Первое апреля октября - Алексей Притуляк

Ну, может вы лично и не гоняете, а ваш брат — ещё как гоняет. Ну и что, что у вас нет брата. Вы что, молодой человек, русского языка не знаете? Ваш брат — это выражение такое. В смысле — вся милиция. Ну, пусть полиция, что это меняет-то.

Ой, вот только не надо на меня давить и меня запутывать. Давление на свидетеля, молодой человек…

Ну не молодой, так не молодой. Скажите ещё, что не человек, и вообще будет…

А что я вам ещё должна сказать? Откуда мне знать, что вы хотите услышать.

Об убийстве хотите услышать? Так включите телевизор — такого наслушаетесь!

Опять не по теме! Ну извините, я ваших тем не знаю. Только вы не нервничайте, а то я тоже нервничать начну. А я и не пугаю, просто нервы — заразны. Как грипп.

Да, я уже сказала вам, что видела этого вашего потерпевшего. Я в окно смотрела, на бабушек-торговок. Гляжу, помидоры продают, голубые… Да, да, пошла. И видела поэтому. Можно сказать, бок о бок с преступлением и прошла.

Да, сам момент убийства видела, хотя лучше бы отвёл нечистый от такого зрелища. Ну, как было — страшно было. Мальчонка этот как прыгнул ему на спину-то… Потерпевшему вашему, кому же ещё, синему этому, помидору. Прыгнул ему на спину и… Да обычный мальчишка, лет девяти-десяти. Бледненький такой весь. Сиротинушка, видать, потому что голодный был, что твой волк. Я догадываюсь, что у вас нет волка, милиционер. Это выражение такое — «твой». Вы бы уже занялись русским языком-то, что ли. Ну так я и рассказываю, не нервничайте пожалуйста, нервы заразны, как грипп.

Вот он прыгнул ему на спину, потерпевшему-то, да в мгновение ока горло-то ему и перегрыз. Да обыкновенно. Да, перегрыз. А потерпевший — ничего. Упал. И умер. Нет, раньше я его не видела никогда и не знаю ни фамилии, ни отчества.

Шестой свидетель

Что я могу сказать по делу? Много чего могу сказать, товарищ капитан. Но не буду. Да нет, я не отказываюсь давать показания, вы не так поняли. Просто надоела уже вся эта говорильня, знаете. Говорим, говорим, говорим, а никто при этом ничего не делает. Да ни на что я не намекаю, о чём вы говорите! Просто смотрю на страну и ужасаюсь: все говорят. А дело делать — некому.

Конечно давайте ближе к теме, я давно готов и жду, когда же вы наконец приступите к делу, когда же, наконец, наша милиция-полиция начнёт… Что? Ну так спрашивайте. Запах? Какой запах? Это и есть ваш вопрос? Ну, с такими вопросами мы никогда не поднимем страну из могилы. Такой запах и будет от неё во веки вечные.

Ну, убили и убили, ничего особенного. Меня тоже уже раз восемь убивали, и ничего, привык. И вас когда-нибудь убьют, и тоже привыкнете.

Вот только голос на меня повышать не надо, я вам не преступник, не Кирпич какой-нибудь. И вы не Глеб Жиглов и Володя Шарапов.

Видел, да. И убийцу видел, конечно. Хорошо, попробую рассказать… Как у вас мозги пахнут, капитан!.. А? Да ничего я.

Иду, значит, я по перрону… Вышел землицы собрать. У меня, знаете ли, хобби такое редкое — я землю собираю из разных мест, где побывал. С кладбищ, откуда же. Я вам из моей коллекции о любом месте расскажу, определю по запаху землицы, сколько лет кладбищу, сколько людей оно через себя пропустило, когда свеженького хоронили. Ха-ха, да, забавное хобби такое, говорю же вам.

Ну вот, иду по перрону, а навстречу мне — женщина из нашего вагона. Идёт с пакетиком ягоды в руках, губы от черешни алые, будто в крови. Идёт себе, и я иду.

Тут раздаётся вдруг дикий крик. Из тепловоза выпрыгивает машинист и — к ней, к женщине этой. Хватает её за горло, бросает на землю и начинает бить её головой об рельсы и кричать «Ты проснулась! Тварь! Зачем ты проснулась?!»

Долго он так её колошматил. У дамы скоро от головы одна причёска только и осталась в руках у него, у машиниста, а остальное всё — в кашу.

Тут откуда-то ваши сотрудники взялись. Один из них — ни слова, ни пол-слова — пистолет достал и — пух! В машиниста. Навылет. Кровища хлестанула так, что у вагона окна забрызгало. Много было крови. Половина поезда сбежалась, кто с чем: со стаканами, с тарелками, банками, ножами. Я когда обратно с кладбища шёл, дамы уже и след простыл (правда, причёска так и осталась на шпалах), а от машиниста ещё нога оставалась, так её два бомжа распиливали. У них ещё пила была тупая, видать, так они всё ругались-матерились. Бомжи… Уничтожать надо эту нечисть, стирать с лица девы России как ненужный макияж!

Нет, лично я пострадавшую не знал и раньше никогда не видел и ничего о ней мне неизвестно.

Вот, капитан, смотрите, у меня тут, в платочке, землица… Чувствуете какой запах? Да не бледнейте вы, капитан.

Седьмой свидетель

Я ничего не знаю, я спал, поэтому спрашивать меня бесполезно…

А я вам говорю, что ничего не знаю…

А я вам ещё раз повторяю, что… Да спрашивайте на здоровье, только не требуйте, чтобы я сказал вам то, чего не знаю.

А я ничего не знаю. Да, вообще…

Нет, этого я не знаю…

И этого я не знаю тоже…

Ну и что, что я машинист поезда. Что ж теперь, я не имею права спать и ничего не знать?

Чернореченск этот город называется.

Не знаю, откуда он взялся — построили, наверное. Их, городов-то, по Руси знаете сколько расшмётано, я характерные особенности каждого города знать не могу. Откуда мне знать, когда его построили. Послушайте, майор, вы уже спросите что-нибудь, на что я ответить могу.

Нет, никакого убийства я не видел. Если только во сне.

Слушайте, а сон-то мой вам на что сподобился?.. А-а, вещдок… Ну, тогда — да, видел убийства. Но — во сне, учтите.

Да нечего там особо рассказывать, да и помню я плохо — обрывки одни.

В общем, там много чего было… Сначала зарезали мужика какого-то. Потом баба застрелила мужика, который зарезал того, первого. Потом мужик какой-то, с топором явился и давай махать… Берсеркер прям. Потом ещё пацан такой страшный кого-то загрыз… А? Какие записи? Ничего я не слышал, не знаю. Про сговор мне вешать не надо, майор, не было никакого сговора. Я тебе говорю: сон мне снился. Да ладно, не надо меня на понт брать, я ж не мальчик, я свои права знаю.

Чего?… Да, были бомжи. Пилили ногу, а ты откуда знаешь, майор?

Это который землю с кладбища тащил? Да, был такой. Он бабу одну об рельсы убил.

Странно…

А про поезд знаешь? Нет? Ну, хоть это хорошо, а то я уж думал, ты весь мой сон видел вместе со мной.

Поезд-то?.. Да ничего. Задушил просто. Кого, кого — всех. Весь город Чернореченск. Обвился вокруг него и задушил. Он же у меня — змий вековечный.

Из материалов дела

Лист № 19. Рапорт сотрудника ОВД

Докладываю, что -28.06.2013 года я, полицейский ВППСП при ЛОВДТ г. Рябынь, сержант полиции Ремезов В.С. совместно со ст. сержантом Гордиенко А.Н. нёс службу по ООП на территории станции Рябынь Пассажирская.

В 09:44, получив от дежурного по ЛОВДТ ориентировку о прибытии поезда № 3902 Москва-Бородичи, мы проследовали к посадочной платформе для обеспечения общественного порядка при посадке-высадке пассажиров.

Прибыв к поезду, он уже подошёл и стоял у платформы, и возле было много лиц занимавшихся незаконной торговлей с рук как то: горе-ягодой, брысью, безпоминками и другими запрещёнными товарами. Данные лица так же охмуряли пассажиров пением хорала Агнессы Истомницы с призыванием душеглодов, что тем самым нарушали общественный порядок и узаконенные нормы нравственности.

Подойдя к ним и сделав замечание, чтобы они прекратили нарушать ООП, они не реагировали. Тогда мы со ст. сержантом Гордиенко выбрали нескольких наиболее активных в количестве четырёх шапок для задержания.

Ой ты, гой еси, буй тур Всеволодушка, — сказал мне ст. сержант Гордиенко, — исполать тебе, детинушка! Ты бери-ка их под белы рученьки да веди-ка в отделение.

На что я повёл данных задержанных, а ст. сержант Гордиенко остался обеспечивать ООП.

По дороге в отделение данные задержанные применили попытку оказать активное психофизическое неповиновение представителю власти, что выразилось в насылании на меня морока бледного, призывании бесов хаоса, пискунов и жоглов, а также в учинении иных препятствий для осуществления мною моих должностных обязанностей.

Тогда я, согласно должностной инструкции, трижды осенил себя крестным знамением и, трижды же переплюнув через левое плечо, велел бесам: «Изыди!». Далее мною было применено табельное оружие, используя стрелы с серебряными наконечниками в отношении данных призванных пискунов и жоглов, на что они прекратились.

Сдав данных задержанных дежурному по ЛОВДТ, я немедленно вернулся к месту несения службы для оказания содействия ст. сержанту Гордиенко в осуществлении ООП.

На месте я ст. сержанта не обнаружил, приняв меры к поиску. В результате поисков тело ст. сержанта Гордиенко было обнаружено мною под колёсами поезда № 3902 «Москва-Бородичи». Тело было мертво и обезглавлено движением колёс данного поезда по рельсам, в итоге чего ст. сержант Гордиенко ничего не мог пояснить мне по факту своей смерти, так как горловые связки у него были травмированы в момент наезда.