Ты видел нас. Ты рано или поздно разгадаешь нашу тайну. Поэтому у тебя два выхода — остаться с нами или умереть. У твоего спутника тоже.

     — Он должен уйти, — вмешался новый голос. Милан оглянулся в поисках его хозяина, но почему-то продолжал видеть все те же лица. Наконец, взгляд его переместился, и он увидел в глубине комнаты высокого широкоплечего мужчину с длинными темно-русыми волосами.

     — Родован! — воскликнул Вацлав.

     — Он должен уйти, — повторил Родован. — Он...

     Вацлав выпустил руку Милана, и тот очутился в кромешной тьме.

     — У меня же завязаны глаза! — пробормотал он и потянулся к шарфу, но тут Вацлав снова нашел его руку и крепко сжал.

     Милан увидел, что трое встречающих поклонились им. Последний сказал:

     — Вам не стоило сюда приходить, Венцеслав. Впредь держитесь подальше от подобных мест.

     Троица вышла из комнаты. Милан увидел того, кого его начальник назвал Родованом.

     — Не ожидал тебя здесь увидеть, — проговорил Вацлав.

     — Я тоже, — согласился Родован. — Присядьте за стол, поговорим. Извини, я не предлагаю тебе ни твоего любимого вина, ни моего любимого пива.

     — Не сезон, — согласился Вацлав.

     Родован хохотнул.

     — Да. Не сезон. И тут твоя аппаратура не поможет. Как ты догадался?

     — Видишь ли, я не верю в привидения. Тем более, привязанные к конкретной точке. А в такой близости от границы...

     — Да, конечно.

     — Я угадал?

     — Если ты решил, что я пытался нелегально перейти границу, то нет. Я пришел сюда так же, как и ты. Только я не догадался.

     — Пять лет назад, — согласился Вацлав. — И дал за это Мстиславу сто монет.

     — Пять лет? — переспросил Родован. — Как время-то летит! Да, Венцель, я пришел сюда, правда, без измевизора, и остался навсегда.

     — Почему?

     — Почему! Ты первый сможешь выйти отсюда. Границе нужно пополнять контингент смотрителей. А это такая блатная работенка — желающих — отбоя нет!

     — Любопытные?

     — Да. И нарушители.

     — Интересно, почему таких мест нет в Верхней Волыни?

     — Сложно объяснить, — пожал плечами Родован. — Лучшее объяснение, которое я знаю это то, что подходящие к случаю замки находятся слишком далеко от границы.

     — Почему обязательно замки?

     — А что, нам арендовать апартаменты в гостинице? Предки строили на века. Не чета нам! Вот этот замок — две тысячи лет стоит и еще столько же простоит!

     — Не на века, а на осаду, — возразил Вацлав. — Слушай, Ван, а ты вернуться сможешь?

     — Нет. К сожалению, такие изменения в организме необратимы. У меня есть надежды на долголетие и на весьма забавное времяпрепровождение, но возврата нет.

     Родован помолчал.

     — Ну ладно, Венцель, вам нужно идти. Рад был повидать тебя напоследок. Позаботься о моих, когда вернешься, — попросил он.

     — Обязательно. Идем, Милан.

     Они вышли из комнаты и очутились в темноте.

     — Прости, я не могу проводить, — донесся до них голос Родована.