Весь мир - чулан - Аглая Дюрсо

Никто ему из Темноты не ответил. Только маяк кивнул. Кладовкин протер глаза и опять присмотрелся — привидится же такая глупость! Маяк не кивал. Он мигал и урчал.

— Не сломался, значит, генератор, — удовлетворенно сказал Кладовкин.

В следующий момент Кладовкину показалось, будто маяк осторожно, как тень, приблизился к нему, свет в окошках стал каким-то немного тревожным. Но Кладовкину даже не пришло в голову испугаться: ведь ему было некогда, его ждали друзья в Кромешной Темноте!

— Ну, я пошел, — зачем-то сообщил он маяку.

Маяк мигнул и придвинулся. Кладовкин обошел его, еще раз посмотрел на громоздкий телефон и побежал налегке за друзьями.

— Прием! Прием! — пищала Канючка.

Маяк, как тень, склонился над сундучком с Канючки- ным голосом и зашипел.

— Прием! Прием! — продолжала кричать Канючка в яйцо-телефон.

А телефон молчал. Канючка сиротливо жалась к лампе на самом краешке столешницы, а позади нее стояла Непроглядная Молчаливая Темнота. Эта Темнота проглотила уже и часовой домик Механюка, и ее прекрасное жилище за дверцами из резного стекла, и даже милый розовый шатер! Этот шатер серой глыбой выступал из Темноты и пугал Канючку еще больше!

— Спасите-помогите!!! — отчаянно закричала она в яйцо.

Но яйцо молчало!

Какой же несчастной и одинокой почувствовала себя Канючка! С ней не хотело разговаривать даже блестящее яйцо! А ведь она провела в нем лучшие минуты, спускаясь из своего домика и поднимаясь обратно!

— Ну уж нет! Просто так ты меня не погубишь! — крикнула Канючка разжиревшей и закрывшей весь ее привычный мир Темноте.

Она погрозила кулачком и кинулась в жилище Кладовкина, сшибая по пути коня-качалку и колючки из сундучка.

По очереди Канючка выставила на столешницу скульптуры — балерину, курящего старичка, мальчика с трубой, собачку и пастушка. Потом выкарабкалась из ящика Кладовкина, придирчиво обошла всех, протерла от пыли и спросила:

— Кто из вас боится Темноты?

Никто не ответил Канючке. Балерина бесстрашно стояла на одной ноге. Старик благодушно посасывал свою трубку, мальчик решительно дул в трубу. Взъерошенная собачка была готова растерзать любого. Правда, пастушок как-то слишком нерешительно жался к своему фарфоровому барашку. Зато у барашка был боевой и очень рогатый вид.

— Значит, никто не боится! — удовлетворенно кивнула Канючка. — Что ж, будете меня защищать, пока Топ, Кладовкин и Механюк не вернутся! — И она уселась в кругу своих защитников. — А я пока вам расскажу, как благодаря мне победили Страшилку, а скоро благодаря мне победят Темноту.

Защитники Канючки почтительно молчали, ожидая рассказа…

* * *

— Да не в жизнь бы я не потащился в эту Темноту, если бы не капризы Канючки, — шептал Кладовкин, пробираясь на ощупь сквозь руины старых леек, перелезая через гриф сломанной гитары и путаясь в оборванных струнах — дзы-ынь! Дзынь!

Он огляделся: где же его друзья? Ага! Вон засветилось весло — значит, Механюк недалеко!

— Кладовкин, ты Топа видишь? — раздался голос Механюка.

— Нет! — ответил Кладовкин, стараясь вырваться из цепких объятий струны. — Я только маяк вижу, он мне подмигивает!

— Топ, ты где?! — завопил Механюк, поворачивая весло в другую сторону и освещая дорогу, по которой убежал во тьму первооткрыватель.

— Я в самом сердце Темноты! — раздался радостный голос Дорожкина. Вторило ему радостное пощелкивание Прищепки.

— Эти первооткрыватели неисправимы, — вздохнул Кладовкин, — им даже Темнота нравится, лишь бы что- нибудь новенькое!

Темнота действительно нравилась неустрашимому путешественнику. И она нравилась ему не только потому, что была новенькой. Она нравилась ему, потому что была мягкой и пушистой на ощупь. Он стоял в непроглядном мраке и гладил меховой бок Темноты.

— Гони ее прочь! — посоветовал далекому другу Кладовкин.

— Прочь, — с сожалением сказал Топ Дорожкин. Темнота слегка заколыхалась, но светлее не стала.

— Что она ответила? — прокричал из клубка струн Кладовкин.

— Сказала, что ей здесь нравится. — Топ еще раз погладил мягкий бочок Темноты. — Сам попробуй с ней поговорить!

— Прочь! — прокричал с достаточно безопасного расстояния Кладовкин.

— Может, надо на нее напасть? — предположил Механюк.

Топ успокаивающе погладил Темноту, а Кладовкин поежился: ну как он мог напасть, когда он был безоружен и когда на него и так напала струна?

— По-моему, она хочет, чтобы мы ей что-нибудь подарили, — попытался понять Темноту Кладовкин. Сам бы он точно пошел на уступки, если бы ему подарили какое-ни- будь миленькое сокровище.

— А по-моему, она вредничает! — заключил Механюк. — И я ее сейчас прогоню светом.

Он направил лучик от весла в самое сердце Темноты. Но лучик был такой слабенький, а Темнота такая здоровая… Темнота проглотила лучик, даже не поняв, что это подарок- И поэтому не подвинулась!

— Она такая большая! — прокричал друзьям Топ. — Ей нужен большой подарок!

— Точно! — закричал Механюк. — Конечно же! Ей надо много света!

— Надо срочно связаться с Канючкой! Пусть Канючка сильнее светит! Мы подарим Темноте много света!

Кладовкин и Механюк со всех ног бросились к сундучку-телефону. Путь им освещали весло и мерцающие огоньки маяка.

— Прием! Прием! — закричал в сундучок Кладовкин.

— Ну чего кричишь? Что надо? — раздался недовольный голосок Канючки.

— Канючка, милая, подкрути фитиль сильнее, нам нужно больше света!

Там, вдалеке, мерцающий огонек лампы стал чуть-чуть ярче. А здесь, вокруг друзей, царила бархатная Непроглядная Темнота.

— Надо лампу наверх поднять! — завопил в сундучок Механюк.

А в ответ прозвучал голосок Канючки, обращенный неведомо к кому:

— Вот видите? Всё я. Всё я!

А потом она сказала в свое яйцо:

— Я сейчас скину лампу на прыгалку, а кого-нибудь из своих друзей скину на другую чашку!

— Не-е-ет! — завопил в сундучок Механюк. — Не бросай лампу!!!

— Каких друзей?! — чуя недоброе, завопил в сундучок Кладовкин.

— Говорите по очереди! — приказал им сундучок Канючкиным голосом.

— Канючка, лампа должна висеть наверху, как солнце, а не прыгать, как мяч! — сказал в сундучок Механюк.

— Там, на крыше мира, есть крючок. Я об него головой стукнулся, когда на прыгалке подпрыгнул. На него надо поднять лампу! — сказал Кладовкин.

— Ну уж нет! — возмутилась Канючка. — Мне не пойдет шишка на голове. Придумайте что-нибудь поумнее!

Кладовкин только развел руками.

Механюк вышел вперед и сказал в сундучок:

— Найди леску, которая тянется к подъемнику, ну, на котором мы тебя домой поднимаем. Привяжи к крючку что-нибудь тяжелое. Скинь это тяжелое на прыгалку и прыгни на другую тарелку!

— Угу! — радостно согласилась Канючка. — Ну, кто из вас струсит и не пойдет со мной в Темноту? — спросила она армию своих новых друзей.

Никто не струсил. Все промолчали.

Канючка показала им… нет, не язык. Язык она показывала только старым, проверенным друзьям, а сейчас, когда Темнота обступила ее со всех сторон, потерять новых друзей из-за плохих манер было бы очень некстати. Канючка показала своим новым друзьям большой палец: «Молодцы, ребята!» И принялась, пыхтя и отдуваясь, по очереди перетаскивать их поближе к леске, которая осталась от ее прекрасного яйца, которое неожиданно превратилось из лифта в телефон.

— Канючка, с тобой всё в порядке? — через пять минут спросили у сундучка Механюк и Кладовкин.

— Уф, не всё, а все! Все в порядке! — ответила Канючка и придирчиво оглядела своих друзей. — Ты! — указала она на фарфоровую собачку.

Та промолчала, даже не помахав хвостиком.

— Ну ладно, тогда ты, — и Канючка указала на курящего старичка.

Старичок был пластмассовым. Ему все было нипочем.

Канючка привязала старичка к леске и потянула за собой к краю столешницы. Наверху застрекотала катушка: это разматывалась леска.

— Оп! — крикнула Канючка и кинула старичка на тарелку прыгалки.

— Ух! — сказал старичок, стукнувшись о медное дно.

— Р-раз-два-три! — крикнула Канючка, разбежалась и… затормозила у самого края столешницы! — Неужели кто-нибудь из вас желает моей гибели?! — грозно спросила она у своих защитников, столпившихся там, где когда-то лежала леска с крючком.

Конечно, никто из них не желал своей грозной повелительнице такой печальной участи. Каждый был готов безмолвно погибнуть за нее.

Канючка выбрала пастушка с барашком. Дотащила их до края, приговаривая: «Ну что вы оба упираетесь, как бараны?» — и легонько подтолкнула.

— Дзынь-нь-нь-нь! — зазвенел барашек рогами о тарелку.

Старичок, попыхивая трубочкой, пронесся наверх и вернулся вниз, не забыв по дороге зацепить леску за крючок.