Берег тысячи зеркал (СИ) - Ли Кристина

Услышав короткие гудки, надеваю перчатки, а опустив сотовый во внутренний карман куртки, невольно замираю у выхода на террасу. Взгляд сам устремляется в сторону дома напротив.

В ее окнах темно…

* * *

— Вот здесь надо исправить расчеты широтности. Шлейф нестабильный. Мы не можем дать гарантии, что в цепи только один подводный вулкан. Обратите внимание, как вы выстраиваете морфологический ряд минералогической составляющей. Это крайне важно, понять, каков состав породы. Подобное даст возможность предположить, какие химические процессы происходят, и на какой глубине возможен первый толчок, повлекший извержение.

Пытаюсь сосредоточиться на том, как не промахнуться, и переключить слайд вовремя. В голове все еще каша, после последнего разговора с отцом. Свекры требуют, чтобы я приехала обратно и подписала документы, либо они сами инициируют расторжение брака, как законные опекуны Алексея. Я не могу представить, с каким лицом, я должна поставить подпись под подобным. Почему они так настаивают? Неужели, дядя Ваня обижен на меня за то, что я улетела в Париж? Про свекровь думать не хочется. Столько вопросов, и ни одного ответа, способного помочь вернуть жизнь, в которой я была счастлива.

Нажимаю на кнопку, улавливая, как воцаряется полная тишина. Быстро поднимаю взгляд, и едва не вскрикиваю, осознав, что запустила не видеоматериал об извержении подводного вулкана, а ролик из "уоутубе".

— Простите, профессор, — быстро вернув все на место, улавливаю теплый взгляд Вадима Геннадьевича.

Он, конечно же, не злится, а снисходительно кивает, продолжая лекцию. Честно говоря, я до сих не могу привыкнуть к тому, сколько языков звучит вокруг. Это тоже добавляет в последнее время тревоги. В особенности новый, самый необычный и непонятный язык — корейский. Он все чаще звучит совсем рядом, как и взгляд того мужчины не покидает.

— Слушай, Жень, а кто эти двое, которые постоянно сопровождают дочь Ким Дже Сопа на занятия? — решаюсь, наконец-то, спросить друга, как только он приходит в лекционную, чтобы помочь собрать аппаратуру.

— Кто их. — Женька натужно хрипит, поднимая сумку с проектором и кучей папок, — знает, и разберет. Но скажу одно, Верка. Они не самая лучшая тема для разговора со мной.

— Почему? — вскидываю брови в удивлении.

Лицо Жени искривляет гримаса едва ли не отвращения. Ничего себе дела. И чем они ему не угодили?

— Скажем так, у меня не самые приятные воспоминания после проживания в Корее. Если помнишь, мы с Леной несколько месяцев пробыли в Пусане. Да, страна у них, конечно, для людей. Но дело в том, что существуют две Южные Кореи. В одной: ты турист, и тебя любят даже собаки под заборами, а в другой: ты чужак всегда. Белый, и живешь неправильно. К тому же гастарбайтер, который приехал отобрать работу у коренного хангука. Быть в амплуа второго — не самая приятная штука, Вера. Не люблю я их, после такого отношения, и все тут.

Мы выходим в оживленный коридор, а Женя, тем временем, внимательно осматривая меня, спрашивает:

— Зачем тебе знать кто они?

Поджав губы, пытаюсь не выдать собственное, совершенно идиотское состояние. Оно не отпускает. Не отпускает с того самого дня, как ощутила на себе глубокий взгляд темных глаз. Как только мы встречаемся с господином Ким Дже Сопом, ощущаю его постоянно.

Сперва я думала, что происшествие в конференц-зале — банальная игра моего одиночества, и женского воображения. Но следом, стала замечать, что незнакомец тайком следит за мной. То, что он военный, я поняла сразу. Мне ли не знать, как себя ведут такие мужчины? Он держится на людях, как мой Лешка. Вот только Алексей выглядел всегда "живым", не смотря на выправку. Чего не скажешь о странном корейце, напоминающем монолитный, высокий и холодный камень. Даже выражение его лица не отражает эмоций.

Только раз, я уловила на нем раздражение, когда Сара Ли снова попыталась с ним заговорить. Она и мне не особо нравится. Какая-то искусственная, манерная и слишком навязчивая. Сара недавно начала работать в здешнем отделе по международным связям. Не ученая, и явно никак не связана ни с геологией, ни с вулканами. По части мужчин, она, похоже, разбирается еще хуже. Ведь и дура заметила бы, с каким холодом ей отвечают на любой вопрос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чего не скажешь, о взгляде мужчины в мою сторону. Чем чаще я его встречаю, тем больше чувствую необъяснимый трепет. А еще страх… Он военный, и это накладывает отпечаток. Толкает к мысли, что это издевка судьбы. Изощренная и жестокая, настолько, будто расплата за то, что я оставила Алексея и уехала.

Но его взгляд. Ни разу на меня так не смотрел мужчина. Как хищник не свою добычу. Будто он на охоте, и просто выжидает нужный момент.

Глупость считать, что взгляд мужчины что-то значит. Однако же, не могу не ответить. Всего несколько секунд смотрю, но ощущаю странность подобного. Между нами словно молчаливая игра, и она подстегивает непонятным образом, продолжать гляделки.

Сан… Я не уверена, что это его имя, ведь не могу разобрать ни слова из их речи. Возможно, это должность. Но что-то подсказывает, что его так зовут. Ведь Сара постоянно заговаривая с ним, обращается к мужчине выражением "Сан-ши". Видимо, им нельзя общаться ни с кем во время работы, а женщина всем своим видом, так и пытается привлечь его внимание.

Они земляки. Но тогда почему, отвечая ей, он смотрит на меня?

— Просто интересно, — опомнившись, коротко бросаю на вопрос Жени, и пожимаю плечами, ощущая, как озябла.

Обхватив себя руками, киваю ему, что хочу быстрее убраться из открытого старинного коридора, и войти внутрь. Снаружи моросит дождь, и зябко настолько, что старая каменная кладка переходов превратилась в каток. На нем, то и дело поскальзываются все.

Решив не развивать неприятную тему, Женя устремляется к входу в центральный корпус. Я стараюсь поспевать за ним следом, но в какой-то момент, понимаю, что участь фигуристки, настигла и меня. Острая шпилька туфель подкашивается на бок, и, не успев сориентироваться, я падаю. Приготовившись ощутить боль, выставляю руки вперед, но вдруг чувствую стальную хватку горячих пальцев на запястье. Кто-то резко тянет меня обратно, а в следующую секунду, я понимаю, что прижата спиной к мужской груди. Опустив взгляд, осматриваю ладонь, которая оплела талию, и крепко удерживает, сжимая ее в кольце.

— Аккуратнее, мадемоиселле *(девушка), — голос мужчины приятен, и я бы даже сказала, очень красив, но вот реакция Жени заставляет нахмуриться.

Друг быстро протягивает ко мне руку, а схватив за локоть, тянет на себя, освобождая из объятий мужчины.

— Поль? — Женя натянуто ухмыляется, а я, наконец, поправив пиджак, поднимаю взгляд на спасителя. — Ты вернулся из Оксфорда? Так быстро?

Невольно вздрагиваю всем телом, осматривая высокого и подтянутого брюнета. В костюме небесно-голубого цвета он выглядит слишком вызывающе. Мужчина улыбается и смотрит так, будто спас меня не от падения, а сцапал намеренно, чтобы облапать. Взяв себя в руки, я выпрямляюсь, кивнув со словами:

— Благодарю.

Поль ухмыляется в ответ и мне. Не понимая, почему Женя настолько цепко сжимает мою руку, я хмурюсь. Он так сильно ее обхватил, будто держится за меня, в попытке успокоиться.

— А ты, как и всегда, рад меня видеть, Юджин, — Поль отвечает небрежно. Он осматривает меня, а следом протягивает ладонь, со словами: — Мадемоиселле, позвольте представиться. Меня зовут Поль Платини. Я бывший ассистент профессора Попова, и лучший друг Юджина.

Рука Жени сжимается крепче, да так, что я ощущаю боль. Медленно и аккуратно, освобождаюсь, а улыбнувшись другу, игнорирую жест Поля, отвечая прохладным тоном:

— Вера Преображенская. Нынешний ассистент профессора Попова.

На лице мужчины появляется шок. Я знаю, почему это происходит, ведь фамилия отца в научных кругах всегда звучит, как бомба.

— Вы дочь Анатолия Преображенского? — переспрашивает француз, а я киваю.